Партизан строго-настрого приказал, чтобы я в одиночку не уходил далеко от крыльца. Не очень-то и хочется; здесь так же зябко, мокро и неудобно, как и в других местах - зачем же куда-то переться?

Пока я лениво соображал, чем бы себя занять, они и появились. Людей я заприметил издали - пять силуэтов в почти растаявшем тумане шагают по железке. Понятно, не случайные путники - случайно в Ударник не забредают. Даже сквозь дымку видно, что к нам пожаловали люди солидные: на всех мокрые плащи, лица капюшонами закрыты, объёмные рюкзаки за плечами, и у каждого автомат, а у того, кто идёт впереди, ещё и ружьё на плече. Спустились эти ребята с насыпи и, по раскисшей земле да по лужам напрямик к партизановой избушке пошлёпали. Ну, думаю, неспроста они здесь, надо тревогу поднимать. Если явились по наши души - не отобьёмся.

- Партизан! К нам гости! - закричал я, нырнув в избу. Как автомат в руках оказался, наглости у меня прибавилось: хотел скандал и драку? Получи, и распишись! Нет уж, просто так не возьмёте!

А пришельцы уже близко, их теперь в окошко хорошо видно. Кажется, погорячился я - скандала-драки пока не будет, потому что не барачники это и не клыковские головорезы, а остальным до меня, вроде бы, не должно быть дела. Однако же, удивился я изрядно: Леший, да Савка с Антоном - ладно, на то они и лесники, чтобы где попало шляться. Но чего, спрашивается, забыли в этой компании Сашка Зуб и профессор?

Люди остановились возле нашего дома, и Леший заорал:

- Эй, вы здесь?! Есть тут живые?! Накрывай на стол! Гости пожаловали!

- Чего припёрлись-то? - услышал я голос Партизана.

- За должком пришли, - ответил Зуб. - Про должок не забыл?

- Когда это я у тебя одалживался? Не припоминаю.

- Не у меня, ты Посёлку должен. Или запамятовал, чего Хозяину наобещал?

- То Посёлку, а ты причём? Ладно, не боись, я от своих слов не отказываюсь. Просто спрашиваю - зачем сейчас пришли? В чью башку взбрело по болотам в дождь шастать? Договорились же - будем ждать погоды.

- Кое-что поменялось, Пётр, - сказал Антон. - Надо бы сегодня.

- А лучше бы - уже вчера, - добавил Сашка.

- Вчера, говоришь? Ну, заходите. Только, это, автоматы в сенях положьте. С оружием не пущу.

Обед, какой смогли, мы собрали; приветить гостей - святое. И вот сидим за одним столом, не чужие они мне. Но чудится, теперь между нами стена. Это такая хитрая стена, что её ни увидеть, ни потрогать не получается. И всё же она есть. Эти все вместе, а мне теперь Сыч - подходящая компания. Только Сыч забился в сарай, и носа не высовывает. Партизан, Леший и Сашка на улице о чём-то препираются, в комнате слышны их голоса. И чуется - вопросы решаются трудно: разговор делается громче.

- О чём, интересно, спорят? - спросил я, чтобы разбить стену.

- О тебе, - отвлёкся на миг от поедания печёной картофелины Антон.

- В смысле? - опешил я.

- В смысле: брать тебя, или не брать.

Казалось бы, достаточно сюрпризов на мою несчастную головушку, а тут ещё нежданчик! Вроде бы вспомнилось, что Хозяин, перед тем, как выгнал меня из Посёлка, на что-то такое намекал, только смутно это было, как бы между прочим и за другими переживаниями напрочь вылетело из головы. Я осторожно поинтересовался:

- Куда это вы хотите меня взять?

- В одно место, - уклончиво сказал Антон. - На север. Да ты не бойся, дело это рискованное, но оно того стоит. Помнишь, как Терентьев за солярку наградил? Так это, считай, мелочь. Если получится, благодарность посерьёзнее будет. А у нас обязательно получится, потому как Партизан и Леший оба идут. С этими не пропадём! А после вам с Партизаном все грехи простятся - как минимум! Вот и думай, надо тебе, или нет?

- На север, говоришь? - я кивнул на Архипа. - И он?

- Так и вышло, что вместе мы в лес пойдём! - заулыбался учёный. - Правда, Терентьев под конец засомневался, только и без меня у него забот хватало, потому что барачники как начали с вечера бузить, так до утра и не успокоились. Махнул Хозяин рукой, мол, не до тебя. Может, сейчас таким старым идиотам, как мы с тобой, в лесу безопаснее, чем в этом крысятнике будет. В общем, иди ты, говорит, лесом, и я пошёл.

