— Да, меня приглашал султан, — отвечал Абу Али.

— Сам султан тебя приглашает, а ты к нему не едешь, — начинал смеяться Кадбанувейх, а потом надувался от спеси еще сильнее. — Султан приглашает, а ты служишь у меня.

У эмира Хамадана Шамса уд-Даула начались рези в животе.

Недавно он пировал во дворце, праздновал свои военные победы, кругом бродили хмельные вельможи. А теперь во дворце было тихо.

Слуги ступали едва слышно и шипели друг на друга:

— Тихо! У правителя болит живот!

Кричал лишь один человек — сам правитель.

Правитель Шамс боялся смерти. Он хватал своих приближенных за руки и спрашивал, заглядывая в глаза:

— Что сказали врачи? У астрологов спрашивали? Где мой гороскоп?

Показывать Шамсу гороскоп стеснялись.

По предсказаниям астрологов Шамсу на эти дни выпадали крупные боевые успехи и достижение желаний.

А он лежал в подушках, корчился от боли, кричал и ругался.

Тадж ул-Мулк вдруг вспомнил об Ибн-Сине.

«Надо сказать о нем Шамсу, — решил Тадж ул- Мулк. — Если этот врач вылечит, мне выпадет награда за то, что я привел его. Если не вылечит, тут уж наказание выпадает на самого врача. Мое дело привести».

В промежутке между приступами, когда правитель Шамс лишь слабо охал, Тадж ул-Мулк рассказал ему об Абу Али, приходившем с рекомендательным письмом от самой Сайиды.

— О чем ты думал все время! — закричал Шамс, забыв про боль. — Ты тоже, как и они, — он показал на своих придворных врачей, — уморить меня хочешь. Быстро его разыскать!

Помчались всадники по караван-сараям.

— Да, был такой врач, — сказал хозяин самого бедного караван-сарая, уехал теперь на службу к Кадбанувейху. Многих больных излечил. Некоторые теперь ездят лечиться туда.

— Кадбанувейх — мой подчиненный. Забрать у него врача! — командовал Шамс.

На другой день Абу Али и Джузджани выехали вновь в Хамадан.

Их везли воины Шамса. Воины так торопили во время сборов, что Абу Али заподозрил обман.

— Совсем недавно Шамс был здоров. Может, мы нужны ему как подарок султану Махмуду? — советовался он с Джузджани. — Хотя до сих пор Шамс сторонился дружбы с султаном… Попробуем сбежать по дороге?

Воины следили за ними, и сбежать не удалось.

Джузджани остался ждать около дворца.

Абу Али ввели во дворец. Его встретил тот же Тадж ул-Мулк. Теперь Тадж ул-Мулк радостно кивал. Абу Али уже из дальних комнат услышал крики больного Шамса. Он понял, что его не обманули.

Картина болезни была ясна. Язвы в желудке и в кишечнике. Та же история, что и с эмиром в Бухаре. Словно все крупные властители договорились болеть одинаковой болезнью.

Абу Али велел сразу приготовить болеутоляющее. Оно состояло из тмина, семян петрушки, семян моркови, горького миндаля на меде.

Абу Али проследил сам, как придворный врач готовил это средство.

Через полчаса Шамс уже проглотил шарик величиной с плод боярышника и запил теплой водой.

Скоро Шамсу стало лучше. Абу Али велел приготовить еще и мятный отвар, успокаивающий боль в кишечнике.

— Так это ты — тот самый врач, который приехал из Рея от вдовы моего покойного брата? — спросил Шамс, когда Абу Али стал осматривать его более внимательно.

— Да, это я. — Абу Али хотел достать рекомендательное письмо.

— Не надо писем. То, что ты сейчас сделал, говорит лучше всяких писем.

Абу Али обдумал план лечения. Он выписал испытанное много раз лекарство. Оно состояло из клубней сыти, семян тмина, мелкого ладана, смолы терпентинового дерева, масла хны и других веществ.

В это время Шамсу принесли в кубке вино. Вино поставили и перед Абу Али.

— С этим придется подождать до полного излечения, — сказал Абу Али. — Я не враг вину, но только когда оно приносит пользу. Сейчас после вина к тебе вернутся боли, и даже я не сразу смогу помочь.

— Ладно, неси назад, — скомандовал слуге Шамс, — только смотри, по дороге не выпей.

