Войдя первой в гостиную, она увидела накрытый стол.

- Сюрприз! - хором закричали друзья.

Когда все сели за стол и подняли бокалы, Казанова встал:

- С выздоровлением, подруга! Это единственный тост, который я буду сегодня произносить.

- Алаверды! - сказала Алла. - За человека, без которого не было бы сегодняшнего праздника!

Все посмотрели на Олега и встали.

Через три дня Алла приехала в свой офис.

- Соскучилась по работе, - пожаловалась она верному оруженосцу, сев в кресло в своем кабинете. - Олег опять дежурит, а я слоняюсь по квартире, как неприкаянная.

- Дак давай в магазин какой прокатимся, - предложил он. - Чё тут сидеть-то, пыль нюхать! Контора и без тебя работает.

- Нет, Толян, на шопинг меня что-то не тянет. Я даже не смогу примерить туалет. Да и настроение не то.

- А чё?

- Сама не знаю. Непривычно мне без дела, вот и маюсь дурью.

- Дак ты ж говорила - после больницы в Италию полетишь.

- Олег говорит, ещё нельзя. Перемена климата, перелет и все такое.

- А с рукой как? Срослось?

- Пока не совсем, гипс ещё не сняли.

- Болит?

- Ноет иногда.

- Тогда погоди. Мало ли чё. Наши-то хирурги в этом понимают, а итальянские, небось, ни черта.

- Да там врачи не хуже! - рассмеялась Алла.

- Не, наши лучше, - с искренней, непоколебимой убежденностью заявил верный оруженосец. - Они только с виду сердитые. Олег-то твой поначалу как кричал на меня, когда я тебя привез. Никогда никого не боялся, а перед ним заробел. Теперь-то знаю, что он на меня за дело ругался. Я даже с Настюхой из справочной подружился. Чё у ней за работа, сама подумай, - сидит целый день в окошке, а получает восемьсот рублей. Один раз в магазин сходить. А у ней ребенок. Жалко её.

- Толян, да ты, может быть, женишься, а? Пусть твоя Настя родит, сидит дома, твоей зарплаты хватит, чтобы прокормить семью.

- Она говорила, давай вместе жить. Да погожу пока.

- Ну, чего ты менжуешься? Настя тебе нравится?

- Ничё баба, только на ребенка зря орет.

- Ты же говорил, что у неё тяжелая жизнь.

- Дак ребенок-то при чем! Чё на нем-то зло срывать!

- Когда у неё будет муж, Настя станет спокойнее.

- Не, Алка, какой из меня муж! Да и не больно она мне нравится. Болтает много, все не по ней - чё школу не кончил, чё срок мотал, да кто я при тебе. Да ну ее! - махнул рукой верный Санчо Панса.

- Ну, смотри сам. Раз тебе Настя не очень нравится, может, другая когда-нибудь понравится.

- А чё Перса-то не привезла? - Видимо, за три дня Толик уже соскучился по своему любимцу.

- Зося Павловна пришла со своей внучкой. Упросили меня оставить им сэра Персиваля.

- Девчонка ещё маленькая, куда ей совладать с котенком! За хвост, небось, его дергает, - недовольно пробурчал он. - Иль жмет к себе шибко.

- Нет, девочка с ним очень бережно обращается.

- Дак завтра-то привези. Чё он там один целый день будет? Сэр Персиваль так не привык. Компанейский парень. Здесь ему хорошо, а я за ним пригляжу.

- Ладно, привезу. - Она встала из-за стола. - Схожу-ка я к "самаритянам".

- Не ходи, Алка! - умоляющим тоном произнес верный оруженосец.

- Почему? - удивилась она. - Это мои друзья.

- Да на кой такие друзья-то! Опять тебя подставят.

- А они меня никогда не подставляли.

Толик горестно вздохнул, поняв, что не в силах её отговорить.

Увидев Аллу, "самаритяне" обрадовались. Усадили её за стол и засуетились, уставляя его кофейными чашками и всякой снедью.

- Как у вас дела? Чем занимались? - спросила верная боевая подруга, отпивая кофе.

- Познакомились почти со всеми членами Клуба одиноких, - сообщила Тамара. - Кое в чем им помогли. Многие из них дамы состоятельные, заплатили нам хорошие гонорары. И им хорошо, и нам тоже. Так что без работы не сидели.

- Молодцы.

