Просьбы успокоиться и рассесться по местам не действовали. Все присутствующие с должным уважением относились к старшему отпрыску Майкла, но младшие вряд ли могли завоевать доверие грубоватых вассалов. Они ведь не помогали завоевывать и подчинять, не воодушевляли юнцов, утративших боевой дух, не вступали в схватку с Лжепророком, пусть и неудачную, не обороняли стоянку от набегов безбожников. Да большинство увидели их в первый раз в жизни, а теперь вынужденным целовать им сапоги? Нет, высокомерные лорды не собирались покоряться сразу. Да и кому какое дело до призывов так называемых генералов, если на глазах происходило настоящее воссоединение семей.

Люди, не видевшие друг друга по несколько месяцев, кидались в объятия, падали на колени, целовали губы и плакали от счастья. Дети обещали никогда не расставаться с матерью, а отец – никогда не бросать детей. Счастливая идиллия редко нарушалась возгласами обрадованных латников, чокавшимися деревянными кружками. Пьяные воины игнорировали всяческие запреты и получали истинное наслаждение от мяса хорошо прожаренного кабана из чьей покрывшейся трещинами кожи сочился жир. А вино, какого еще не пробовал никто из балагуров, лилось по разросшимся бородам и капало на многочисленные блюда.

По всей видимости хозяин чертога не совсем понимал смысл таких собраний. Мозер перестал винить его после двух чаш. рыская между рядами столов в поисках закуски, он внезапно остановился, будто громом пораженный. Перед ним, во всей свой красе, предстала самая необыкновенная женщина, какую он когда-либо встречал. Закричав от немыслимого потока эмоций, южанин устремился к застывшей дорнийке и обнял. Прижал к груди, угрожая задушить. Она, не двигаясь, назвала его уникальнейшим из всех подонков, существующих на белом свете. Конечно, без ругательств им никак не обойтись, в этом сама суть развивающегося духа. Возгласы ликующих близнецов тут же разнеслись по трапезной, привлекая внимание задрожавшего мужчины.

- Я скучала по тебе, Блэквуд, - она прижалась к небритой щеке, чувствуя родные руки на пояснице. Расставшись около двух или трех месяцев назад, они тосковали друг по друга и не скрывали восторга. – Мой братец решил устроить пир, но не предупредил о таком подарке.

- Прости, я не смог уберечь твою сестру, - спустя минуту блаженства произнес Скотт, стыдясь своего бездействия и воистину недостойного поступка. – Дебра была убита. Мне правда очень жаль.

Все разговоры разом прекратились, стоило Джине попытаться утешить удрученного супруга. Массивные двери распахнулись, пропуская вперед восьмидесятилетнего на виду старика. Иссушенное лицо с глубокими морщинами и старыми шрамами почти не поворачивалось, словно вокруг никого не было. Время давно украло каштановое золото из волос, оставив сплошной пепел – прежняя улыбка, радовавшая дочерей по ночам, исчезла. Но смех все еще прятался в серо-голубых глазах, скрывающихся под густыми бровями, напоминающих гусениц. Остановившись подле замершего слепца, лорд нахмурился, но все же положил тяжелую ладонь на дрогнувшее плечо.

Сей покровительственный жест был воспринят многими как хороший знак. Обычно невосприимчивый к душевным порывам вояка сделал покровительственный жест, и напряженная публика выдохнула. Четверо верных стражников с алебардами вели за собой пленника, звенящего цепью. Пораженные гости разглядывали высокомерного захватчика, каждодневно угрожавшего роялистам со стен казнить всех заложников. Мог ли он представить, что сам окажется на их месте. Разбитая губа указывала на не лучшее отношение. Растрепанные черные волосы покоились на вспотевшем лбу.

Зрителям не требовалось особое разрешение на издевательства. Мгновенно один из бражников швырнул в проклятого безбожника чашей с соусом. Впрочем, там, увы, не достигла первоначальной цели и угодила в панцирь одного из надзирателей. Бурная реакция сопровождала крепкие ругательства солдата. Сгорбленный Шеридан желал прекратить веселье, однако сделал это в конце, перед главным столом. Опустившись на колени, еретик поднял голову, дабы взглянуть на собственных судей. Мартеллы и Ланнистеры. Какая прелесть. Тень насмешки скользнула по лицу дорнийца.

- Какой неожиданный сюрприз, дядя, - Нолан, беззаботна напивающийся с друзьями, заметно побледнел. Нельзя сказать, что он не догадывался и не слышал новостей, но подсознание отказывалось верить в предательство единственного родственника. – Я думал, ты сбежал. Как и остальные.