Абу Али поднялся.

— Куда ты? — удивился Шамс. — Сначала вино запретил пить, теперь сам уходишь. Если я болен, значит ты должен быть при мне. Если здоров — тогда разреши вино.

— Но около дворца меня ждет мой… родственник, — сказал Абу Али. — Ему некуда деться.

— Чего же ты молчал? — удивился Шамс. — Сказал бы сразу. Все только и делают, что вытягивают из меня деньги. А ты молчал. О родственнике твоем позаботятся. Снимут дом. А тебе отведут комнату в моем дворце.

Долго лечил Абу Али Шамса уд-Даула, правителя Хамадана.

Боли, которые иногда возникали, были уже слабыми. Потом прошли совсем.

— Ну, сегодня ты позволишь мне пить вино? — спрашивал каждый день Шамс.

Лекарства действовали хорошо. Абу Али чувствовал, что язвы уже затянулись. Хотя лечение надо было продолжать.

Скрепя сердце на сорок первый день Абу Али разрешил Шамсу выпить половину кубка молодого виноградного вина.

В тот же день его проводили домой. Этот дом сняли для него и для Джузджани. Дом был большой, с богатым убранством.

Джузджани давно уже расставил все книги, необходимые для работы.

Рукопись «Канона» лежала открытая как раз на том месте, на котором прервал ее сорок дней назад Абу Али.

Рождение города Хамадана теряется во мраке тысячелетий. Редкий житель знает, что Хамадан назывался когда-то иначе — Экбатана. Город Экбатана был столицей великой страны — Мидии.

Дарий Первый разъезжал в колеснице по своему главному городу. Знаменитый Искандер — блистательный полководец Александр Македонский захватил Экбатану приступом, победив войска Дария Третьего. Тайные сокровища, роскошную казну получил тогда Александр Македонский. А было это в 324 году новой эры, за тысячу триста лет до жизни Абу Али. И провел Александр Македонский в Экбатане конец лета и осень.

Полуграмотные медники и сапожники, хатибы и кади ежедневно проходят мимо огромных развалин — широких стен и не догадываются, что на этом месте стоял великий храм — Акрополь, описанный древним историком Геродотом.

Зато прохожие любят пинать мощного каменного льва — тысячу лет этот лев стоял на постаменте. А когда в Хамадане воцарились деды эмира Шамса, они повелели сбросить его на землю как ненужную языческую скульптуру. Там он проваляется без присмотра следующую тысячу лет. И не знают прохожие и мальчишки, пинающие каменное изваяние для забавы, что через тысячу лет после их жизни иранское общество по охране памятников в 1909 году снова поставит льва на особую площадку.

Шамс опять собирался в военный поход.

Он хотел отправиться в гористую местность, где расположен город Кирманшах. Он надеялся победить правителя Кирманшаха, завладеть его казной и пополнить казну свою, совсем опустевшую.

Абу Али было приказано следовать вместе с Шамсом.

— Ты мой личный врач, и ты будешь всюду со мной, пока я жив, — повторял несколько раз Шамс.

За несколько дней до выхода войск Шамс сказал Абу Али:

— Всюду только и рассказывают о твоей учености. Приезжал шейх из Багдада, спрашивал: верно ли, что в моем городе живет сам Ибн-Сина — великий философ. Я говорю — верно. Он у меня служит личным врачом. Он только что осматривал мой живот.

— Да, я получил несколько писем от багдадских ученых. И сам написал им. Они читали мои работы…

— В астрологии ты, конечно, тоже образован? — спросил Шамс.

Абу Али неопределенно кивнул. Не убеждать же Шамса в бесполезности предсказаний по звездам, если его с детства учили верить в астрологию.

— Подготовь-ка мне гороскоп. Благоприятное ли я время выбрал для похода? Мои астрологи говорят, что самое лучшее. Но все они жулики и в науке о звездах смыслят мало. Вот мы с тобой их и проверим.

Вечером, разговаривая с Джузджани, Абу Али принялся составлять гороскоп. Джузджани удивился этому. Он знал, что учитель всегда смеялся над астрологами.

— Бируни тоже составлял гороскопы для эмира Кабуса, — сказал Абу Али, — хотя с его предположениями о движении Земли вокруг Солнца только гороскопы составлять!