– А в этом Мире… ну в вашем Варианте с инопланетянами уже задружились? – спросил я наверняка с идиотской улыбкой на лице.

– Были контакты, крайний, семьдесят лет назад привел к войне. С тех пор Солнечная Система в нейтралитете.

– Нейтралитете к чему?

– К тому, что происходит в дальнем космосе. Точнее будет сказать в блокаде. У нас есть чем сдерживать возможное вторжение, у них нет желания это проверить. Ресурсов Солнечной Системы хватит надолго, а за ее пределами нам делать нечего, слишком все враждебно, а зачастую просто не приспособлено к обитанию там человека.

– А как же наука, тяга к познанию?

– Даже на Земле и ближнем космосе науке хватит загадок не на одну тысячу лет.

– А как называется этот город?

– Это не город… в Нулевом Варианте почти вся планета – город. Есть Индексы по районам.

– А какая страна?

– Стран тоже нет, – улыбнулся Дик, – зачем разделять людей границами?

– Ну мало ли…

– Мы поговорим обо всем этом позже, приехали…

Платформа въехала в своего рода вокзал или станцию. Много людей, много платформ, несколько десятков монорельсов паутиной разбегающихся над домами и меж ними.

– Нам туда, – Дик показал на длинный вагон, стоящий справа.

На местной «электричке» ехали еще минут десять на очень большой скорости, аж уши закладывало. Вышли на станции и направились по тротуару, с одной стороны которого был кустарник и вроде бетонных отбойников, отделяющих тротуар от дороги, а с другой, низкие деревья, какие-то хвойные и запах соответствующий. Мне удалось рассмотреть несколько машин, которые без колес парили над дорогой, с другой стороны были одно- и двухэтажные домишки, аккуратные, в американском стиле, только углы были закругленные, а крыши купольные, полупрозрачные.

– Пришли, – Дик показал на узкую дорожку от тротуара к одноэтажному дому.

– Дик! – из дома выбежала девушка и повисла на шее у моего провожатого. – Наконец-то мой вечно пропадающий братец!

– Сэм, – это… – Дик задумался, похоже, просто забыв мое имя.

– Максим, – протянул я руку девушке.

– Да, это Максим, мы перекусим, я отвезу его в госпиталь службы наблюдения, а потом вернусь.

– Он болен? – девушка с искренним сочувствием посмотрела на меня, смешно изогнув брови.

– Ага… неизлечимо, – хмыкнул я.

Еда! Наконец-то нормальная еда! Я уплетал какой-то овощной салат с кусками… нет, выяснилось, что это не мясо, но очень похожий по вкусу на копченую свинину белковый заменитель.

– Очень вкусно, спасибо, – благодарил я сестру Дика, симпатичную девушку с короткой стрижкой и правильными формами. Платье, или то, что было на ней надето, очень подчеркивало ее фигуру, но скорее из-за того, что платье отчасти напоминало традиционную корейскую одежду с высокой талией, – а настоящая свинина, ее у вас нет?

– В смысле? – округлила глаза Сэм.

– Максим не из нашего Варианта, – виновато пожал плечами Дик.

– То есть ты снова притащил в дом свою работу, – скрестила руки на груди Сэм и насупилась.

– Но он результат «казуса», он один из нас.

– Мне это не интересно, – Сэм встала из-за стола, подошла к кому-то прибору, он после ее манипуляций выдал два стакана сока, с которыми она вернулась, и, стукнув ими по столу, сказала: – Пусть твоя работа доедает и проваливает, мне прошлого раза хватило!

– Простите, Сэм… – отпив сок, сказал я.

– Ты не виноват, это все мой братец, помешанный на своей работе, – ответила Сэм и удалилась из помещения, лишь отдаленно напоминающего кухню.

Покинув дом Дика, мы вернулись на остановку местных монорельсовых трамвайчиков и через пятнадцать минут были уже совершенно в другом конце этого супермегаполиса, распространяющегося на всю планету.

– Про четыреста лет ты мне так и не рассказал, – с укоризной посмотрел я на Дика.

– Ну видишь, как получилось, – развел он руками.

– Да-да… братец притащил в дом работу. Ладно, ты только меня тут не забудь, – сказал я, остановившись у входа в здание госпиталя, театрально утерев слезу, – у меня в этом мире кроме тебя никого нет.

– Шутишь, это хорошо…

– Только отчасти, я действительно тут как абрек, спустившийся с гор прямиком в Москву.

– Да они вообще-то не теряются, насколько я понял за несколько лет службы в вашем Варианте.

