Когда на рассвете 1 сентября 1939 года наши войска перешли польскую границу, штаб нашей группы армий, разумеется, находился на своем посту в монастыре Святого Креста в Нысе. Монастырь, в котором обучались католические миссионеры, находился за чертой города и представлял собой идеальное помещение для высшего штаба благодаря своей вместительности и уединению, а также простой отделке классов и келий. Спартанское существование его обычных обитателей, которые уступили нам часть построек, накладывало определенный отпечаток и на нашу жизнь, тем более что наш комендант лагеря, хотя и служил раньше в знаменитой мюнхенской пивной «Левенброй», не выказывал большого желания нас побаловать. Естественно, что мы, как все остальные солдаты, получали ежедневный паек, да и на тушенку, которую нам готовили на обед в полевой кухне, жаловаться не приходилось. Однако мне очень сомнительно, что изо дня в день мы непременно должны были получать на ужин солдатский хлеб и твердую копченую колбасу, которую старшие из нас пережевывали с большим трудом. К счастью, время от времени монахи добавляли к нашему рациону зеленый салат и овощи со своего огорода. Иногда вечерами к командующему группой армий и штабным офицерам присоединялся настоятель и увлекательно рассказывал о самоотверженных трудах миссионеров в далеких краях. Эти рассказы помогали нам не без приятности отвлечься, хоть и ненадолго, от насущных вопросов, которые ставило перед нами ближайшее будущее.

Но 1 сентября положило конец нашим беседам. Отныне все свое время до последней минуты мы отдавали войне. Если в то утро мы так рано оказались на своих рабочих местах, то не потому, что в этом была практическая необходимость, а скорее из чувства, что мы должны быть в полной готовности с того момента, как наши войска придут в соприкосновение с врагом. Ведь мы точно знали, что пройдут многие часы, прежде чем мы услышим важные известия из подчиненных армий. Эти часы знакомы всем, кому приходилось работать в высших штабах, – часы, когда события уже идут своим чередом и можно лишь ждать их развития.

Фронтовой солдат знает, какое невероятное напряжение нарастает перед наступлением, когда на часах командира стрелки размеренно идут вперед вплоть до того мига, когда начинается бросок и напряжение спадает. Но с этой секунды бойца на передовой полностью захватывает бой и заставляет забыть обо всем остальном. В отличие от него у штабного офицера – и чем выше его звание, тем это вернее – в момент атаки начинается период ожидания, наполненного напряжением и тревогой. Вполне справедливо, что подчиненные соединения не любят получать запросы о ходе боя, которые не могут не понимать как признак нервозности. Поэтому лучше просто сидеть и ждать. Кстати, стоить заметить, что поговорка о худых вестях, которые не лежат на месте, редко подходит к военным событиям. Если дела идут хорошо, обычно новости приходят довольно быстро. Если же, наоборот, наступление завязает, фронт окутывает облако молчания либо из-за повреждения линий связи, либо потому что те, кому положено докладывать обстановку, предпочитают выждать, пока не смогут сообщить что-то более ободряющее.

Таким образом, напряжение спадает, только когда поступают первые донесения, будь они хорошие или плохие. А пока они не поступят, мы опять-таки можем только сидеть и ждать. Оправдают ли ожидания войска, на подготовку которых потрачено столько сил и труда, хотя она закончилась слишком быстро? А в особенности оправдают ли крупные танковые соединения, организация и применение которых представляли собой нечто совершенно новое, надежды генерала Гудериана, их создателя, и наши собственные? Смогут ли немецкие штабы, и в первую очередь нашей группы армий, овладеть ситуацией на первых этапах и довести дело до окончательной победы – уничтожить врага, пока он еще находится западнее Вислы, и тем самым устранить опасность войны на два фронта? Вот вопросы, не дававшие нам покоя в те часы напряжения и неизвестности.

