К сожалению, триумф не мог длиться вечно. Один из командиров Легиона, выскочивший из ниоткуда, с легкостью опрокинул Кая деревянным щитом, а затем, насладившись видом распростертого мальчишки, приготовился покончить с ним раз и навсегда. Серебристый краб, обосновавшийся на зеленой эмали кирасы, не мог не отложиться в памяти оглушенного Сокола.

– Черт возьми, – прошептал Малакай, мгновенно уворачиваясь от смертельного удара по уязвимому черепу – шлем слетел при падении. Небесно-голубой плащ был сорван с плеч, дабы облегчить свои движения.

Гвардейцы разбрелись по так называемой арене, то отступая, то сокрушая фланг за флангом. Отхлынув от противоположной стороны в первые минуты боя, нечестивцы довольно быстро перешли в контрнаступление, даже сомкнули строй. К несчастью, у них не было достойного полководца, сумевшего бы избежать взятие армии в кольцо. Небольшой, но хорошо организованный отряд искусного Мэннинга, вооруженный пиками и секирами, жаждал разгромить никчемных копейщиков, защищавших всю шеренгу от неминуемого разрыва. Прорвав слабую оборону, они смогли бы очистить пространство и зайти с тыла.

Рисвелл, до этого уничтоживший целое подразделение ненавистных просторцев, не мог допустить пробоины в собственном звене. Избавившись от бесполезной булавы, лорд Загона потянулся к двум клинкам, висящим на спине и ждущим своего часа. Им выпал уникальный шанс распотрошить тело легендарного воина, носящего красного морского льва в гербе.

Расти маневрировал среди раскинувшихся туш, шевелящихся и дергающихся от судорог. Заметив впереди необычного солдата, перегородившего дорогу, мужчина насторожился, однако пустил иноходца галопом. Надеясь затоптать безумца, он не успел отреагировать вовремя, когда тот резко отскочил, полоснув бедное животное по груди.

Кровь хлынула фонтаном из рассеченной шеи. Издав последний жалобный хрип, Рара перестал трепыхаться и учащенно дышать. Рыцарь, успевший соскочить с седла, упал в грязь и повредил ногу. Нестерпимая боль пронзила его насквозь, а растянутая связка подписала смертный приговор. Усиленно пытаясь доползти до павшего в бою товарища, он уперся в холодную сталь. Злорадствовавший Клэнт не спешил так легко расставаться с законной добычей. Особое наслаждение он получал, наблюдая за мучениями и мольбами о пощаде. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на мирные переговоры.

Облизнувшись, северянин размял плечи и отпрянул от лезвия алебарды, неожиданно содравшего кожу с незащищённой щеки. Тонкая красная струйка потекла вниз, к блеклым губам. Братья Кракехоллы со своим людьми окружили знаменитого ублюдка. Впрочем, тот лишь хищно усмехнулся, копируя повадки Лжепророка. Язык прошелся по окровавленной губе, слизывая жидкость. Нападающих было несколько, около пяти точно, но разве это проблема? Постояв немного без движений, именующий себя Голодом Всадник тут же схватился за навершие клинков и принялся отбиваться от бешеных вепрей. Особого труда это не составило: трое заработали жуткие ранения, а двое оставшихся лордов упали навзничь с рассечёнными предплечьями.

– Серьезно? И это лучшее, на что вы способны? – пританцовывая, спросил Рисвелл, парируя бесконечные выпады очередного соперника. Замешкавшись на долю секунды, смельчак получил страшнейший удар. Не давая застывшему глупцу времени опомниться, жестокий выродок погрузил ему в горло два меча, а затем, резко вытащив их наружу, срубил мешавшую голову. Кровь врага гораздо приятнее на вкус, чем своя.

Шокированный Мэннинг ни разу прежде не видел такой бессмысленной жестокости.

– Никчемное мясо на убой, а вы еще называете себя освободителями? Ну, я разочарован, очень разочарован вами, заурядные смертные. Да здравствует Волчий Легион, в конце концов!

Ланнистер устал следить за окончательной гибелью войска. Очевидно, что пропасть, разверзшаяся в центре поля, являлась ловушкой. Гвардейцы исчезали под возрастающей горой трупов. Короля поразило, с каким равнодушием на этот чертов Ад смотрели его люди, прятавшиеся на вершине холма. Они, подобно Старку, утратили всякую человечность. Десница, потерявший старшего сына в прошлой войне, никак не отреагировал на то, что его второго ребенка практически затоптали. Тирелл также не подавал признаков жизни, лишь изредка ругаясь сквозь стиснутые челюсти. Не собираясь и дальше бездействовать в безопасном месте, Клаус заставил советников расступиться.

