- Смелых парней, - ответил хмуро Мийран. - Где мне найти воевод?
Наёмник покачал головой, цокая языком.
- Без обид, отец, но вряд ли они захотят говорить с таким оборванцем. У тебя не хватит денег нанять и мелкую банду.
- То не твоя забота, - грубо сказал старик и двинулся через ряды палаток.
- Как знаешь, - донеслось ему вслед. - Не поминай лихом, когда тебя выбросят из замка пинком под зад.
- Вот уж благодарю. В замке, значит, - пробормотал Мийран, довольный, что не довелось расплачиваться за вход звонкой монетой.
Лет десять назад он носил послание вставшему лагерем неподалёку от деревни князю Дома Осины. Солдаты на входе основательно обыскали его, затребовав за проход деньги. В тот день ему так и не удалось передать письмо по назначению.
Перейдя перекинутый через ров бревенчатый мост, старик встал на воротах, остановленный дюжими молодцами в кольчугах.
- Куда, - листовидный наконечник копья упёрся в грудь.
Во рту пересохло, мысли спутались угодившими в лапы игривого кота нитками. Собравшись, Мийран промямлил:
- Мне к воеводам надо. Я наниматель.
- Ты наниматель? - расхохотался воин. Его поддержали ржанием остальные охранники. Отсмеявшись, копейщик спросил: - Не врёшь? Грамоту покажи, чтоб мы знали - важный эльф явился под личиной нищего.
"Был бы важным, не ходил бы сам по лагерям вольных дружин", - угрюмо подумал Мийран. Он зашёл за обломок надвратной башни, попросив подождать, и, разувшись, выудил из-под стельки башмака монету, выданную господином специально для этого случая.
Попробовавший металл на зуб охранник удивлённо хмыкнул.
- Ты глянь, настоящая, - пробормотал он и кивком подозвал товарища. - Сопроводи старика к Валкирну.
Двор поражал простором и чистотой. Камни разрушенных зданий убрали, мощёную растрескавшимися мозаичными плитами площадь тщательно вымыли, удалив копоть пожара, отстроили заново конюшню и амбар. Дом Ледяного Клинка, видимо, всерьёз намеревался восстановить замок.
Под центральной башней собрался народ. Кто-то выкрикивал оскорбления, кто-то утробно рычал подобно дикому зверю. Поддавшийся любопытству Мийран протиснулся сквозь живую стену зевак и изумлённо замер. На квадратной площадке бились двое. Вооружённый коротким копьём юноша в кожаной безрукавке, жилистый и крепкий, с копной каштановых волос над цветастой налобной повязкой ловко уворачивался от размашистых ударов двуручного топора в руках рослого воина. Предплечья топорщика защищали массивные наручи с серебряной насечкой, живот прикрывал широкий пояс поверх жилета из толстой кожи, на голове сидел стальной пехотный шлем.
Несмотря на опыт и немалую силу, мускулистый боец промахивался по юркому юноше. В последний момент маленький копейщик уходил из-под удара. На каменных плитах валялись обломки деревянного щита-лепестка, левая рука молодого воина болталась плетью, и всё же, он продолжал поединок. Более того, пользуясь короткими паузами между атаками, юноша отпускал в адрес противника колкости, отчего тот разъярялся и рычал, повышая темп боя.
- Кто это? - ошеломлённо спросил Мийран.
- Валкирн Красный Топор, - раздалось справа, - Десница Ледяного Клинка. А мелкого зовут, по-моему, Эренд. Заявился к нам вчера, дерзкий щенок.
Топор пролетел в пальце от пригнувшегося Эренда, срезав прядь волос. Тут же последовал удар коленом, едва не достигший цели - юноша откинулся назад и кувырнулся прочь от рассвирепевшего воителя.
В этот миг Эренд подумал, что было не такой уж хорошей идеей вызвать одного из лучших бойцов Ледяного Клинка на поединок. При малейшем движении левая рука вспыхивала болью, в ней что-то хрустело. Кровоподтёк расползался от плеча до запястья. Как и предполагалось, щит в бою против тяжело вооружённого воителя оказался бесполезен, от поражения спасала только врождённая ловкость.
- Сын черепахи и рака, - оскалился юноша, уклонившись от очередной атаки.
