– Я бы отпустил, но разве это что-то изменит? Знаете, что я сделаю? Я дам вам шанс исправиться, – монах размял шею. Длинные волосы, равно как и разросшаяся борода, не причиняли прежнего дискомфорта. – Каждая из вас сделает выбор: герб или царь. Я подкину монетку и в зависимости от того, какой стороной она упадет на мою руку, одна из вас побежит вперед. Вас не будут преследовать, даю честное слово. Погибель или же свобода. Решать вам.

– Честное слово? – выплюнула раздраженная дорнийка. Откинув светлую прядь, она скрестила руки на груди и одарила инквизитора презрительным взглядом. – Неужто ты думаешь, что я поверю цареубийце? Твой брат рассказывал мне о твоих причудах. Маркус изначально опасался твоих невинных забав, за которыми таилась трусливая душонка.

– Выбор придется сделать, иначе я возьму эту честь на себя, – пригрозил равнодушный Предводитель, готовясь подбросить серебряный. Осознав, что молчание заносчивой женщины продлится долго, он наконец-то соизволил подкинуть символ всевластия.

Воспользовавшись моментом, Энджи нанесла подонку серьезный удар в грудь, давая своему ребенку шанс умчаться в направлении войска союзников. Не останавливаясь, не оглядываясь и не жалея о содеянном, дочь Лютора побежала. Безумный монстр исступленно заревел, хватая поганую вдову, лишившую его удовольствия, за горло. Трепыхаясь от нехватки кислорода и отчаянно дергая ногами, южанка быстро сдавалась.

Потребовалась минута на то, чтобы окончательно прекратить её страдания, а затем, убедившись в отсутствии пульса, разъяренный палач вытащил заточенный кинжал и начал потрошить тело убитой. Воины с трудом оттащили его от кровавого месива.

– Чего стоите?! Верните девчонку, или вы окажетесь на ее месте! – рявкнул властелин всего мира, медленно теряющий контроль над доброй его половиной. Колеблющиеся еретики не желали погибать под вражескими стрелами, но один храбрец все же дал о себе знать громогласным криком. – Клянусь Богом, я вырежу их всех до единого или скормлю псам.

Луиза спотыкалась на ровной местности, путалась в собственном платье и старалась петлять зигзагами, дабы сбить с толку лучников. Несмотря на сильное напряжение и сумасшедшею тревогу, она поддавалась усталости. Колени подгибались, ноги почти не слушались и двигались скорее машинально, нежели осознанно. Позади раздалось конское ржание, предупреждающее о надвигающейся опасности. Роялисты не могли спокойно наблюдать за мучениями обычной девочки. Ланнистер попытался рвануть с места, но заботливые латники подавили этот самоубийственный порыв.

На споры не было времени – несчастную девушку нагонял резвый конник с топором. Она не успеет достигнуть и середины поля.

Внезапно сквозь ряды прорвался темный жеребец, устремившийся наперерез противнику. Не обращая внимания на приказы и требования командиров, Финник подгонял мустанга всеми доступными способами, а тот, напрочь игнорируя боль в окровавленных боках, мчался по равнине. Увернуться от лезвия – не проблема, но успеет ли он помочь заложнице? Грамотно просчитав все варианты развития события, Ваксли отклонился от намеченного курса, и дезориентированный злодей пронесся мимо, позволяя герою подхватить леди.

– Мейсон, за ними хвост! Сними его! – скомандовал ошеломленный государь, не веря в произошедшее. Нечестивец явно планировал зарубить молодого лорда и предстать перед своим лидером как чемпион. – Давай! Очнись!

Талли, сосредоточившийся на порывах ветра, колыхавших стяги, мгновенно припал на одно колено и, прицелившись, стал ждать удобного случая. Он представился едва ли не в самый последний миг. Стрела просвистела и, пронзив незащищенное место в области груди, разломилась на две части. Повалившись на землю, всадник запутался ногой в стремени и, несколько раз перевернувшись, остался лежать на поле, рядом с другими убитыми. Финник же благополучно добрался до поздравлявших его друзей. Воздетые к небесам копья приветствовали храброго юношу, дерзнувшего испытать судьбу.

