К тому же, он не был посвящен в рыцари, и потому насмехался над всякими обетами. Подозревая всех и каждого в неизменном вероломстве, он становился параноиком и одержимым. Малейшая провинность могла разбудить Темного Попутчика, который устраивал кровавую баню в ближайшем сарае. Пойманных сторонников короля не щадили. Над ними измывались, как над животными. Наслаждаясь стонами женщин и мужчин, убийца внимательно следил за реакцией остальных. Колебание, смятение, внутренняя борьба – ничего не оставалось незамеченным. Суровые наказания были предусмотрены для мнимых заговорщиков.
Наворачивая десятый круг около молчаливой заложницы, чудовище бормотало себе под нос неразборчивые фразы. Умопомешательство в чистом виде. Но добровольная пленница не шевелилась. Когда холодная, как лед, и бледная, как смерть, рука легла на плечо, дорнийка вздрогнула и обернулась. В безумных глазах читалась смесь всех эмоций, на какие он был способен. И вряд ли среди них были положительные. Виновник разрухи и масштабных трагедий наклонил голову с непривычно короткими волосами. Рубец, пересекающий правую сторону лица, ярко выделялся на фоне мрачной обстановки неосвещенной комнаты. Закончив хождение по мукам, умалишенный проповедник и ценитель изысканных блюд из людской плоти наконец подвинул стул вплотную и сел напротив старой знакомой. Коварная усмешка блуждала в уголках губ.
– Полагаю, ты явилась сюда не ради меня? Или я могу польстить себе этой мыслью? – едко осведомился Лжепророк, жестом подзывая слугу с двумя кубками и графином с вином. Вежливый отказ не был принят. – Да брось, дорогая, ты обязана выпить. Я же могу обидеться.
Одарив безумца скептическим взглядом, леди Ирина выполнила его просьбу без особого энтузиазма.
– Отлично. Итак, почему ты решила почтить нас своим присутствием? Соскучилась по мне?
– Я пришла обсудить с тобой условия капитуляции.
Приподняв брови, Волк пытался скрыть удивление, но безуспешно. Подобное самоуверенное заявление позабавило и насторожило одновременно. Проведя языком по верхней губе, мучитель слизал вино и причмокнул.
– Не хотела рушить твои надежды, однако я здесь для переговоров, а не для бессмысленной болтовни. Моя задача – убедить тебя сдать замок моего мужа без лишнего кровопролития.
– И старина Мозер послал женщину на такое опасное задание? Как благородно. Или ты сама вызвалась отпустить мои грехи, а? – поинтересовался лукавый безбожник в своей особой манере. – Какая прелесть. Но, к несчастью, я не собираюсь расставаться ни с этим прекрасным укреплением, ни со своей жизнью. Слишком легко для братии Никлауса. Пусть помучаются.
Предупредив все предстоящие тирады легким жестом, Гэбриэль поднялся с места и, позвав стоявшего за дверью стражника, велел ему сейчас же привести конкретного человека. Получив в ответ кивок, он подошел к заложнице и снова положил ладони на ее тонкие плечи.
– Война превращает женщин в чертовски привлекательных вдов.
– Иди к черту, – посоветовала Манвуди, стряхивая прикосновения, разжигающие еще одну ненужную бурю страстей. Бешено стучащее сердце, казалось, было готово раз и навсегда избавиться от оков в виде ребер и вырваться наружу.
– Любовь моя, я уже был у черта, и он оказался невероятно скучным собеседником. Я больше к нему не пойду, даже чтобы угодить тебе, – пальцы скользнули по затылку и с удивительной нежностью принялись массировать шею. – Как же я иногда жажду завладеть твоим разумом, подчинить его своей воле и уничтожить любую память о драгоценном Лэнсе. Но гораздо проще будет сжать твой череп и раздробить.
С этими словами он привел в действие зловещую угрозу, но лишь на десять секунд.
– На твоем счету – убийство, нарушение клятвы, попытка совершения прелюбодеяния, ложь, двурушничество и всякие мелкие мошенничества, о которых лучше позабыть. Все это достойно восхищения. И лишний раз доказывает нашу схожесть.
– Ты всегда хотел ее видеть, – прошептала южанка, чувствуя обжигающие дыхание на щеках. Губы с въевшимся запахом крови исследовали побледневшую кожу. – Всегда хотел меня.