Топор разломал аккуратную плиту, какими был вымощен двор. На выдёргивание из каменной ловушки - закругленное лезвие воткнулось по обух в крошево, оставшееся от плитки - потребовалось время, всего несколько мгновений. Их хватило на выпад коротким копьём. Топорщик нагнулся, словив наконечник шлемом, и бросился на насмешника. Наплечник из многослойной жёсткой кожи саданул по рёбрам, вышибая дух, пытавшегося уйти от атаки Эренда развернуло, подкинув в воздух.
Юноша упал на четвереньки. Из сбитых коленей сочилась кровь, в голове бахало, точно троллий таран долбил стальные городские ворота. Руку и грудь охватил ураган боли.
"Со сломанными рёбрами много не навоюешь, - всплыли слова мастера Лагариона. - Ты бьёшься не насмерть. Признай поражение, и мучения закончатся. Зачем продолжать, если не суждено победить?"
Эренд закричал от накатившей злости и, стиснув зубы, прыткой ящерицей рванулся к топорщику. Осознание собственной слабости жгло раскалённым позорным клеймом. Не пора сдаваться. Разве можно проиграть обычному воину? Он побеждал куда более сильных противников.
"Тогда ты использовал преимущество", - не унимался мёртвый оружейник.
К лоа твои советы! Обойдусь без помощи. Заткнись и наслаждайся зрелищем.
Потряхивающий головой воитель поднялся на колено, опираясь о топор. Шлем съехал набок, по открывшемуся подбородку стекала тонкая алая струйка. Десница не пришёл в себя, самое время его атаковать.
Воин отбил выпад копья движением обмотанного проволокой топорища, тщетно попробовал схватить оружие противника свободной рукой за древко. Отскок в сторону, повторный укол. Листовидный наконечник пропорол безрукавку, оставив кровавый след на рёбрах.
Толпа зрителей взорвалась воплем, в котором слились подбадривания и проклятия. Эренд не вслушивался в многоголосый ор. Жители замка болели за своего, для них юноша чужак, бросивший вызов всеобщему любимцу.
Воитель обернулся, круговым взмахом оружия стараясь достать вёрткого копейщика. Вместо разрыва дистанции Эренд поднырнул под топор и, выпрямляясь, легонько ткнул бронзовым наконечником в подбородок Десницы. Топорщик замер, вся его ярость улетучилась. Желание биться ушло вместе со скатившейся по лезвию копья красной каплей.
- Сдаюсь, - прохрипел воитель.
- Громче! - потребовал юноша, надавив.
- Твоя победа, мальчишка! - прогремело в стенах замка.
- Вот и славно, - улыбнулся Эренд.
Ноги предательски задрожали, свет потускнел. Стоило большого труда устоять на накренившихся плитах площади. Покачиваясь, юноша направился к смотревшему поединок Ледяному Клинку.
- Ты свидетель, господин, - остановился напротив главы Дома копейщик. - Я не хуже Десницы. Прими меня в дружину.
Тонкие черты главы Дома презрительно искривились. От фигуры сидящего на изящном стуле князя исходила опасность. Его пальцы, сжимающие древко стоящей глефы, побелели. Лишь бледно-голубые глаза оставались обманчиво холодными. Чувствующие настроение господина воины положили руки на рукояти мечей и топоров. Две дюжины мечников, пяток топорщиков. Со стен косились готовые вмешаться стрелки.
- Победа не даёт тебе права служить мне. Заносчивый щенок! Думал, вызвав биться моего лучшего воина, заставишь меня переменить решение? Убирайся из Анвэка, пока лучники не нашпиговали тебя стрелами!
Гнев разгорелся лесным пожаром, угрожающим разрушить преграды самообладания. Эренду захотелось вогнать копьё в брюхо князя, для надёжности провернуть пару раз, наматывая внутренности, и вырвать из раны, а затем заживо снять скальп. Грива светлых волос знаменитого врага прекрасно смотрелась бы на копье, внушая благоговейный трепет перед обладателем оружия.
"Очередная неудача, - констатировал мастер Лагарион. - Смирись. Никто не хочет брать на себя ответственность за мальчишку, способного в любой момент обратиться против боевых товарищей".
Разбившие лагерь возле замка наёмные дружины отказались принять юношу в свои ряды. Воеводы бродячих терновников, узнав о колдовском знаке под налобной повязкой, прогоняли его. Эренда сторонились, старались не разговаривать с ним, словно он переносит заразу. Пренебрежительное отношение выводило его из себя, но юноша не давал гневу выплеснуться.
