– Ты отвратителен, – стараясь успокоить расшатанные нервы, дочь Дагона отпила половину из дважды опустошенного бокала. Вопреки всем ожиданиям, ей на десерт принесли яблочный пирог, но подобная забота была излишней. Ближайшие недели она не сможет смотреть на пищу без тошноты.

– Не больше, чем Лэнс, – протерев испачканные соусом губы, Лжепророк облегченно вздохнул. Перенасыщение едой, чужими страданиями и размышлениями о времени утомили. Пальцы усиленно массировали виски. Гладко выбритый подбородок причинял дискомфорт. Одна единственная полоска на подбородке мрачным фоном выделялась на округлом лице. – К слову, я все забывал сказать тебе, что не так давно виделся с Хойтом. Его так зовут, да? Назван в честь деда, если мне память не изменяет. Что такое? Ты дрожишь? Не волнуйся, мы не успели близко познакомиться. Произошло нечто из ряда вон выходящее.

Волк не успел договорить – двери распахнулись, пропуская вперед лорда Сервина. Перевязанная окровавленными бинтами рука была крепко прижата к груди. Взгляд, полный презрения, сосредоточился на особе, которая посмела заворожить Лидера и воспрепятствовать ему выполнять свои обязанности. Слухи разнеслись по всему замку за считанные часы. Отныне каждого интересовало окутанное великой тайной прошлое, связывающие Предводителя с женой Маршала Простора. Между ними что-то было, однако мало кто мог поделиться достоверными сведениями. Легенды, одна нелепее другой, мифы, небылицы – все, кроме истины. Разъяренный Алломер не желал уподобляться низшему сословию жалких сплетников, его волновал лишь абсурдный, по его мнению, приказ.

– Какого черта? Почему мои люди должны патрулировать городские улицы? Разве это не работа Пуля или кого-нибудь из приспешников многоуважаемого принца Дорна? – громогласный баритон эхом разносился по огромному помещению, затихая в области сводчатых потолков. Колоннады затряслись под натиском такого смелого душевного порыва. Невыносимые боли в изорванной руке придавали говорившему безрассудной отваги. Преодолев расстояние от протестующих стражников до стола, он разделил его на две части, не позволяя захватчику продолжить прерванный диалог. – Я делал все для этой армии! С самого начала на моем счету было три замка и четыре тысячи солдат! Я следовал за тобой повсюду, а теперь узнаю, что меня послали выполнять работу сторожевых псов! И первая моя попытка достучаться до тебя не принесла существенного результата. Я пять часов ждал, пока ты наговоришься со своей новой или старой любовницей?

– Алломер, ты меня разочаровываешь, – ледяной тон, каким была произнесена эта фраза, заставил леди Тирелл вздрогнуть. Однажды ей довелось стать свидетельницей безудержного гнева и она не горит особым желанием испытать это еще раз. – Позволь напомнить, что твой вклад в общество был высоко оценен. До момента предательства и дезертирства. Мне нужна была твоя помощь, а ты трусливо сбежал. Тут все просто: искусанный собакой – сам ею становится.

– Лучше пасть от собачьих клыков, нежели от клинка какого-то мальчишки, – на одном дыхании выпалил Сервин, отдаленно понимая, что сделал опасный ход. Пути назад нет, остается смиренно дожидаться своей участи.

Одно неаккуратно сказанное предложение вызвало бурю страстей. Лидер перестал моргать – верный признак надвигающейся катастрофы. Трясущиеся от гнева губы приоткрылись, оголяя ряд белоснежных зубов. Угрожающее рычание донеслось до слуха всех окружающих, но было слишком поздно. Острое лезвие ножа для нарезки свинины вошло в лежащую на столе руку. Душераздирающий крик вырвался из упавшего на колени тела. Воспаленные глаза покрылись множеством маленьких красноватых линий. Он отчаянно бился лбом о деревянную поверхность, пытаясь унять боль, но лишь увеличивал отверстие на коже.

– Осторожнее, на запястье много вен. Потеряешь всю кровь – умрешь, – Гэбриэль мог наслаждаться таким зрелищем с присущим только ему одному извращенным спокойствием. Еще одна пищащая крыса разделила печальную братскую участь. Желание допить остатки пьянящего вина преобладало над желанием слушать раздражающие стоны. Как на зло, к концу многообещающего ужина графин опустел. Тяжело вздохнув, северянин все же соизволил перевести взгляд на тело, изнывающие от двойной боли. – Listen attentively, cause I won`t repeat it again. С тебя нет никакого толка. На протяжении четырех месяцев я терпел твою неоправданную жестокость, бездарные амбиции и ничего не стоящую преданность. Я даже не убил тебя после того, как ты трусливо сбежал. На мой взгляд, этого более, чем достаточно.

