Спустя какое-то время Лиз решилась открыть глаза. Сделав это, она ничего не смогла разглядеть — там, куда ее бросили, царила кромешная тьма. Только запах плесени и сырости подсказывал девушке, что она где-то внизу, под самим особняком. Кроме этого, в нос бил резкий тошнотворный запах разложения. Скорее всего, где-то здесь разлагается мертвая крыса, решила девушка.

Привыкнув к темноте, Лиз смогла различать свои руки и ноги. Она поднесла правую ладонь к лицу и ужаснулась: указательный и средний пальцы были изогнуты в другую сторону. Это зрелище повергло ее в шок, но еще чуть погодя заставило действовать.

Первое, что она сделала, — сняла мантию. Отбросив ее в сторону, она медленно и осторожно подползла к ближайшей стене и постаралась облокотиться на нее. Сломанные ребра были от этого не в восторге. Морщась и шумно дыша, ей удалось опереться спиной о стену. После этого левой рукой Лиз оторвала правый рукав рубашки, который итак трещал по швам. Сняв рукав, Лиз мгновение смотрела на окровавленный разорванный кусочек ткани, собираясь с духом. Девушка знала, что ей нужно делать, но после пережитых пыток, причинение боли себе самой казалось кощунством.

— Давай же… сделай это! — сжав зубы произнесла Лиз.

Затем быстро засунула себе оторванный рукав в рот, получилось нечто наподобие кляпа. Когда с этим было покончено, девушка поднесла к лицу правую ладонь и схватила сломанные пальцы левой рукой. Мгновение она мысленно собиралась с силами. Ее дыхание участилось, ноздри стали раздуваться, на лбу выступила жилка.

Лиз не хотела медлить. Поэтому она сделала один глубокий вдох, а после рывком поставила сломанные пальцы в исходное положение. От боли на глаза выступили слезы, девушка зажмурилась. Крик боли никто не услышал, его подавил кляп во рту. Лиз держала левой рукой сломанные пальцы, содрогаясь от боли и не могла поверить, что она смогла это сделать. Когда сознание немного прояснилось, боль стала не такой резкой, а, скорее, привычной, Лиз открыла глаза. Она посмотрела на посиневшие пальцы. Оставлять так нельзя, решила она. Лиз опустила правую руку на колени, а левой достала кляп, размотала и соорудила повязку. Через несколько минут сломанные пальцы были зафиксированы.

Справившись с этим, Лиз подтащила к себе школьную мантию, укрылась ею и сразу провалилась в забвение. Таким сладостным оно еще никогда не было…

День второй.

Забвение прошло так же быстро, как и пришло. Лиз казалось, что она только успела закрыть глаза, как ее тут же будят. Сначала она не поняла, где находится, но удар ногой в живот и ломота по всему телу напомнили ей о прошедшем дне.

— Живо вставай! — рявкнул незнакомый голос.

Лиз подняла голову и не узнала Пожирателя Смерти. Она не знала, хватит ли ей сил самой дойти до места пыток, но, к удивлению, ее голодный истерзанный организм за ночь восстановил толику своих сил. Лиз медленно поднялась, вышла из камеры и напоследок обернулась. Теперь она отчетливо могла рассмотреть место своего заточения. Это была прямоугольная комната, довольна просторная, без окон, стены и пол в ней были каменными. Они точно под землей, решила девушка, а затем обратила внимание на дальний угол.

— Что там такое? — спросила она.

— Не твое дело, — гаркнул Пожиратель.

Лиз успела сделать несколько шагов внутрь камеры прежде, чем ее уволок мужчина. Этого было вполне достаточно, чтобы понять, что ночь она провела в обществе трупа.

Пораженная своим открытием, Лиз шла перед Пожирателем к месту пыток. Девушка больше не обращала внимания на интерьер, ее не интересовали картины или витражи окон. Она шла просто вперед. Уже на подходе к залу, Лиз увидела, как оттуда спешно выходят Малфои. Лиз бросила безразличный взгляд на Драко, а затем отвела глаза. Сейчас ей было совсем его не жаль.

В зале ее ожидала Беллатриса. Бодрая, отдохнувшая, полная сил, она была абсолютной противоположностью той, кого пытала. Словно ее сила и жизненная энергия питалась от страданий Лиз. Меж тем девушка безразлично смотрела на свою мучительницу.

— Ну что, дорогуша, начнем пытки или ты сразу во всем сознаешься?

— Чье тело в подземелье? Мужчина… — спросила Лиз.

— Здесь вопросы задаю я! — рявкнула женщина, а затем мягким ехидным голоском добавила: — Ну раз уж ты спросила… — не без удовольствия произнесла Беллатриса. — Питер… Петтигрю… вот, в чей компании ты провела ночь. Забавно, не правда ли? Он предал твою семью, а погиб за то, что пытался искупить вину.

Лиз помрачнела.

— Ни один человек не заслуживает смерти, — произнесла она тихо.

— О, нет-нет-нет, тут-то ты не права, — в глазах Беллатрисы заплясали огоньки безумия. — Каждый должен платить за свои грехи. Он поклялся в верности Темному Лорду, а сам попытался предать его.

Лиз рассмеялась. Она хохотала во все горло, охая от боли. Держась за ребра, девушка даже согнулась.

— Что смешного я сказала? — оскорбилась женщина.

— Это вы-то будете говорить о плате за грехи? Да на ваших руках больше крови, чем на всех англичанах вместе взятых!

— Замолчи! — рявкнула женщина.

Беллатриса взмахнула плетью и та обвила шею Лиз. Девушка беспомощно схватилась за горло. С каждой секундой воздуха становилось все меньше. Ее лицо начало синеть, глаза покраснели, рассудок помутился. Но в мгновение все прекратилось. Лиз упала на колени и стала кашлять. Над ее головой раздался голос:

— Раз ты не хочешь сама все рассказывать, придется правду выбивать из тебя силой.

И снова особняк Малфоев наполнился криками девушки. Беллатриса не жалела себя, придумывая новые способы пыток. Помимо излюбленного Непростительного заклинания, она пускала в ход свою плеть, доводя Лиз до полубессознательного состояния; выжигала на коже Лиз слова наподобие «защитница маглов», «любительница грязнокровок», резала ее тело клинком. Беллатриса требовала от Лиз информацию, но та клялась, что ничего не знает, стараясь удержать свое сознание закрытым. Это становилось все труднее…

К концу второго дня Лиз мутило от голода и истощения. На ее теле ни осталось живого места. На старые раны наслоились новые, все тело было в кровоподтеках, голова гудела от многочисленных попыток удушения. Пятнами крови покрылась ее изорванная одежда, а в зале стоял сильный запах горелой кожи.

Когда за Лиз пришли Пожиратели Смерти, девушка лежала без сознания. Они заволокли ее в подземелье и бросили на пол. Всю ночь Лиз не приходила в себя.

День третий.

Море… Еще рано плавать… Вода такая холодная… Волна накрывает с головой… Хоть бы не утонуть… Море…

Поежившись, Лиз стала приходить в себя. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. Ее руки и ноги были привязаны к деревянному постаменту. Первой мыслью девушки было: «Распятие… как символично». Лиз подняла голову и увидела Беллатрису. Она ехидно улыбалась.

— Как водичка? — издевательским тоном спросила она.

Лиз поняла, что ее облили, чтобы привести в чувство.