* * *

Прибежал Мухомор; глаза бешеные, руки, будто мельницы.

- В Посёлке дружинники! - закричал он, ещё не успев забраться на вышку. - Клыков вернулся! Там стреляют! Хана Пасюку! Еле ноги унёс!

"И так помирать, и эдак помирать. Жаль, недолгим вышло веселье", загрустил Слега. Получается, он сейчас за главного, ему и отвечать за всё, что здесь происходит. Если Мухомор ничего со страха не перепутал, помощи ждать неоткуда. И никто не подскажет, что делать - выпутывайся, как умеешь. Дурная весть не очень расстроила - одной проблемой больше, только и всего. Этих проблем в последнее время и так через край. Вон одна из них, за оградой, из земли выкапывается.

- А ну, чего уставились! - заорал он. - Сколопендров не видели?! Быстро взяли оружие, и сюда! Бегом, я сказал!

* * *

Клыкова трясло, он был взбешён, его люди едва сдерживали ярость. Обнаружилось, что Пасюков наконец-то использовал виселицу по назначению, казнил двоих из тех, что остались в Посёлке, дружинников. Бойцы перерезали верёвки, и бережно сняли тела. Хорошо, что простой люд попрятался в убежища. У обозлённых клыковцев от желания пострелять чесались руки. Могли бы сгоряча, да по ошибке...

Если укрыться за строениями, реально подобраться вплотную к вышкам, а дальше - как получится. Честно говоря - не терпелось наказать пасюков, да не совсем у командира отшибло мозги - переть супротив пулемётов. И не только в пулемётах дело - барачников больше, они на вышках, может обернуться и так, и эдак, значит, надо что-то придумывать.

Клыков, как сумел, угомонил своих людей. Они попрятались на чердаках окрестных домов, и в заброшенных избах, оттуда и наблюдали за суетой у Ограды.

С самого начала идея взять Посёлок штурмом вызывала у Клыкова, мягко говоря, недоверие, согласиться на такое можно лишь от безысходности. А, поди ж ты, выгорело дельце! Жаль, не обошлось без потерь, но думалось, будет хуже. Клыкова догнал Захар со своей частью отряда, присоединился и кое-кто из поселковых, со склада конфискованы боеприпасы, словом - все козыри на руках. Раз так, можно попытаться договориться на устраивающих тебя условиях. Например, предложить задрать лапки вверх и не рыпаться.

Серая рубаха сошла за белый флаг. Клыков подошёл к вышке, а его, кажется, и не заметили. Пришёл, и жди себе; выдастся минутка - пообщаемся. Он и ждал, а внутри снова закипала злость. Рядом суетились вооружённые люди, иногда командир ловил на себе любопытные взгляды, но, видно, сейчас у барачников нашлись дела поважнее, чем разговоры со сбежавшим в лес, а теперь неизвестно зачем вернувшимся, дезертиром. Через пяток минут на него соизволил обратить внимание Слега.

- Чего пришёл? - спросил он, после того, как, неуклюже, задевая локтями и коленями углы, спустился с вышки

- Пришёл, значит, надо, - ответил Клыков.

- А чего тебе надо-то?

- А того. Главный мне нужен. Кто у вас командир?

- Наверное, я. Чего тебе?

- Хочу предупредить, чтобы не вздумали рыпаться. Пасюк не поможет, и боеприпасы со склада мы забрали. Так что сдавайтесь, не-то всех постреляем. У нас есть пулемёт и снайперка, понятно? С вышек вы не спуститесь, пощёлкаем вас по одному. А если сдадитесь, жить, пожалуй, будете. Хотя, конечно, сильно вы нас рассердили.

Вместо ответа Клыкова угостили загогулистой бранью. Слега объяснил, что скоро Посёлок превратится в зверинец, а значит, дружинники могут идти со своей дурацкой войнушкой в лес! У людей, выполняющих, между прочим, его, Клыкова работу есть дела поважнее, чем воевать с неизвестно зачем явившимися предателями. Высказавшись, барачник полез на вышку, а Клыков швырнул белый флаг наземь, и, растерянный, побрёл к своим. Он утешил себя тем, что хотя бы попытался решить дело без большой крови. Не получилось, и не по его вине, между прочим...

* * *

Я оцепенел; нечто выбиралось на белый свет. Почти выбралось, а я всё не мог заставить себя двинуться с места.