- Приятные клиентки, - сказала Олеся. - Больше всего из них мне понравилась Сима. Я вместе с Татьяной несколько раз бывала на их вечерах. Хозяйка дома Ирина, их предводительница, тоже очень милая женщина.

- Ирина?

- Да, а чему ты удивляешься?

- Где она живет?

Олеся назвала адрес.

- Ну-ка, бабоньки, дайте-ка мне телефон.

Тамара придвинула к ней телефон, и "самаритянки", ещё ничего не понимая, молча смотрели на нее, пока верная боевая подруга набирала номер адвокатессы. Левой рукой Алла ещё не владела, и Тамара придерживала телефон.

- Наташа, здравствуйте.

- Здравствуйте, Алла. С выздоровлением.

- Спасибо. Хочу уточнить один вопрос. Кажется, жену Николая зовут Ириной?

- Да. Ирина Витальевна Кузнецова.

- Адрес знаете?

- Конечно. Но ведь Николай с ней развелся и сейчас живет в другой квартире. Чей адрес вам дать?

- Его бывшей жены.

- Одну минутку, он записан у меня в еженедельнике, - некоторое время Наташа молчала, листая еженедельник, потом продиктовала адрес.

- Спасибо, Наташа, - поблагодарила Алла. Повесила трубку и некоторое время задумчиво смотрела перед собой. Наконец произнесла, ни на кого не глядя и ни к кому конкретно не обращаясь, будто разговаривая сама с собой. - Та-ак, приехали... Ведь было же у меня смутное ощущение, что разгадка где-то близко... Ладно, - сказала она, вставая. - Похоже, скоро в этом деле будет поставлена последняя точка.

За солидной металлической дверью звонка не было слышно, и Алла от души жала на квадратную кнопку. Дверь отворилась. На пороге стояла симпатичная женщина средних лет, с прической а ля Анук Эме в фильме "Мужчина и женщина".

Увидев гостью, она улыбнулась:

- Здравствуйте, Алла, - и отступила назад, сделав приглашающий жест. Я ждала вас. - Когда гостья вошла в прихожую, хозяйка предложила: - Давайте помогу вам раздеться. Я знаю, что вы были ранены.

Оставив расспросы на потом, Алла позволила хозяйке снять с себя шубу.

- Проходите, - пригласила Ирина и первой пошла по широкому коридору.

Сев в кресла напротив друг друга, женщины некоторое время молча рассматривали каждая свою визави.

Алла отметила, что Ирина выглядит совсем не такой, какой она представляла предводительницу Клуба одиноких и обиженных. Элегантная женщина слегка за сорок с внешностью типичной француженки, каковыми россияне представляют француженок, судя по кинозвездам прошлых десятилетий. Удивительно женственная шатенка с теплым взглядом лучистых карих глаз, в которых светится и ум, и нежность, и страстность.

"Ну, и дурак же Коля, - подивилась про себя Алла. - От такой жены гулял, а теперь совсем ушел. Да она даст сто очков форы любой из его постельных партнерш. Несомненно умна и при этом очень красива и обаятельна".

И в самом деле, вокруг Ирины была словно ауры женственности грациозные движения с какой-то особой пластикой, мягкая улыбка, освещающая её лицо, и очень красивые глаза. Бездонный омут, а не глаза! Макияж, как и у многих француженок, совершенно не заметен. Ни капли наигрыша, желания предстать в более выигрышном ракурсе. Женщина, не подчеркивающая свою красоту, а свыкшаяся с ней, как с природным качеством. Все естественно, органично и потому очень привлекательно.

"Хороша!" - отметила про себя Алла.

Видимо, восхищение невольно отразилось на её лице. Ирина это заметила и улыбнулась в ответ:

- Вы удивлены, что бывшая жена вашего любовника столь лояльно настроена?

- Честно говоря, да.

"И голос у неё очень приятный - глубокий, грудной, - отметила Алла. Просто-таки сирена, которая околдовывает своим голосом".

- Вы допускали, что мы станем выяснять отношения? - В улыбке и голосе собеседнице не было ни капли иронии.

- Должна признаться, я ехала к вам с определенными намерениями. Устраивать потасовку я, конечно, не собиралась, но планировала кое-что прояснить.

- Вы имеете ввиду убийство Виктора?

- В том числе.

- И вам ещё неясно, кто его застрелил?