Этот гомерический пример привел Дёму в легкое замешательство. Он догадался, куда делись предшествующие василиски да василиды. Несмотря на предыдущий монолог о неправедности супругоядения, эта тварь в вопросе всеядности не далеко от мамаши ушла.

- А вам чего, пацаны... отвлекли... потерял нить... Я хотя бы сплетал или расплетал?

- А где ПУП? - спросил Дёма.

- А я и есть ПУП, - сказал паук. - Я здесь и бог, и закон. Будем знакомы.

- Пульт Управления Полетом? - не поверил солдат.

- Паук Управления Полетом, - сказал паук. - Пристанище Удрученного Пилигрима. Приют Утоленной Печали, Пещера Угнетенной Похоти. Расколдовывай сию аббревиатуру, как хошь.

- Он тут типа жреца при драконе, - уточнил Аркадий. - Посредник при общении с ним. Толмач. Опекун несмышленыша.

- Пилот... - подсказал Дёма.

- И паразит, - сказал Аркадий. - Вошел в симбиоз и содружество с этим драконом. Подключился к артерии и живет. Влияет на государственную политику - я хотел сказать, на дракона - так, как ему нужно для собственного паучьего существования. Его теперь ни за что не оторвать от жилы дракона. Он теперь, как пуповиной, связан с ним. И не только ментально, но и физически.

Действительно, сверху свисало и соединялось с телом паука нечто вроде толстого гофрированного шланга или пожарной кишки. Видимо, питание осуществлялось непосредственно в желудок твари, оставляя пасть паука свободной для разглагольствований.

- Зачем же ты, коль ты и вправду ПУП, над градом Летовым ящера распростер? - спросил Дёма.

- Да никто его не распростирал, - сказал лже-Василид. - Мне все равно, где он распростерся. Ему тоже без разницы, над каким участком Аида добро творить. Случайный выбор.

- А отвести его в иное место, более подходящее для его милостей, можешь?

- Отчего же не отвести? Можно. Чай дракон, а не козёл.

- А не врешь?

- Я всегда говорю только правду, какой бы кривдой она ни была, - сказал ПУП. - А направить хоть на север, хоть на запад земли можно. Или на юг, хотя согласно манихейским представлениям о мироздании юг земли занимает зло. Коль велите убрать, уберем, - непринужденно и как-то очень уж словоохотливо бормотал паук, в то же время глядя на Дёму своими блюдцами как-то очень уж выжидательно.

- Ну так... давай, - растерялся Дёма от такой паучьей покладистости.

- Отдай ему свой солдатский ремень, - шепнул Аркадий.

Дёма - хоть было жалко его, дембельского, с залитой свинцом пряжкой - распоясался и бросил ремень пауку. Тот ловко поймал его свободной от сучения нити лапой и тут же пристегнулся им к пуповине. Зафиксировался.

- Это у него фобия. Я тебе говорил про травму, фиксацию и регресс, - шепотом объяснил Аркадий. - Боится, что оторвут его от трубы. Подсознательная реакция.

- Это не взятка. Это взаймы, - сказал паук. - Как вернешься - отдам.

- Ну, мы пошли? - сказал Дёма.

- Ты что! - ухватил его за руку Аркадий.

- Ах, да... - вспомнил Дёма. - Тут еще проблема одна есть.

- Какая еще у тебя проблема? - недовольно спросил паук, считая, что и так слишком много пообещал в обмен на ремень.

- Проблема скорее у тебя, - сказал Аркадий. - Ты знаешь, что прощелыги тоже к жиле присосаться хотят? Копают, ищут везде. Лозоходцы уже весь этот склон излазили. Через хребет перебираться хотят и там искать жилу.

- Откуда мне знать? У меня с хамами диалога вообще нет. Они ко мне даже не вхожи. Хотя пытались посылать делегации, и даже шамана отправили на тот свет, чтоб защищал их интересы. Думали, что оттуда легче ему будет договориться со мной. Но молчит пока шаман. Не выходит на связь.

- Вот дорвутся и ну из нее хватать. А ведь сколь ни хватай, на всех не хватит. По крайней мере, на долгое время. Упадет тогда обескровленный ящер на землю, которая ад. И ад содрогнется. И ни от тебя, ни от прощелыг даже места мокрого не останется.

- Что же, ты полагаешь, должен я предпринять? - после минутного размышления спросил паук.

- Ты тут главный, ты и дерзай.