То ли сколопендра, то ли многоножка, то ли скорпион - представили? А теперь представьте, что это существо длиной не меньше, чем вагон поезда; пусть хитиновые пластины, закрывающие тело, будут прозрачными, чтобы видеть, как тварь устроена изнутри. Если пока не страшно, прикрепите на морду чудовищу огромные жвала, по бокам приделайте клешни, а хвост, наподобие скорпионьего, воткните сзади. Усыпьте туловище колышущимися отростками, одни из которых тварь использует вместо ног, а другие, покороче, рассыпаны по всему телу, сочатся слизью и мерзко шевелятся. Пусть это лоснится и сверкает на солнце. Ну как? Посмотрели на плоды своих фантазий? Испугались? Могу спорить, что выкопавшаяся у Посёлка тварь страшнее, потому что она, вдобавок, излучает цепенящий, завораживающий ужас. В буквальном смысле излучает. Я это чувствую. "Доигрался, идиот!" - подумал я, и заставил себя сделать несколько деревянных шагов на негнущихся ногах вглубь леса.

Усталые и напуганные, чужаки спустились с деревьев.

- Мы его не звали. Само пришло, и не слышит нас, - острые плечики Настёны дрожат, сверкают глазищи, наполненные слезами, а вид у женщины больной и виноватый. Да что там, все чужаки выглядят неважно. Парень тихо сказал:

- И мы не можем её прогнать... Мы теперь ничего не можем.

Он скрылся в лесу, за ним ушли другие, осталась лишь Настёна. Я прижал её к себе и неуклюже провёл ладонью по влажным спутанным волосам. Успокойся, ну, всё, уже успокойся, перестань трястись. Чёрт, меня-то кто успокоит?

- Всё, уходи, - отстранился я от Настёны.

- Ты пойдёшь со мной? - спросила она.

- Не сейчас, позже приду, - соврал я. Или не соврал: быть может, скоро у меня не останется другого места, куда бы я мог вернуться. Эх, послать всё к чёртовой матери, и драпануть к чужакам; дядя Дима обещал приютить.

Я выглянул из-за деревьев. Пожалуй, не такой уж и большой этот монстр, как показалось с перепуга. Примерещилось чёрт те что! Хотя, конечно, уродище, против этого не возразишь!

Тварь медлительна, вряд ли под землёй она может двигаться быстрее, чем по земле. Значит, когда мы начали призывать зверей, она была рядом, не успела бы приползти издалека. Не на мой зов она явилась, просто совпало! - попробовал я оправдать сам себя. Или так: оно вылезло здесь, потому что услышало наш зов, если бы не это, продолжило бы своё подземное путешествие, пока не добралось бы до Посёлка! А уж там... лучше не думать, что случилось бы, если бы это выкопалось в Посёлке, а если ночью? Помнится, Архип предположил, что в лесу уже появилась созданная людям на погибель тварь. Вот она, его фантазия! Полюбуйтесь!

Наверное, Архип сумел бы доказать, что гигантской многоножки не существует - существование таких монстров невозможно с точки зрения законов природы. Но чудище, на беду мне и назло учёному, приближалось к Ограде.

Тварь слишком тяжела, и не может двигаться быстро. Да ей и не надо. Заинтересовавшие многоножку животные оцепенели от ужаса, остальные поспешили убраться в лес; а я-то переживал, что никто не сможет отогнать тварей от Посёлка! Сколопендра легко справилась с этим делом. Осталось найти того, кто прогонит её.

Отростки, заменяющие существу ноги, совершали неторопливые волнообразные движения, волоча грузное тело по земле. Впереди Ограда, сзади борозда лоснящейся от слизи взрыхлённой почвы. Что этому монстру ловушки, что ему колючая проволока?

Кабанчик, повинуясь ментальному принуждению, сам подошёл к твари, к нему потянулась клешня: медленное, неотвратимое и оттого - завораживающе-страшное действие. Сколопендра остановилась, перетирая пищу жвалами, а затем потащила грузное тело к следующей жертве. Сквозь прозрачные пластины, закрывающие туловище, было видно, как перемолотый в кровавый фарш кабанчик начал своё последнее долгое странствие по пищеварительному тракту чудища. Жаль, этого не видит Архип - он бы порадовался!