— Я хочу, чтобы ты продал ей эту галерею.

— Отец, нет. Я не могу этого сделать.

Я встаю и откашливаюсь.

— Оставлю вас поговорить с глазу на глаз.

Тон голоса Майло звучит уверенно.

— Оставайся, Зои, пожалуйста. Ты единственный человек, с которым Нейт так долго проводил времени в последние месяцы. Я думаю, для тебя это тоже важно услышать.

— Пап, — предупреждает Нейт снова.

— Нейт, я не знаю, сколько времени мне осталось, буду ли я в следующий раз помнить, кто ты такой. Поэтому, пожалуйста, позволь мне высказаться.

Нейт кивает.

— Твоя мать любила тебя. Она также любила меня. Я знаю, что вы слышали всевозможные истории, но единственное, что имеет значение, это правда, а правда в том, что, даже если бы я не был слишком стар для нее, мы не были идеальной парой. Ей нужен был кто-то более свободный, как она. Она была художницей, а художники живут по своим правилам. Я всегда был бизнесменом, а не художником. Она не хотела причинять тебе боль; она только хотела защитить тебя. Она знала, что она не слишком хороша для нас и должна уйти. Я понимаю это сейчас, и я давно ее простил. Я надеюсь, что ты тоже когда-нибудь простишь.

— Никогда, — выплевывает Нейт.

Майло поглаживает руку Нейта.

— Никогда — это очень долгий срок, сынок. Я не просил тебя об этом раньше, но собираюсь просить об этом сейчас. Попытайся. Ради меня. И ради себя.

— Я не могу тебе этого обещать.

— Нейт, — его имя срывается с моих губ.

Его взгляд встречаются с моим.

Смотрю на него, и мне интересно скажет ли он своему отцу о том, что поведал мне сегодня утром.

Нейт стоит и почесывает подбородок.

— Пап, Я собираюсь поговорить с кем-нибудь о Марисе. Но сейчас это все, что я могу тебе обещать.

Майло поднимается и обнимает своего сына, и о чем-то шепчет ему. Затем спустя мгновение он оборачивается.

— Что скажешь, если я покажу вам две новые игровые комнаты, которые только что открылись. Лото проходит каждый день в полдень и шесть вечера. И я хочу услышать от вас, чем же вы все-таки занимались.

Мои щеки вспыхивают при мысли о том, чем мы занимались.

Еще около часа мы проводим время с Майло в столовой, пьем кофе и беседуем о моем брате. Он рассказал мне о первой встрече с ним и о том, что Зак поведал Майло о своих мечтах. Его будущее выглядело ярким. Теперь я знаю, что, несмотря на то, что были моменты, когда он поддавался идее, что не проживет долго, Зак упорно старался и жил своей жизнью.

Нейт держит меня крепко за руку, пока мы возвращаемся обратно к его машине, и когда я оглядываюсь на него, решаю что пришло время сделать то же самое.

24 Глава

Втянутый, не вплетенный

Три недели спустя...

Несмотря на жаркий летний вечер, я сижу на балконе спальни Нейта, любуясь прекрасным видом. Странно, как сейчас все в моей жизни кажется более живым, смелым, наполненным ярким цветом. Трава зеленее, цветы красивее, а небо выглядит более голубым. Закаты и рассветы приобрели для меня значение.

Я решила извлечь максимум из своей жизни.

На несколько дней я забываю о том, что пообещала себе.

Но в большинстве случаев этого не делаю.

Мои еженедельные звонки с доктором Рэймонд помогают в этом.

По утрам Нейт и я бегаем под восход солнца и ужинаем вечером под его закат. Кажется, мое сердце бьется спокойнее между восходом и закатом этого гигантского шара в небе, что также означает уход и возвращение Нейта домой. Однако в выходные дни оно бьется быстрее. Большую часть времени мы вместе либо на лодке, либо просто болтаемся по улочкам Майами и всегда заканчиваем наши прогулки сексом. Мы доставляем друг другу до двадцати оргазмов в день и даже более.

Его тело, прикосновение и удовольствие, которое он доставляет, мешает мне погрузиться во тьму, находящуюся рядом.

Жизнь здесь становится настолько привычной.