Клаус облегченно вздохнул, после чего выпрямился и распорядился готовиться к нападению. Он не собирался бездействовать вечность. Приказ быстро разлетелся по самым отдаленным концам шеренги. Солдаты подхватили его радостными криками. Братья Кракехоллы со своим отрядом бешеных вепрей, гвардейцы с новыми целями, даже Венедикт – бывший приспешник Лжепророка – предвкушал скорую расправу. К черту старые распри и неугасавшую грызню. Пора объединиться и свергнуть тирана, уничтожающего все на своем пути. Как двадцать лет назад, когда многие дома создали альянс с намерением свергнуть старую династию. Взбудораженные рыцари не могли смирно дождаться разрешения использовать орудия по назначению.

– Кто отвоевал Север? – взревел Вильгельм, потрясая огромным молотом с шипом на другой стороне. Ответ последовал незамедлительно – оглушительный вопль бравых ребят. Но этого ему было мало.

– Я не расслышал! Кто отвоевал Север?! – воинственный боевой клич пробудил первобытные инстинкты. На сей раз дикий рев вторил окрыленному капитану.

– Так докажите это! Принесите мне черную волчью шкуру! Напомните им, кому на самом деле принадлежит Север!

Основные силы роялистов двинулись вперед. Переливающаяся всеми цветами волна накрыла зеленоватый берег. Кавалерия ускорялась с каждым шагом, угрожая смести ряды безбожников. Впрочем, трое адмиралов не шелохнулись, в то время как легкая паника охватила трусливых наемников. Размахивая тяжелой шипастой булавой, сир Рисвелл неспешно проскакал мимо изумленных союзников, возглавляя авангард. Он в совершенстве владел разными видами разными видами оружия. Утвердительный кивок Гэбриэля – все, что требовалось для начала увеселительной прогулки. Боевой рог призвал держать строй.

– Скажи мне, Даниэль, ты боишься смерти? – поинтересовался Клэнт, обмахиваясь не самой безвредной палкой. Прочная цепь сдерживала металлически шарик с шипами.

– Я и есть Смерть, – процедил Мандерли, извлекая фамильный клинок и резко дергая облаченного в доспехи жеребца за уздцы. Взвившись на дыбы, он замахал копытами, протяжно заржал и ринулся на скопище противников. Остальные поспешили за ним, признавая его безоговорочное лидерство.

– Что же, тогда я буду Голодом, если не возражаешь, – ухмыльнулся северянин, грубо расталкивая дорнийцев, мешавших ему занять первое место и насладиться невиданным зрелищем.

Конная сшибка в первую же секунду унесла жизни десятков бойцов. Коварство сошлось на поле брани с благородством. Рыцари, получившие серьезные и смертельные раны, падали на землю и копошились в грязи от нестерпимой боли. Отсеченные конечности, раздробленные кости и изуродованные тела – такова плата за свободу и трон. Флаги превратились в тряпки, висящие на копьях. Отряды гибли за считанные минуты. Ошарашенные лошади спотыкались о раненных, корчившихся в предсмертных судорогах, и, скользя по лужам пролитой крови, обрушивались на своих же наездников.

Сражение продолжалось. Солнце играло на запачканных щитах и помятых кирасах, ветер развевал изорванные стяги. В такой суматохе мало кто понимал, с кем борется. Испуганные животные вставали на дыбы, подставляя спины всадников оппонентам. Алебарды проламывали шлемы и пробивали доспехи. Трупы, лишенные голов, по-прежнему сжимали поводья, тараня всех подряд. Осознав безнадежное положение во всем этом хаосе, многие отчаянно пытались выбраться из образовавшегося котла.

Сквозь вопли искалеченных и стоны умирающих слышался отчетливый свист стрел. Нескончаемый град было велено прекратить, так как он хоронил под собой всех без разбора. Сторонники короны яростно орудовали мечами, отбивая неприятельские удары с особым энтузиазмом. Группа под предводительством молодого Аррена прорывалась через многочисленные вражеские полки. Отсутствие дисциплины помогало сломить сопротивление наемников и обратить в бегство трусливых южан. Кольчуга не особо спасала от топоров, чьи лезвия застревали между ребер. Молоты опускались на руки, кроша хрупкие костяшки.

Спешившиеся воины бились врукопашную. Взявшись за ножи и сабли, они вырезали друг друга, будто свиней. Кай чувствовал, как его взбалмошный черный конь плавно скользил меж рядами еретиков и как наклонялся, давая хозяину возможность убить побольше злодеев.