Люди избегали наших взглядов.

Белый Совет обожал свои церемонии. Анастасия Люччио появилась в дверях при своих полных регалиях, плюс серый плащ Стража. Ее рука все еще была подвязана, но она держала в руке официальный посох Капитана Стражей. Она вошла в комнату, и перешептывание толпы смолкло. Она трижды стукнула концом посоха по полу, и ведомые Мерлином шесть членов Совета Старейшин в своих черных робах с фиолетовыми накидками вошли в комнату. Они прошествовали к центру пространства позади помоста и торжественно остановились. Появился Пибоди, притащив с собой столик размером с подол, и уселся на дальний от меня и Молли конец скамьи, чтобы начать делать заметки, царапая своим пером.

Я положил руку на голову Мыша, ожидая начала шоу, потому что именно этим это и было. Шоу.

Появилось еще двое Стражей со связанной фигурой между ними. Моргана ввели и поставили так же как это делал Совет с обвиняемыми прежде — со связанными впереди руками и с черным капюшоном на голове. Ему не следовало вообще подниматься на ноги, но он, идиот, тяжело ковылял сам, без физической поддержки какого-либо Стража. Должно быть ему для этого потребовалось проглотить кучу обезболивающего.

Мерлин на латыни сказал, "Мы собрались сегодня здесь, чтобы свершить правосудие над Дональдом Морганом, обвиняемом в предумышленном убийстве Члена Совета Старейшин Алерона ЛаФортиера, состоянии сговора с врагами Белого Совета и измене Белому Совету. Начнем с рассмотрения доказательств."

Некоторое время они предоставляли улики против Моргана, выкладывая все чертовы доказательства. Их было много. То, что Морган стоял там с орудием убийства в руках над еще теплым трупом. Счет в банке с чуть меньше чем шестью миллионами долларов, внезапно появившихся на нем. Факт, что он сбежал из-под ареста и тяжело ранил трех Стражей в ходе побега, и впоследствии подстрекал к мятежу других чародеев, — наши с Молли имена были только упомянуты — чтобы помочь ему скрыться от Стражей.

"Дональд Морган," сказал Мерлин, "есть у вас что-либо сказать в свою защиту?"

Эта часть процесса была необычной. Обвиняемым редко предоставлялся шанс сказать что-нибудь.

Это так затуманило проблемы.

"Я не оспариваю обвинений," сказал Морган непоколебимо из-под черного капюшона. "Я и только я ответственен за смерть ЛаФортиера."

Мерлин выглядел так, словно только что узнал, что кто-то приготовил из его собственного щенка сосиски на завтрак этим утром. Он кивнул. "Если нет других доказательств, Совет Старейшин перейдет…"

Я поднялся.

Мерлин прервался и удивленно уставился на меня. В зале повисла гробовая тишина, за исключением царапанья пера Пибоди. Он остановился перед тем, как перейти на новую страницу и вытащил вторую чернильницу из своего кармана, поставив ее на столик.

Анастасия уставилась на меня, сжав губы, с немым вопросом в глазах. Что, черт возьми, я делаю?

Я подмигнул ей, затем прошел к центру помоста и повернулся лицом к Совету Старейшин.

"Страж Дрезден," сказал Эбенизер, "у вас имеются новые доказательства, чтобы предоставить их на рассмотрение Совета Старейшин?"

"Имеются," сказал я.

"Внеочередное заявление," спокойно вставила Старейшина Мэй. "Страж Дрезден не присутствовал при убийстве или когда обвиняемый сбежал из-под стражи. Он не может предложить никаких прямых свидетельств истинности или ложности тех событий."

"Другое внеочередное заявление," сказал Слушающий Ветер. "Страж Дрезден зарабатывает на жизнь частным сыском, и его склонность к поиску истины при трудном положении дел хорошо известна."

Мэй пробуравила Индейца Джо взглядом.

"Страж Дрезден," вымученно произнес Мерлин. "История вашего конфликта со Стражем Морганом, действующем в роли Стража Белого Совета хорошо известна. Вы должны иметь в виду, что свидетельства, которые вы предоставите, будут расценены с учетом истории вашей предельной, порой ожесточенной враждебности."

