На месте любого пленного могли оказаться они сами. Достаточно было лишь одного неуместного слова. Доедая остатки вчерашнего ужина, он внимательно слушал молитву будущего мертвеца. Прикованные к стене железными кандалами, они, не достигая пола, болтались в воздухе наполовину обнаженными. Кто-то сохранил присутствие духа и твердо смотрел в глаза мучителю, пока ему разрезали живот и вытаскивали все содержимое. Другие, напротив, вымаливали прощение, называли имена сторонников.

– Ты слишком нежен. Мне кажется, или это какое-то проявление сердобольности? – поинтересовался Лжепророк у присевшего отдохнуть Джагуара. Многочисленные пятна крови на притягательном лице были тщательно вытерты при помощи платка.

– А еще слишком опрятен, – последовал ответ верного вассала. Черный медведь на изящном кафтане приобрел красный оттенок. Впрочем, его владельца это ничуть не смущало. – Не понимаю, как ты умудрился вырезать бедняге сердце и вместе с ним вытащить еще легкие с печенью. По-моему, это новый Нил. Впрочем, твой приказ я исполнил. Они единственные, кого мы оставили напоследок.

Не скрывая восторга, Великий Лидер поднялся с места и последовал за проводником в самую глубь своеобразного тоннеля. Замкнутые пространства обычно вызывали у него приступы бешенства, но факелы прогоняли навязчивую тьму. Подойдя ближе к тому месту, где содержались негласные вожди мятежа, Старк пристально взгляну на сравнительно молодого пленника.

Насупленные черные брови и плотно сжатые кулаки свидетельствовали о клокочущем внутри гневе, не имеющем возможность излиться наружу. Сгустки алой жидкости струились по небритому подбородку и щекам. Рядом с неподвижным храбрецом висел старый капитан домашней гвардии Висячих Садов, которого, из уважения к возрасту, пытали меньше. Прерывистое дыхание угрожало перерасти в нехватку кислорода. Больной организм ветерана не выдерживал.

– Так, что у нас здесь? Сир Кордвайнер, – он провел острейшим лезвием ножа по щеке солдата, наслаждаясь своим триумфом. Затем, вдоволь наигравшись, Гэбриэль вновь возвратился к первому повстанцу. – И Деррек Дондаррион, да? Ты племянник того самого Томпсона? А? Жаль, что его убили, он был неплохим воином. Я люблю таких. Их нужно ценить. Прости, ты что-то сказал?

– Нет, я просто посоветовал тебе скорее сдохнуть, – за столь дерзкие слова мужчина был награжден глубокой царапиной на лбу. Все произошло быстро – один взмах ножом и по шее уже бежала легкая струя.

– Ты хочешь, чтобы я нарезал тебя, как твоих товарищей? Заткнись, хорошо? Только я имею право на голос. На меня смотри, смотри мне в глаза! – с этими словами он резко схватил узника за горло. – Смотри мне в глаза, ублюдок! Я здесь царь и бог. Так что закрой рот. Или сдохнешь.

– Что такое, Спайк? Где твоя хваленая гордость теперь? Вы же, мать вашу, завалили целую династию! Я разочарован. Посмотрите на себя. Вы пришли ко мне, в мой дом, и решили, что сможете меня убить? Все было честно. Я не тронул вашего наследника, оставил вас в покое, а вы отплатили мне подобным отношением? Продажные собаки. Скотины, мать вашу!

– Да, теперь я по-настоящему сочувствую леди Манвуди. Надеюсь, ты понимаешь, что никогда в жизни она не останется рядом с такой тварь, каковой ты являешься.

Джагуар вздрогнул от услышанного. Предводитель мог простить все: панибратство, навязчивость, глупость, фамильярность и переменчивость. Но все, что было связано с этой женщиной, все, что так или иначе ее касалось, приводило Волка в бешенство и неистовство. Расширенные зрачки говорили красноречивее любых слов. Мормонт ринулся наперерез потерявшему рассудок лидеру, но был задержан двумя другими воинами из лучших побуждений.

Вмешиваться и принимать сторону осужденных на смерть – самая большая ошибка. Северянину пришлось отвернуться, чтобы не стать свидетелем бесчеловечной расправы. Он пытал людей, но всегда старался облегчить их муки, незаметно нанося смертельные раны, дабы они поскорее умерли. В данный момент все лучшие побуждения были заглушены воплем отчаяния. Сначала нужно отрезать конечности.