– М-да… неудачное сравнение.

– Заберу тебя через двое суток, – Дик подтолкнул меня ко входу.

На запястье у Дика был широкий браслет, которым он коснулся тумбы у входа, что-то пискнуло, а через минуту к нам подошел высокий парень явно в сопровождении охранника.

– Я доктор Филипп Кори, инспектор Корн? – парень подошел к нам.

– Да. Вы приняли файл? – уточнил Дик.

– Да, информация у меня.

– Ну что, послезавтра тебя заберу, – протянул мне руку Дик.

– Ага, бывай, – ответил я на рукопожатие.

Охранник, что был с доктором, протянул руку:

– Управление фиксаторами, пожалуйста.

– Вот, – Дик отдал пульт, – у него желтый уровень лояльности.

– В файле про это ничего нет.

– Я забыл заполнить это поле… он один из нас.

– Понял, – охранник повесил пульт себе на пояс.

– Идемте, Максим, – сказал доктор, заглянув в некое подобие планшета, – сегодня нужно многое успеть.

– Да, – согласился я и покорно последовал за доктором и охранником.

Отдельный бокс, лежу, будто заразный какой. С момента, как меня переодели в невесомую больничную «ночнушку» с впаянным в ворот каким-то пластиковым жетоном и определили в отдельный бокс, я больше не видел доктора. Заявилась женщина без каких-либо эмоций на лице, за ней по полу самостоятельно катился какой-то «чемодан». Больничная койка, больше похожая на летательный аппарат, да, она тоже парила над полом, на высоте полметра. Как только оказался в боксе, откуда-то с потолка донесся голос и попросил лечь и не мешать проведению необходимых процедур. Женщина, молча и споро открыла в изголовье кровати лоток и, достав оттуда кучу датчиков, облепила ими меня. Затем провела манипуляции с «чемоданом», разложив его в медицинский стол рядом с кроватью, я покосился на него… Штативы с пробирками, шприцы, пузырьки разные… что шприцы, что пузырьки были, во всяком случае, мне так показалось, металлические, с тонкими стенками. И началось… «дышите не дышите», «скажите ААААА», забор крови, в глаза что-то закапали, напоследок, женщина приоткрыла нишу в стене…

– Это туалет.

– Понятно, а кушать дадут? – вспомнил я армейскую шутку.

– Ужин вам принесут, вот панель вызова персонала, – все так же с каменным лицом и без единой эмоции ответила женщина, указала на небольшой экранчик у двери и вышла из бокса, «чемодан» покатил за ней следом.

– Ну хоть окно есть, – свесил я ноги с кровати и наступил на пол, теплый.

Датчики, что налепили на меня, были без проводов, эдакие липучки размером с пятирублевую монету, так что в движении и перемещениях я не скован, и есть целых десять квадратных метров для прогулок, ага, и ни в чем себе не отказывайте, как говорится. Подошел к окну… Красиво и фантастически чисто. Госпиталь располагался рядом с жилыми кварталами, разве что была большая стоянка с местными «скорыми» – длинными платформами с матовыми куполами, что парили в рядок прямо под окнами. Застройка малоэтажная, все компактно, и в то же время не сказал бы, что тесно. Много зелени, по тротуарам идут люди, по дорогам пролетают местные авто, небыстро, кстати, может, километров сорок в час. Хотел посмотреть на часы, но все мое имущество было изъято, ладно, чуть наклонился и посмотрел на солнце, которое катилось к закату – значит, скоро вечер. Затем долго высматривал и пытался отметить то, что сильно отличается от моего мира, или Варианта. Например, не обнаружил ни единой дымящей трубы, да и вообще что-либо промышленное отсутствовало во всей обозримой картине. Окно моего бокса было на высоте третьего этажа примерно, и на весь район, госпиталь был одним из самых высоких зданий. Видно еще несколько станций монорельсовых трамваев, которые стояли толстыми цилиндрами метров на тридцать в высоту, распустив паутину монорельсов в разные стороны и на разной высоте. Еще бросилось в глаза то, что нет этих «телефонно-планшетных зомби», которые в моем мире ходят по улицам, ездят в метро, маршрутках или стоят на остановках, не отрываясь от экранов своих гаджетов и полностью потеряв связь с реальностью. Здесь, люди, что идут по тротуарам, разговаривают друг с другом, и о чудо! Мужчина в маленьком дворике своего дома сидит под навесом и читает бумажную книгу! Ну точно, вон и страницу перевернул… Да, чудны дела твои, Господи.