- Терентьев, понятно. У него и без тебя сейчас полон рот проблем. А Партизана уболтать сумеешь? - спросил Антон. - Останешься здесь, будете вдвоём с Сычом куковать, нас дожидаться.

- Не останусь, - уверенно сказал Архип. - У меня есть, что ему предложить. А потом, я же пропаду без присмотра, я один в Посёлок вернуться не смогу!

Тут меня позвал Леший. Вышел я на свежий воздух и облокотился на хлипкие перильца. Ветер утих вместе с дождём, стало тихо, слышно, как редкие капельки с листьев в лужи срываются. Лесники трубками дымят, и над головами клубится сизое облачко.

- С нами пойдёшь? - как бы между прочим, поинтересовался Леший.

- Пойду, - не задумываясь ответил я, тоже раскуривая трубку.

Партизан, услыхав это, поперхнулся табачным дымом, видно, ждал, что я хотя бы спрошу, куда меня зовут и зачем. А выбирать-то не из чего: хоть и плохо мне в лесу, но там рядом со мной будут люди, а здесь я останусь один, это если не считать Сыча. А с ним-то, пожалуй, хуже, чем одному.

- Ты бы хоть спросил, куда мы собираемся, - сказал Партизан. - Может, и идти бы передумал! Если честно, хотел я тебя оставить, кому-то же надо за Сычом присматривать. И его с собой, что ли, брать? Мне прохвессора хватает, ещё и вы на мою голову! Леший говорит, что Степан за тебя сильно просил. Мне теперь плевать на Степана, мне на Лешего не плевать, а он, почему-то, очень твою кандидатуру одобряет. Как, не подведёшь?

Я пожал плечами - откуда мне знать, подведу или нет? - и поинтересовался:

- Может, уже расскажете, что затеяли?

- Узнаешь, - ответил Партизан, - всё узнаешь. Только решим самый последний вопрос. Кум назначил командиром тебя, Саша. Не знаю, как ему взбрело такое в голову, не мне с ним спорить. Но хочу уточнить, чтобы, значит, всем понятно стало, и потом глупых вопросов не было: ты будешь главным, когда придём на место! А в лесу ты никто. И все - никто! Пока мы в лесу, слушаетесь меня, или, вот, Лешего, если меня рядом нет. Сказал, значит, так надо. Сделаете, что велю, а после уж будете спрашивать, понятно?

- Угу, - ответил Сашка покладисто.

- Раз "угу", давайте собираться!

* * *

Это давнишняя история.

Прошло несколько месяцев после Катастрофы, наступила первая, и, как оказалось, самая лютая зима. Тогда-то через Посёлок, не остановившись, прошёл поезд. Не ахти, какое событие - ещё не забыли, как в здешние лагеря исправно прибывали осуждённые в столыпинских вагонах, а товарняки вывозили отсюда лес. Но то раньше, а сейчас особый случай: этот состав - первый за долгое время. Уже полгода не было вестей из других мест. Иногда думалось, что никого больше не осталось, а выходит, где-то там, вдалеке, люди занимаются своими, абсолютно не касающимися Посёлка, делами.

Когда из-за леса послышался звук приближающегося поезда, все, кто был рядом с железной дорогой, сбежались посмотреть на это чудо. Состав, не замедлив хода, пропыхтел мимо; длинный гудок вместо приветствия, и второй на прощание. Поселяне видели платформы, на которых везли диковинную, задрапированную брезентовыми чехлами, технику. Автоматчики в зимнем камуфляже равнодушно посматривали из открытых дверей двух пассажирских вагонов на толпу; плевать им на суетящихся людей. Несколько минут, и будто не было ничего.

Поезд не вернулся. Известно - в двадцати пяти километрах к северу железнодорожная колея, связавшая лагеря, заканчивается тупиком. Дальше, в сторону Серова идёт лишь автомобильное шоссе. Поезд исчезнуть не мог, значит стоит где-то в лесу и ждёт, когда его найдут. Меж собой люди говорили, что в эшелоне наверняка осталось много хороших и нужных вещей. Если даже хозяева поезда ушли, забрав с собой всё, локомотив же они не унесли! Эх, можно было бы укатить отсюда, найти местечко получше! Другие возражали, что, мол, везде одно и то же. Где-то, может, ещё хуже, а здесь-то прижились.