ЖЕНЩИНА. Ну, для этого она, может, и подойдет. Из-за этой дворняги у меня одни неприятности. Прежде всего, в моем такси. Пассажиры жаловались, что от нее воняет, особенно в сырую погоду.
ФЕЙЕРБАХ. Я бы тоже пожаловался.
АССИСТЕНТ (кричит). Разыщите же, наконец, собаку!
Рабочие сцены, которые тем временем вернулись и продолжают монтаж декорации, не обращают на него внимания.
ФЕЙЕРБАХ. Животным не место на сцене.
ЖЕНЩИНА. Конечно.
ФЕЙЕРБАХ. Место животных в цирке. Там выбегает на манеж элегантная дама, а из-под ее шелестящей юбки выскакивает полдюжины собак... вы только представьте себе! Какая извращенность! (Истерически смеется.)
АССИСТЕНТ (к рабочим сцены). Да поищите же, наконец, за кулисами или еще где-нибудь!
Никто не обращает на него внимания.
ФЕЙЕРБАХ. Я вспоминаю историю с четками в "Генрихе Четвертом". Принц стоял у постели умирающего отца и четки пропускал между пальцами. Великолепно! Затем он вышел вперед, к рампе, и с помощью большого и указательного пальцев начал щелкать бусинами четок прямо в публику. Вот так! Это была находка режиссера, на которой тот настоял. Ну и актер делал так довольно долго, пока из публики - иначе и быть не могло - кто-то не закричал: "Хватит!" А некоторые зрители разразились смехом. Тогда принц Генрих перестал щелкать, посмотрел вниз в темный зал и начал выкрикивать: "Вы свиньи! Свиньи! Отвратительные свиньи!" И так кричал, не останавливаясь. Тогда пришлось опустить занавес.
АССИСТЕНТ. Кто это был? Наверное, Кински13?
ФЕЙЕРБАХ. Имя этого, в общем-то великолепного актера, я не назову. Катастрофическое отсутствие дисципли-и-ны в сочетании с гениальной одаренностью! С одной стороны публика желает видеть интересных актеров, яркие индивидуальности, и режиссер тоже, если он честолюбив, хотел бы ими воспользоваться, чтобы придать своеобразие постановке. (Очень взволнованно, почти кричит.) Но все это впустую! Все впустую! Работа требует строжайшей дисциплины! Кое-кто думает, без нее можно обойтись, для того, в частности, чтобы показаться интересным, казаться интереснее, чем в действительности. Я не имею в виду сумасшедших, речь идет о недисциплинированности.
Молчание. Фейербах пытается с помощью движений рук и всего тела продемонстрировать свою дисциплинированность.
Я хочу вас о кой о чем спросить, но свой вопрос задам тихо, из-за микрофонов, которые, возможно, нас подслушивают, в особенности когда вы будете отвечать. Кому еще предлагали роль, на которую я приглашен?
АССИСТЕНТ. Этого я не знаю.
ФЕЙЕРБАХ. Ведь вы постоянно находитесь возле господина Леттау, на эту тему наверняка велись разговоры, в театре вопрос тоже обсуждался, и до вас что-то доходило, по меньшей мере в виде слухов.
АССИСТЕНТ. Я же сказал, мне ничего не известно.
ФЕЙЕРБАХ. Ладно! Хорошо! Я не в обиде на вас, считаю такое поведение правильным, ваша лояльность вызывает во мне симпатию, я высоко ценю это! Но... почему вы подмигиваете?
АССИСТЕНТ. Я?
ФЕЙЕРБАХ. Ах, вот оно что, извините, теперь я вижу, что у вас в левом глазу легкий нервный тик. Раньше я не мог заметить, был слишком далеко, и света в зале недостаточно. А теперь, вблизи, мне вдруг показалось, что вы мне подмигиваете! (Смеется.) Маленький дефект... мушка в глазу...
Пауза.
