– Что-то я не понимаю.
– Я могу пересечь границу в багажнике, мэм. Все очень просто. Рон сказал – они никогда не досматривают багажники у американцев. Пропустят вас, да и все.
Она вспомнила, как пересекала границы самых разных стран. Действительно, он говорил правду. Они никогда не заглядывали в багажник. Разве что только итальянцы, да и то один раз.
– Ну а если вас все-таки найдут?
Он усмехнулся:
– Тогда, значит, я невезучий. Но вам бояться нечего, мэм. Если найдут, вы скажете, что ничего даже не подозревали. А я скажу, что багажник был не заперт, вот я и пробрался в него, когда машина была на стоянке.
– А если вас арестуют?
– Да не найдут они меня, мэм. Так вы согласны или нет?
«Куда я лезу? – в панике подумала она. – Во что впутываюсь? Но если сказать „нет“, он навсегда уйдет из моей жизни. Хотя, с другой стороны, чем я рискую? Ведь действительно можно сказать, что я не заметила, как он влез в багажник».
– Хорошо, Ларри… Валяйте, лезьте.
Лицо его просияло.
– Спасибо вам, мэм. Вы не пожалеете. Садитесь за руль.
Он выскочил из машины и пошел назад. Она заняла водительское место и наблюдала в зеркальце, как он переносит ее чемоданы на заднее сиденье.
Затем он подошел к окну с ее стороны и улыбнулся:
– Не беспокойтесь, мэм, все будет о’кей.
– Надеюсь, Ларри.
Он приподнял большой палец и снова пошел назад. Услышав, как захлопнулся багажник, она взяла себя в руки, включила зажигание и медленно вывела машину на автобан.
Глава вторая
За несколько километров до границы Хельга попала в настоящую снежную бурю. Она ехала по автобану, когда вдруг резко потемнело. Не успела она включить фары, как снежный вал, гонимый ветром, обрушился на автомобиль и перекрыл всю видимость за пределами двадцати метров.
Машины, ехавшие впереди, теперь едва ползли, а в течение нескольких секунд они превратились в движущиеся снежные холмики, и красные подфарники были едва различимы. Но Хельга была даже рада. По опыту она знала: пограничники в такую погоду проявляют куда большую снисходительность при досмотре.
Ею владели самые противоречивые чувства: смятение, возбуждение, страх. Она немало наслышалась и начиталась об опасностях, подстерегающих водителей, согласившихся подвезти одиноко голосующего на дороге попутчика. Но этот мальчик казался таким открытым, добродушным и славным… И если раньше она была уверена в его честности и порядочности, то теперь начала сомневаться. Это надо же умудриться – сразу потерять все: и вещи, и деньги, и паспорт. Не слишком правдоподобно… Но ведь он честный, тут же возразила она себе. Ведь он хотел вернуть сдачу с тех денег. Нет, дело тут не в деньгах. Совсем другое дело – история с заграницей, желание попасть в другую страну и совет этого самого Рона, где можно получить новый паспорт (фальшивый?), – вот что по-настоящему тревожило ее. Но тут она вспомнила, как пылко и искренне прозвучали слова Ларри: «Конечно вы мне нравитесь, мэм!» Нет, человек не может сказать так, если искренне не убежден… И все же, а вдруг он просто использует ее?
Она увидела пограничные знаки и вывеску со словом «Halt», полузасыпанную снегом. Машины впереди ехали уже совсем медленно. Она увидела немецких пограничников, сгрудившихся под стеклянным навесом, они нетерпеливо промахивали машинам: «Дальше, вперед!»
Сердце у нее колотилось как бешеное, когда настал ее черед, но пограничник просто махнул рукой и тут же отвернулся. Паспорт и зеленую карточку она положила на колени. Так, на очереди швейцарская граница, подумала она и нервно поежилась. Впереди стояли машины, ее «мерседес» был четвертым. Вот две из них уже пропустили, осталась одна со швейцарскими номерными знаками. Приступ страха охватил ее, когда она увидела двух пограничников, стоявших по обе стороны этой машины, в плащах и фуражках с козырьками, засыпанными снегом. Они о чем-то говорили, потом один из них направился к ней. Она опустила боковое стекло и увидела, как швейцарская машина отъехала.
Пограничник козырнул ей и взял паспорт и зеленую карточку. Лицо его было пунцовым от холода.