План ОКХ предусматривал крупномасштабный обходной маневр против польской армии со стороны Восточной Пруссии и Силезии, который группа армий «Север» должна была осуществить, переправившись через Вислу после установления связи между Восточной Пруссией и Померанией и изгнания польских войск из коридора, чтобы с тыла атаковать основные силы противника на большой дуге Вислы.

Задача, назначенная группе армий «Юг», состояла в том, чтобы попытаться вынудить противника принять бой еще на Висле и сорвать его попытки отступить за линию Висла – Сан. С этой целью танковые соединения 10-й армии, непосредственно за которыми должны были следовать пехотные дивизии, должны собраться в кулак и опрокинуть войска неприятеля, вероятно сосредоточенные вблизи границы, и, по возможности опередив его, захватить переправы через Вислу от Демблина до Варшавы. Кроме того, 14-я армия, наступающая через Галицию, должна была как можно быстрее достичь и форсировать Сан. В случае, если враг намеревался оказать решительное сопротивление на Сане и Висле, 14-я армия могла немедленно внести беспорядок в неприятельскую оборону на речных рубежах и глубоко в тылу врага соединиться с восточным флангом группы армий «Север», подходящей с севера. Задача 14-й армии облегчалась тем, что ее правый фланг, далеко выдвинутый в Восточную Словакию, непосредственно угрожал глубокому флангу вражеских войск, сконцентрированных в районе Кракова, и тем самым исключала возможность долговременной обороны Галиции.

Таков был замысел, который лег в основу операций группы армий «Юг» в Польше. Она всеми силами стремилась завязать бой с противником и уничтожить его основные силы перед Вислой, но в то же время в любой момент была готова предотвратить попытки врага не вступать в решительный бой, пока он не отойдет за линию Сан – Висла.

Вместо того чтобы описывать каждый день операций, как бы ни был полезен подробный обзор этой «молниеносной» кампании, я предпочел бы ограничиться кратким пересказом ее основных этапов. Эти этапы, отчасти изложенные в хронологическом порядке, отчасти происходившие одновременно, таковы: тяжелые пограничные бои в Галиции и последующее преследование разбитого противника до Львова и за реку Сан силами 14-й армии; прорыв 10-й армии к Висле и сражение с окруженным противником в районе Радома; бой на Бзуре под непосредственным руководством штаба группы армий «Юг», в результате которого 8-я и 10-я армии уничтожили сильнейшую группировку вражеских войск; наступление на Варшаву и заключительные бои, явившиеся результатом частых изменений в договорах между руководителями Германии и Советского Союза, войска которого к тому времени вошли в Восточную Польшу, перейдя польскую границу 17 сентября 1939 года.

Операции группы армий «Юг» в ходе

Первой задачей 14-й армии было окружение значительных сил неприятеля, которые, как мы полагали, находились в районе Кракова. Армия уже начала маневр широким развертыванием из Силезии через район Моравска – Остравы (Мериш-Острау) в направлении на Карпаты.

В то время как 8-й корпус (командующий генерал Буш, в составе 8-я и 28-я пехотные дивизии и 5-я танковая дивизия) должен был прорваться за сильные пограничные укрепления поляков на востоке Верхней Силезии и затем наступать на Краков по северному берегу Вислы, 17-й корпус (командующий генерал Киниц, в составе 7-я и 44-я пехотные дивизии) подходил к Кракову из Моравии южнее Вислы.

Следующие армейские корпуса получили задание обойти с флангов вражеские силы, ожидавшиеся в районе Кракова:

22-й танковый корпус (командующий генерал фон Клейст, в составе 2-я танковая и 4-я легкая дивизии) должен был наступать на Краков с юга из долины Оравы в Западных Карпатах, а 18-й горнострелковый корпус (командующий генерал Байер, в составе 2-я и 3-я горнострелковые дивизии) должен был прорваться через долину Попрада восточнее Высоких Татр с целью нанести удар через Новы-Сонч (Ной-Зандец) на Бохню (западнее Тарнува) и выйти в тыл противнику в районе Кракова.