– Что ты вытворяешь?! – закричал разъяренный Мозер, давно расставшийся с таким чувством, как сострадание. Ему довелось пережить не меньше тридцати битв и одну полноценную войну, не считая длительных сражений. – Не делай этого! Они прикончат тебя, если ты появишься там!

– Пошел к черту! – рявкнул первородный, становясь во главе бездействующей пехоты. Стяги, изображающие серебряного орла, вновь поднялись к небу. Капитаны четырехсотенного отряда готовились следовать за отважным правителем. – Я им не позволю оставить мою сестру вдовой!

Рослые копейщики, выстроенные квадратами, ринулись в бой. Вражеские секиры легко спешивали кавалеристов, но против дубленых загривков ничего не могли предпринять. Старший Маллистер двигался осторожно, обходя любые препятствия, и действовал исподтишка. Ответственный командир, которому с легкостью можно было доверить целый полк. Огромный черный кобель бросился за хозяином, по дороге врезаясь в обезумевших солдафонов.

Крики, ржание, треск. Еретики из первых рядов, чьи лошади остановились на полном скаку, кувыркнулись в воздухе и рухнули вглубь пешего строя, где их зарубили в тот же миг, не дав подняться.

Волна хлынула мощным потоком. Под копыта испуганных животных десятками падали выбитые из седел наемники. Пронзенные пиками кони вставали на дыбы и наваливались сверху. Замелькали топоры, добивая оглушенных и раненных дорнийцев в легких кожаных дублетах. Венедикт, едва не расставшийся с рукой, ловко работал мечом среди копошащихся и бьющихся в агонии тел. Надвое развалился чешуйчатый шлем одного из речных предателей, а лезвие погрузилось в шейные позвонки. Ситуация налаживалась.

– Я не убивал вашего отца! – защищаясь обломками щита, Кай пытался достучаться до умалишенного безбожника, продолжавшего колошматить по дереву. Непонятная агрессия выливалась в абсурдный поединок.

– А мне плевать, – рявкнул Теодор, не прекращая уничтожать прикрытие Аррена. Ему оставалось совсем немного, и щепки посыплются на землю, однако плану мести явно не суждено было сбыться. Услышав боевой клич, Борелл обернулся. Мчавшийся конь угрожающе зафыркал, в то время как его наездник слегка накренился, дабы попасть в самую цель.

Львиный Рев, передававшийся из поколения в поколение, заблестел на солнце. Трус, способный добивать только лежащих, станет его жертвой. Расстояние стремительно сокращалось. Брего значительно ускорился, намереваясь пронестись мимо ублюдка, чтобы удвоить силу предстоящего смертельного удара.

Внезапное столкновение все же случилось. Ошарашенный Клаус вылетел с седла и кубарем покатился по грунту. Буланый мустанг лишь чудом не переломал все кости. Сшибка произошла, но действующие лица сменились. Поистине громадный жеребец, покрытый крепким металлом, на полном ходу врезался в не закрытого доспехами королевского скакуна.

Ланнистер чуть не выплюнул собственные легкие, когда ощутил безумный толчок. Умудрившись вовремя вытащить ногу из стремени, он пролетел над распластанной тушей преданного животного и сильно ушибся головой. В глазах посерело, а ноги задрожали. Его облаченный в черное противник не стал долго церемониться: массивный двуручный клинок угрожал расколоть череп обездвиженного монарха. К счастью, промчавшийся мимо конник разъединил их. Сплюнув от бессилия, Даниэль обрушил весь свой безудержный гнев на лишенного ноги страдальца.

Теодор, надеявшийся стать свидетелем гибели прославленного Цербера, зарычал от безысходности. Желание отомстить вспыхнуло с новой силой. Повернувшись к израненному оппоненту, лорд обнаружил лишь сломанный щит. Сокол, позвав на помощь метавшегося по равнине товарища, избежал неравного поединка. Пехота наступала. Следовало убраться с ее пути, иначе был шанс стать жертвой своих же. Не самая лучшая перспектива. Три адмирала оказались в рискованном положении. Или биться до последнего, или ретироваться и сообщить Лжепророку печальную новость о сокрушительном поражении.