- Нет, я конечно могу устроить парочку катаклизмов. Так, чтоб стряхнул с себя ящер это чертово племя к его же чертовой матери. Надо же... Весело носит на себе своих паразитов и не подозревает о том, что они его умертвить хотят. Паразитов не должно быть много. Паразит должен быть я один. Иначе - хана и катастрофа действительности. Ну, внештатный служитель обществу? - вновь обратился он к Прометею. - Вижу, у тебя мысль.

- Мысль она и есть мысль, - сказал Аркадий уклончиво. - Как ее в дело обратить, вот вопрос.

- Ничего, выкладывай. Дела-то как раз по моей части.

- Они до зрелищ охотливы. Вот на этом бы и сыграть.

- Что ж в них такого, в зрелищах?

- Да уж не знаю, что. Но если б устроить им непрерывное зрелище, чтоб и забыли они жилу искать. Отвлечь, чтоб не рыскали.

- А вы бы тут раз - и взяли бразды, - раскусил тактику Прометея паук.

- А сам-то каков? С Василидом-то что сотворил?

- Не серди меня.

- Ладно, не буду.

- Может, я зол, но это необходимое зло. Раздражитель, побуждающий добро к творчеству. Иначе бы оно, то есть добро, дремало само в себе. Так я прав про бразды?

- Надо же кому-то социально и культурно обустраивать мир. Да следить, чтоб киселя не убывало, чтобы до смертельного исхода эти прощелыги зрелищами не увлеклись. Мы - там, а ты тут останешься положение занимать. Все довольны. Ну так что?

- Что же им, сексу? Какой жанр им предпочтительней?

- Это уж будет зависеть от рейтинга. Но лучше без крови. Не надо им про это напоминать. Что-нибудь по мотивам действительности. Чтобы не очень отрывались от мира.

- Вселенную составляют три категории явлений: сущее, мыслимое и дураки, - изрек паук. - Мыслимое есть продукт сущего для оболванивания дураков. Что ж, если хотят доконать свою ДНК и выродиться в видеотов - пусть.

- Ну так что, договорились?

- Что ж с вами поделать... Нет таких бастионов, которых бы бес не брал. Грезами дракона я не заведую, но повлиять на него смогу. А теперь идите отсель, добры молодцы.

- Что ж, прощай...

Молодцы обернулись к выходу.

- Да, - спохватился Дёма, - а кто ж для него молоко производит? Эта молочная река - из его же собственных недр? Или откуда? Напоследок бы знать охота.

- Охота пуще неволи, - сказал паук и помрачнел. - Ох... ох... - вновь заохал он и впал в такое бормотанье, что ничего нельзя было разобрать.

- Уходим, - поторопил Аркадий. - Кажется, он начинает сердиться. Да и какая тебе разница, из каких недр? Из каких Господь Бог паству питает?

Они нырнули. Обратно выбирались тем же путем, только, продравшись через дыру, сразу забрали вправо, чтобы снова не угодить в воронку. Вынырнули.

Солнце давно должно было перевалить за полдень. Тем не менее, создавалось впечатление, что оно остановилось и даже пустилось вспять. Это Дракон неторопливо разворачивался головой на север. Молоко в озере прогрелось до температуры парного. Плыть и плескаться в нем было истинное удовольствие. Однако Дёма спешил.

Хамы смирно сидели на бережку, головами в одну сторону. В ту, где над лесом, над гребнем хребта затевалось зрелище.

Так что возвращение паломников от паука оказалось никем не замечено. Даже Невзор был всецело захвачен происходящим. Даже цирюльник наблюдал его с презрительным недоумением, пока недоумение не превратилось в восторг.

Останавливаться на созерцании времени не было совершенно, однако Дёма успел разглядеть, что зрелище, представляло собой то ли бал в дворянском собрании, то ли парад планетоидов, где блистал и первенствовал в сиянии наш дракон. В своем собственном сновидении дракон выглядел величественным и пушистым, однако преглупая, самодовольная морда выдавала инфантильное происхождение сна.

Под защитой этого зрелища им удалось отойти от хамов на безопасное расстояние. Дёме надо было возвращаться на землю, пока дракон не уплыл далеко.

Вопрос о его возвращении не был проработан. Дёма полагал, что надо добраться до края дракона, а там... Там все было скрыто в тумане. Но может, как-нибудь удастся перебраться на вершину Никол-горы. Или на какое-нибудь другое вертикальное сооружение.