– Да, черт возьми! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя, – Предводитель издал рычание, напоминающее отчаянный крик одинокого хищника, оставленного всеми, забытого миром. Как оно, впрочем, и было на самом деле. – Ты как опиум для меня. А я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти тоже самое. Я знаю, что случается с морфинистом. Он становится рабом, а затем гибнет. Это случилось со мной.
Он замер в миллиметре от ее губ, переставая наклоняться все ближе и ближе.
– Почти. Но я избежал. И не хочу рисковать. Я не хочу гибнуть из-за тебя. Ты решила, что я достоин, но просчиталась. – Вдова ошеломленно глядела на чертова подонка, заключившего ее в ловушку. Их приватную беседу прервал вошедший без стука лорд с бесцветными глазами, устремленными в одну точку. Присутствие этого человека в мгновение ока разрушало боевой дух. Он нагонял невыносимую, безысходную тоску. – Спасибо, что явился, Оноре. Как видишь, нас навестила твоя прошлая госпожа. Еще она хранит тайну о местонахождении партизанского отряда, и мне хочется ее узнать. Думаю, твои методы убеждения эффективнее, чем мои.
Вирвел, не произнесший ни слова, подошел к предполагаемой жертве и схватил ее за локоть, дабы отвести в пыточную. Не ожидая такой развязки, шокированная Тирелл постаралась вразумить своего вассала, но тот был глух к мольбам и просьбам.
Мимо них прошла врачевательница Легиона, застывшая у порога и оглянувшаяся назад. Ей довелось провести несколько дней в компании неудавшейся возлюбленной Лидера. Эта достойная женщина не заслужила такой смерти. Тяжело вздохнув, Валери зашла внутрь без предупреждения, застав господина за размышлениями о произошедшем. Он достаточно легко смирился с потерей той, за которую был готов разорвать даже своих последователей. Удивительно. Затуманенный взгляд пожирал целительницу. Лекарства от головной боли не действовали.
– Все прошло успешно? – наконец подал голос монах, поспешивший выйти на воздух. Уцепившись за каменный зубец стены, он с нескрываемым интересом наблюдал за поединком двоих солдат. Клэнт ловко миновал грозные выпады, орудуя клинками и нанося жутчайшие порезы. – Великолепно! Ты поставила его на ноги за пару недель. Раньше у него руки тряслись при виде собственного оружия, а теперь – безупречный боец. Как такое возможно?
Вонзив один из мечей в незащищенный живот противника, Голод извлек его оттуда и отсек закричавшему латнику голову. Фонтан крови хлынул из гигантской дыры, окропляя все вокруг. Протерев лицо рукавом, Рисвелл заметил испуганную дорнийку, с ужасом отпрянувшую от трупа. Истязатель, шедший рядом, поморщился и грубо подтолкнул замедлившую шаг пленницу. Они вместе зашли в неосвещенное помещение сарая, в чьи стены буквально впиталась липкая кровавая жижа. Отсюда никто не возвращался. Живым. Обычно кости замученных военнопленных относили собакам. Однажды с одного из роялистов живьем сняли кожу и повесили над башней как флаг.
– Гнусный предатель, а ведь мой муж помиловал тебя, – напомнила хозяйка Садов, не желая мириться с провалом грандиозной миссии. Ей нужно было найти шпиона, работавшего на партизан, но она с треском провалилась. – Позволил тебе сохранить все титулы, земли. Даже после того, как ты поддержал Таргариенов и убил дюжину его друзей в битвах.
– О вкусах не спорят, – Оноре насильно усадил неудавшуюся смутьянку на непрочный стул для допросов и привязал одну руку к подлокотнику. Его безмолвный помощник следил за происходящим с поразительным равнодушием. – Я поставил на того, кого считал неоспоримым победителем. И проиграл. Если нет риска проиграть, то нет и надежды на выигрыш. Но я не собираюсь дважды совершать одну и ту же ошибку.
Веревка натирала кожу, оставляя ярко-красные ссадины.
– Какие бы обещания ваши ораторы не давали, сгоняя дураков на бойню, какие бы высокие цели не ставили для них, причина войны всегда одна. Деньги. Не жажда власти. – Инквизитор улыбнулся, но маленькие глаза оставались неподвижными. Запекшаяся кровь на лице наводила страх. – Можете назвать меня корыстолюбивым. Или просто дальновидными. Может быть, это одно и то же. Но вашего супруга я уважал. Мозер взял меня в плен и хотел прилюдно казнить. Но Лэнс заступился. За своего врага. Невероятно. Я запомнил это.