Может, это был Тим? Вечный юнец. Пустой. Бесчувственный. - - Кольвайс? Виртуоз, правда, поверхностный. - - Бильхаген? Одарен, о да, упорен, но шепелявит. Шнееберг? Рассудочен. Ни капли чувства. Ну, и так далее. Существует один единственный...
АССИСТЕНТ. Фейербах.
ФЕЙЕРБАХ. Мне не нравится ваш примитивный юмор. Вы рассчитываете на зубоскалов. Сидите в столовой с третьеразрядными актерами из массовки и ожидаете раскатов смеха в ответ на ваши остроты. Но здесь никто не будет смеяться. - - Великого актера, о котором я говорю, уже нет в живых. Он убил себя алкоголем. Можно даже сказать, что его характер не соответствовал его гениальности. А гений его был велик. Актера, подобного ему, больше не существует. - - Эксгибиционисты, эксцентрики, актеры, выставляющие свою роль "напоказ", как выражаются сегодня. На самом же деле они выставляют напоказ лишь свою собственную тщеславную персону.
АССИСТЕНТ. Хорошо! Но второй по гениальности - это Фейербах.
ФЕЙЕРБАХ. Вы по-прежнему не понимаете меня, но я буду невозмутимо продолжать. То, что отличает меня от названных мной артистов - несмотря ни на что я все же считаю их артистами - это ВИДЕНИЕ, которым я обладаю и которое с величайшей покорностью приемлю. Я подчиняюсь ему.
11.
ФЕЙЕРБАХ. Ведь кто такой Фейербах? - Кто я? - Я никто. Я нуль. - Я человек-нуль. Вчера в парфюмерном магазине некто обратился ко мне, когда я покупал кисточку для бритья из барсучьей шерсти - в этих вопросах я старомоден, ненавижу все эти патентованные новинки, раз-два и готово, все эти растворимые продукты, аэрозоли - - "Добрый день, господин Фейербах." "Кого вы имеете в виду?" - Я буквально забыл свое имя, то есть, - я не забыл его, а просто не мог обнаружить связь между ним и моей персоной. И, надо сказать, был очень этому рад.
АССИСТЕНТ. Очень практично. "Меня зовут - Я..." (Смеется.)
ФЕЙЕРБАХ. Можете иронизировать! Можете презирать меня! Мне безразлично, что вы насмехаетесь надо мной или когда надо мной насмехается кто-то другой... или даже публика, хотя вообще-то для актера нет ничего более страшного. Он лишь улыбается. Он смеется. Он смеется во весь голос. Его оплевывают, а он этому рад! И страдает только из-за того, что существуют люди, более презираемые, чем он. А сам он желал бы оказаться на месте самого презираемого.
АССИСТЕНТ. Кто это "он"?
ФЕЙЕРБАХ. Вот сидит он перед вокзалом и достает из сточной канавы гниющие маслины, чтобы сунуть их в рот. Он не брезгует, о нет! Проходят высокомерные, элегантные офицеры, его прежние друзья, пинками гонят его прочь: Чего здесь нужно этому грязному еврею! Они его не узнали. А он радуется этому. Пинают его ногами, а для него это триумф! Зато его понимают птицы, слушают рыбы. И тигр сидит рядом с ним, позабыв о своих окровавленных когтях.
АССИСТЕНТ. Кто "он"?
ФЕЙЕРБАХ (достает из кармана спичечный коробок и подбрасывает его вверх). Смотрите-ка, вот! Маленькое, пятнистое, юркое создание!... Ах, упало... (Поднимает коробок.) Спичечный коробок, случайно оказавшийся в моем кармане, случайно. Я не курю. Вот, видите, он пустой, совсем легкий. - Я снова подбрасываю его в воздух. (Вторично подбрасывает коробок, теперь он не падает вниз.) Cara sora14, сестричка! Venga! Venga15! Смотрите, летит! Поднимается! (Бегает по сцене, подняв голову к небу.) Не возвращается! Летит!