Перелистывая странички паспорта, он спросил:
– Ничего запрещенного не провозите?
– Нет.
Только тут она заметила, что он с интересом разглядывает ее, и, прочитав в его глазах одобрение, выдавила улыбку.
Он вернул документы.
– Не слышали, надолго этот буран? – спросила она. – Как бы не стало еще хуже.
– Хуже не бывает, мадам, – ответил он, улыбнулся и, прикоснувшись пальцами к козырьку, отступил.
Хельга подняла стекло и тронула машину с места. Она ощущала легкую дурноту и одновременно восторг. Теперь надо только выпустить Ларри из багажника. Сейчас, на глазах у всех, делать этого нельзя. Должно быть, он там совсем окоченел, в этом багажнике, думала она, вливаясь в поток движения на шоссе. Вскоре впереди показалась большая строительная площадка. При такой погоде вряд ли кто там сейчас работает, подумала она и свернула на узкую ухабистую дорогу, ведущую к стройке. Взглянув в боковое зеркальце, она убедилась, что главная магистраль уже исчезла из вида и все затянуто сплошной пеленой слепящего белого снега. Тогда она остановила машину, вышла и направилась к багажнику. Замок не поддавался, наконец она приподняла крышку.
– Быстро!..
Он выскочил и захлопнул багажник мгновенным неуловимым движением, она и опомниться не успела.
– Садитесь за руль, – сказала она. – Куда ехать, скажу. – И она поспешила в машину.
Дверцы захлопнулись почти одновременно, и вот они уже сидели рядом, и на лице его светилась мягкая, приветливая улыбка.
– Ну, видали, мэм?.. Я же говорил вам… сработает!
– Да… Вы, должно быть, совсем застыли?
– Это ерунда. Все прекрасно, мэм, и я хочу поблагодарить вас. – Он накрыл ее руку своей большой сильной ладонью. – Спасибо, вы настоящий друг, вот что я вам хочу сказать, и вообще – молоток! Вы уж не обижайтесь за такие слова.
Даже через перчатку она чувствовала, какие ледяные у него пальцы.
– Давайте где-нибудь перекусим? – предложила Хельга, нехотя убирая руку. – Там и поговорим.
Он, следуя ее указаниям, вывел машину на Сент-Якобштрассе, затем свернул направо, и они оказались на стоянке. Найдя наконец свободное место и выключив мотор, он спросил:
– Похоже, вы неплохо знаете городок, мэм?
– Знаю. Неподалеку отсюда есть ресторанчик, придется пройти пешком, совсем немного. А чемоданы, думаю, лучше убрать обратно в багажник.
Через десять минут, сплошь облепленные снегом, они входили в жаркое тепло довольно скромного ресторана.
Она не только замерзла, но и совершенно изнервничалась и потому ограничилась лишь тарелкой супа. Ларри заказала суп, две большие свиные котлеты и картофель фри.
– Давайте сперва поедим, – предложила она, зная, что сейчас его интересует только заказанная еда и отвечать на вопросы он не склонен.
Когда они закончили обед, отогрелись и сидели, попивая кофе, она сказала:
– Послушайте, Ларри, все же, мне кажется, я имею право знать чуть больше… О той девушке, что украла у вас паспорт.
Он отвернулся и заерзал на стуле.
– Гм, мэм… Я понимаю, что многим вам обязан и мне не к лицу крутить и врать, но все это как-то не шибко прилично рассказывать… – Он опустил голову и, нахмурившись, начал разглядывать свои руки. – Вся штука в том, что мне время от времени нужна женщина… – Он затеребил козырек кепи – на этот раз она не напомнила снять его. – В общем, чувствую желание, ну и иногда, честно сказать, просто становится невтерпеж. Вы уж извините, но вы сами спросили… Я говорю правду. Ну, в общем, вы понимаете…
«Да, уж кто-кто, а я-то понимаю, – подумала она. – Ты только время от времени испытываешь желание, а я – почти постоянно».
– Конечно, Ларри. Это… была проститутка?
Он, не глядя на нее, кивнул:
– Ага. Вообще, поганая вышла история. Ворвались двое парней и ну меня колошматить… Потом скрутили и выбросили вон. – Он робко поднял на нее глаза. – Еще повезло, что хоть штаны оставили.