Мерлин не был Мерлином просто так. Его инстинкты подсказывали, что возможно игра все еще не закончена, и он знал как играть на публику. Он не предупреждал меня, он решил удостовериться, что чародеи представляют себе насколько я не любил Моргана, так чтобы моя поддержка была гораздо более убедительной.

"Понимаю," сказал я.

Мерлин кивнул. "Продолжайте."

Я улыбнулся ему. "Чувствую себя Эркюлем Пуаро," сказал я на довольно сносной латыни. "Позвольте насладиться моментом." Я глубоко вдохнул и с удовлетворением выдохнул.

Мерлин мастерски себя контролировал. Выражение его лица не изменилось, но его левый глаз дернулся в нервном тике.

"Впервые я заподозрил, что Моргана подставили… ну пожалуй, когда я услышал об этом нелепом обвинении в его адрес," сказал я. "Я не знаю, знаете ли этого человека вы, но я знаю. Он преследовал меня большую часть моей жизни. Если бы его в обвинили в убийстве маленьких крольчат, из-за того, что кто-то назвал их чернокнижниками, я бы поверил в это. Но этот человек так же не может предать Белый Совет, как не может взлететь, махая руками.

Исходя из этого, я предположил, что другое лицо, входящее в Совет, убило ЛаФортиера, переложив вину на Моргана. Тогда я начал независимое расследование," рассказывал я, вводя Совет Старейшин и толпу зрителей-чародеев в курс событий последних двух дней, за исключением чрезмерно деликатных или неважных частей. "Мое расследование завершилось теорией о том, что виновное лицо не только пыталось обвинить Моргана, но и посеять вражду, ведущую к возобновлению боевых действий с вампирами Белой Коллегии, обвинив их в причастности к смерти.

В попытке подтолкнуть это лицо к раскрытию себя," продолжал я, "я дал понять, что заговорщик раскрыл свою роль в схеме и будет объявлен членам Белого Совета в определенных месте и времени в Чикаго. Работая над теорией, что истинный убийца был членом Совета, — да-да отсюда, из штаб-квартиры в Эдинбурге, — я предположил, что у него не будет выбора, кроме как прибыть в Чикаго через Пути из Эдинбурга, и я поставил выход Путей под наблюдение," я поднял конверт, "на этих фотографиях, сделанных на месте событий, все кто прибыл через Пути в последующие несколько часов"

Я открыл конверт и начал передавать Совету Старейшин фотографии. Они взяли из, просматривая каждую по очереди. Эбенизер спокойно подтвердил, что все снимки Стражей на выходе Путей вместе с ним самим, Мэй и Слушающим Ветер, точны.

"Кроме этой группы," сказал я, "Я думаю, что весьма маловероятно, что прибытие кого-либо из Эдинбурга через Пути в Чикаго было случайным. Учитывая то, что на встрече первая группа была подвергнута атаке существ при поддержке чародея уровня участника Совета, я считаю, что убийца заглотил наживку," я развернулся, демонстрируя последнее фото с драматическим размахом, достойным Пуаро, и держал фото так, чтобы собравшиеся могли видеть его, когда я сказал, "Так почему вам не сказать нам что вы делали в окрестностях Чикаго прошлой ночью… Чародей Пибоди?"

Если бы я был органистом ждущим возможность для драматического аккорда в этой мыльной опере, момент был бы идеальным.

Все в Совете Старейшин кроме Эбенизера и, по какой-то причине, Привратника раскрыв рты уставились на Пибоди.

Старший секретарь Совета сидел неподвижно за своим столиком на коленях. Потом он сказал "я считаю, что у вас есть доказательства более убедительные чем простая фотография? Такие вещи легко подделать".

"Да, действительно," сказал я, "У меня есть свидетельство того, кто был достаточно близко, чтобы унюхать тебя."

Откликнувшись на зов, Мыш поднялся и повернулся к Пибоди.

Его тихий рык наполнил комнату, словно мощная четкая барабанная дробь.

"Это все что у тебя есть?" спросил Пибоди. "Фото? И собака?"