С этими словами он схватил рукоять ножа и резко дернул на себя. Поток кровяных сгустков окропил все вокруг. Очередной вопль не успел сорваться с посиневших губ, так как стальные пальцы сжали горло трепыхающегося лорда. Последовавший за этим удар повалил его на пол. Сознание покидало окровавленное тело с рассеченной головой. Женщина отвернулась, не в силах смотреть на дальнейшие действия своего неудавшегося спутника жизни: Старк обошел распростёртую на полу тушу, как он их всегда называл, и довершил начатое. Звук дробящихся костей еще долго звенел в ушах. Казалось, он повис в воздухе, пропитал разрисованные стены. Затем – тишина, гробовая, угнетающая.

– Еще и туфли кровью запачкал, – бешенство исходило от каждой клеточки тела. Он несколько раз ударил по потерявшему сознание вассалу. Пелена безумия постепенно спадала, на ее место возвращалась холодная выдержка. Только тогда он вспомнила о том, что нарушил все правила приличия. Развернувшись к недавней собеседницы, Волк взял со стола салфетку и протер запачканное лицо. – Я дичайше извиняюсь. Все должно было пойти…не так, в общем. Впрочем, это было весело. Восхитительно. Изумительно. Безумно весело. Ужин окончен.

***

Около часа она бесцельно блуждала по длинным коридорам старой крепости. Из-за полнейшего хаоса в голове пришлось отложить посещение закованного в цепи Спайка. Столько воспоминаний. Настоящий вихрь самозабвения. Пальцы судорожно сжимали холодный камень. Ошибки прошлого меркли по сравнению с самой большой из них. Ровно двадцать два года назад ей сообщили о смерти молодого человека, который должен был стать ее мужем, если бы не вмешательство жадного до власти отца.

Неизвестно, что в данной ситуации хуже: попасть к безумцу, не прощающему обид или неудавшемуся супругу. Адская смесь. Нужно что-то предпринять, пока не стало слишком поздно. Ее жизнь уже ничего не стоит, но Мозер, Спайк и даже Рик – им надо помочь. Уверенность в собственных силах возрастала по мере приближения к главным апартаментам. Сейчас она ляжет спать и забудет обо всем, как о страшном кошмаре. Когда-нибудь они все проснутся.

Ходить по крепостным стенам, исследовать заброшенные комнаты и рассматривать фрески – слабые попытки отвлечься от мрачных раздумий. Без присмотра ее никто не оставлял. Искаженные злобой лица прожигали женщину ненавистным взглядом. Дорнийцев злило присутствие южанки, ведь для них она была предательницей. Северяне же относились с должным почтением и некоторым добродушием.

Им было интересно узнать подробное жизнеописание Великого Лидера до того, как он им стал. Дочь Дагона вежливо отклоняла все предложения составить компанию толпе пирующих захватчиков, но далеко от них не отходила. Мстительные приспешники Мартелла могли отыграться за нанесенное оскорбление. Лучше держаться поближе к пьяным врагам, нежели к тем, кто отчаянно жаждет отплатить за недавние обиды. Тем не менее, оставаться здесь надолго не входило в первоначальные планы. Перед завтрашними мучениями следует отдохнуть. Сомнений относительно дальнейших действий Гэбриэля не возникало – он вошел во вкус и будет продолжать играть с новой жертвой. Ради забавы.

– Леди Тирелл? – обладатель грубого тембра с причудливой хрипотцой вышел из тени молящейся статуи. Его отталкивающее, изборожденное морщинами лицо освещал единственный медленно догорающий факел. Жиденькие волосы светлого оттенка покрывали не все участки кожи на голове, а седая щетина на квадратном подбородке старила мужчину на десять лет. Но все это меркло в сравнении с тем фактом, что вместо правого глаза зияла пустота, тщательно скрываемая за кожаной нашлепкой. – Не волнуйтесь. Мое имя Хавьер. Я из дома Сантагаров, о коем вы, конечно, слышали.