***

Священник пытался добраться до виднеющейся вдали полоски леса. Поддерживая сломанную кисть руки, он продолжал ползти на локтях. За ним тянулся кровавый след. Холод притупил чувство боли. Ему удалось сбежать во время бойни, но глубокие раны замедляли движение. В конце концов он повалился на снег, после чего еще долго передвигался лишь при помощи ног. Все вышло из-под контроля. Он не предвидел возможное предательство одного из членов Ордена.

Взбесившийся зверь вырвался на свободу и поглотил своих мучителей. Пятнадцать лет он не видел солнца и не дышал свежим воздухом. Необузданная сила удвоилась, ярость, в свою очередь, вылилась мощным потоком. Изголодавшийся по крови монстр рвал их на части, словно животных. Однако проповедник не станет жертвой того, какого он так долго истязал. Он сможет достичь первоначальной цели и попросить о помощи кого-нибудь из мимо проезжающих крестьян.

Громкое лошадиное ржание, предвестник скорой смерти, разнеслось по всей округе. Вороной жеребец на полном скаку пронесся мимо израненного тела священника, резко останавливаясь у протянутых к лесу рук. Всадник спустился, ощущая под ногами хрупкое белое покрывало. При глубоком выдохе из ноздрей повалил пар, окутывающий лицо убийцы. В глазах полыхал настоящий пожар наслаждения. Этот день, несомненно, войдет в список лучших, насыщенных эмоциями дней.

Опустившись на корточки подле будущего покойника, Старк аккуратно, с трогательной нежностью, отстегнул огромный черный плащ, волочащийся за хозяином по земле. Дикий хохот резанул по ушам служителя Господа. Он еще раз попытался совершить безуспешную попытку уйти, но внезапно ощутил, как острейшая сталь прознает кожу в области ребер.

– Аминь, святой отец, – последние слова, которые довелось услышать озлобленному старику, прикрывающему свою ненависть религией. Искажая человеческие души, он становился похож на Дьявола. Один зверь убил другого. В этом нет ничего странного или противоестественного.

Темный Попутчик одержал верх над ним. Какое великолепное чувство. Поглощает до самозабвения. Опираясь на шею резвого мустанга, украденного из храма Божьего, Гэбриэль постелил вместо седла теплую материю, а затем попытался взобраться на спину терпеливого друга. Силы по-прежнему восстанавливались. Протяжное волчье рычание привлекло к себе внимание беглеца. Густой коричневый мех отливал, как на морозе, серебром. Высунув длинный язык, он часто дышал, с клыков на землю стекала вязкая слюна.

Их немигающие взгляды встретились. Они оба принадлежат к одному клану. Вершина пищевой цепи. Равные друг другу по силе и духу. Животное отступило, давая человеку возможность пройти. Оно еще долго следило за странным существом, а затем исчезло. Ангел-хранитель не забыл о потерявшему веру в людей. Он ждал его пятнадцать долгих лет. Настал момент истины.

***

Молчаливый надзиратель углубился в изучение содержимого ее книжкой полки, не заботясь о разрешении или других формальностях. Леди Тирелл осознавала, что ее положение ухудшается. Главный виновник всех бед отсутствовал больше трех часов. Это наводило на поистине страшные мысли, заставляя нервничать и волноваться. Попытки завязать разговор с земляком не увенчались успехом. Эрнандо лишь слегка приподнял вечно нахмуренные брови, никак не реагируя на проявление внезапного дружелюбия.

Он, как и большинство вассалов Дорна, разделял всеобщее мнение относительно непростительной ошибки заложницы. Выйти за представителя иного дома – половина беды, но не поддержать собственного сюзерена, не выказать ему должного сочувствия по случаю смерти брата, – это вполне заслуживало смертной казни. И мало кого волновал тот факт, что ни Рубен, ни Нолан уже двадцать лет как не являются ее сюзеренами.

– Кажется, я попросил тебя не вставать с кресла, – на первый взгляд равнодушный тон скрывал под собой явную угрозу. Кворгилу надоело бесполезное хождение леди Манвуди из стороны в сторону. За окном светало. Бессонная ночь сильно влияла на настроение обозленного южанина. – Пожалуйста, сядь на место. В противном случае я буду вынужден применить силу.