- Он бежал, - вмешался лорд Пайпер, стряхивая несуществующие пылинки с камзола. – Но не слишком быстро. – взрыв хохота поубавил спеси с наглеца, закусившего губу. – Я поймал его ради вас и требую правосудия. Он швырнул меня с сыном в темницу и морил голодом. К счастью, не все мои слуги оказались запуганными. Но жуткие вещи творил не этот ублюдок, а ваш поганый Лжепророк. Приходил ко мне, повествовал о каком-то черном списке, мстительных порывах и всякой чуши. Хотелось повеситься.

- Мы накажем его со всей суровостью, - пообещал Элайджа, недовольный решением привести ненавистного волчьего приспешника в помещение, наполненное дикими и неконтролируемыми пьяницами. – Отведите в камеру до вынесения приговора. Я же должен посоветоваться с Его величеством относительно дальнейших действий. Вы понимаете?

- Разумеется, понимаю, - ветеран задумчиво хмыкнул и прижал пальцы к подбородку без единой щетинки. – Светски беседы, несомненно, полезны, но не в данном случае. Я хочу восстановить справедливость. Сегодня. Сейчас.

- Глупый старикашка, - подавив вырвавшийся наружу смешок, Реми облизнулся. – Я не собираюсь так быстро расставаться с жизнью. Не окажу тебе такой части. Знаешь, мне почему-то кажется, что король пощадит меня. Я – ценный заложник. И, надеюсь, он поймет это, но не сразу. Поэтому, будьте любезны, верните меня обратно, хотя не буду возражать, если мне предоставят более уютное местечко.

Воцарившаяся в зале тишина постепенно тонула в недовольном ропотом. Рыцарство было явно возмущено поведением нечестивца. Побросав недоеденные свиные ноги, самые отъявленные борцы за честность ринулись на врага. Перевернув все стулья и опрокинув столы, изрядно выпившие солдаты жаждали разорвать неучтивого козла на мелкие шматки. Угрожающе выставленные алебарды не сдержали напора убийц, равно как и приказы вскочивших принцев. Нолан, перепрыгнувший через помост, не хотел становиться свидетелем гибели родственниками, посему бросился на своих же друзей с кулаками. Новоявленные гвардейцы принялись растаскивать скандалистов и защищать пленника.

Ситуация вышла из-под контроля. Масштаб драки вынудил многих гостей покинуть трапезную под самые грубые ругательства. Опираясь на совершенно новую трость, и изредка задерживаясь на крутых лестничных проемах для передышки, воин спешил добрать до самого верхнего этажа, где находились покои израненного короля. Около двери, облокотившись на стену, стоял стражник. Он предусмотрительно опустил два пальца на навершие клинка, после чего не замедлил узнать имя союзника и цель его прихода. Получив необходимые сведения, ревностный сторож уведомил самого царя и осведомился, пропустить ли незнакомца. Незамедлительный ответ позволил сиру Сантагару войти.

- Простите, что вторгаюсь без предупреждения, - замявшись, южанин, прихрамывая, дошел до измятой постели и попросил разрешения сесть. Клаус не шевелился, лишь следим за слабым покачиванием кулона с потускневшим зеленым камнем. Взглянув на вошедшего, он слегка кивнул. – Чертова нога. Пришлось извлекать оттуда железо. Наконечник копья угодил в бедро. Едва сознание не потерял. – заметив украшение в руках молчаливого государя, дорниец улыбнулся. – Я знаю, кому оно принадлежало. Хорошо помню тот день. Ваш дед, Лоран, устроил большой турнир на Львином Утесе. Там были все: Безумный Король, ваш отец, Лэнс Тирелл и она, красивейшая из всех. Леди Роза, ваша тетя. Представьте, каково было мне, обычному вассалу, увидеть всех этих легендарных людей? Последними всадниками были Майкл, скрывавшийся под личиной другого человека, и кронпринц Тьерс Таргариен. Многие любили молодого Дракона. Девушки смеялись, когда из-под шлема показались серебряные волосы - он был так прекрасен. Но в тот день он проиграл и в то же мгновение все смешки разом стихли, а улыбки погасли. Все погрузилось в безмолвие. Но Тьерс не смирился с этим поражением. Он украл Розу, тем самым развязав кровопролитное восстание. Многим десяткам тысяч пришлось умереть из-за выбора наследника.