Я стараюсь не зацикливаться на том, что же преподнесет моя судьба. Я даже начала верить, что не умру, но в одиночестве, меня настигает реальность, напоминание о всех тех моих родственниках, которые до моего рождения поддались своей судьбе, и я знаю, что не должна задумывать наперед.

Правда того, что Зак ушел из моей жизни по воле судьбы, является движущей силой моей сдержанности. Только это напоминает мне, что я могу быть следующей. Тем не менее, по мере приближения даты отъезда домой, я все меньше и меньше хочу прислушиваться к судьбе. Однако, как бы я не желала и не молила, в глубине души понимаю, что мое будущее неопределенно.

Именно это все усложняет.

Появились люди, которые стали полагаться на меня, и я знаю, что не должна был этого допустить. Но это был единственный способ убедить Жизель вернуться в колледж на полный день и закончить учебу. Сначала Жизель колебалась, потому что с момента аварии она не обучалась в колледже и с деньгами была напряженка.

Кроме того, ходить постоянно на учебу означало, что ей придется уйти из «Особняка». Я поговорила с Нейтом и спросила его, может ли он устроить для Жизель оплачиваемый отпуск. Оказалось, Нейт продал этот клуб, так что он не был в состоянии что-либо сделать. Но это его бизнес, покупать и продавать более малый. И кроме того, я действительно не хотела, чтобы Жизель вернулась туда работать. Вместо этого я дала ей страховой чек, который получила от общей стоимости мотоцикла Зака. Этого должно быть достаточно, чтобы помочь ей до тех пор, пока она не закончит учебу и не найдет работу.

Она не хотела его брать, так же как отказалась от любой финансовой помощи Нейта. Но я убедила ее, что это было для нее и ребенка моего брата, и именно этого хотел бы Зак.

Это подействовало на нее.

Она рассказала всем о ребенке, и они были в восторге. Но не так, как я, потому что, несмотря на то, что Зака больше нет, в этом ребенке будет жить небольшая его частичка.

Я продолжала нагружать себя. Пока Нейт ходит на работу, я смотрю за Матео как в доме Нейта, так и Жизель. Когда я нахожусь у Нейта, Рози приводит свою дочь, чтобы поиграть с Матео. Я даже временно превратила пустую спальню Нейта в игровую комнату.

Каждый день я молю о рождении ребенка Жизель и Зака, хотя никогда никому не говорю об этом.

К концу лета, я перестала думать о нас с Нейтом, как о паре. Это больше, чем просто страх перед тем, что уготовила мне судьба. Это отказ Нейта обсуждать наши отношения.

Звонок телефона возвращает меня в действительность.

— Алло?

— Здравствуйте, это Зои Флауэрс?

Смотрю на входящий вызов, но не могу понять, откуда звонят.

— Да, это я.

— Привет. Я Джулиан Сандерс, директор «Вотермарк Хаус». Не уверена, что вы слышали о нас, но мы владеем галереей на Южном побережье и занимаемся налаживанием отношений между художниками и покупателями.

— Ох, думаю, это какая-то ошибка, я не художница.

— Но художником был ваш брат.

Был — значит, ей известно о его смерти.

— Да, был.

— Перейду сразу к делу. Несколько недель назад я наткнулась на эскизы вашего брата в бархолке и повесила их в вестибюле своей галереи. С тех пор у меня было много запросов на них. Я смогла найти вас через Андреса, друга моего сына, и мне было интересно, не думаете ли вы о продаже его коллекции.

Мои руки дрожат вместе с голосом.

— Какие эскизы вы имеете в виду?

— Они мультяшные, но подтекст выражает реализм. Моя клиентура нашла их чрезвычайно привлекательными.

Вот в чем заключалась мечта моего брата — продавать свои работы.

— С удовольствием обсудила бы это с вами. — Стараюсь быть не слишком возбужденной, но мысленно прыгаю от радости.

— Отлично. Завтра в моем офисе?

— Да, в котором часу?

— Для вас будет удобно в десять? Я нахожусь на Оушен-драйв прямо рядом с «Фламинго». Вам будет легко меня найти.

— Увидимся.

— Ох, и если вам не будет сложно составить список его работ, это может очень облегчить установление продажной цены.