— Да ну брось, причём здесь померанский остролист, Том? Он широко известен и применяется в медленнодействующих ядах и маггловских медицинских препаратах, способных вызывать галлюцинации; они, кажется, его опийным маком называют, — отмахнулась Аврора от очередной догадки, почёсывая волшебной палочкой затылок. Том всегда диву давался, сколько применений она находит волшебной палочке, не считая прямого назначения. — Это растение совершенно не похоже на Северное сияние…

— Ты с ума сошла? — взорвался Том, рассерженный тем, что его идею отвергли. Последний час прошёл в Запретной секции библиотеки за ожесточенными спорами на интересующую обоих тему. — Померанский остролист за время своего существования сто раз мутировал из цветов в траву, из травы в деревья и обратно, — внутри него всё клокотало, он не один день провёл за изучением редчайших растений всего мира, перерыл сотню книг в Библиотеке Магической Британии, а тут какая-то дурында безосновательно отталкивает его идеи. — Не слышал ни одного яда, в котором используют померанский остролист! — рыкнул он на её ошибки.

— Да ну? — Аврора надулась, как резиновый воздушный шар. — А как же «Андалузский эликсир счастливой смерти»? Хочешь сказать, что всемирно известный зельевар Латифа Идальго из болотной жижи его придумала? Она, между прочим, лауреат Кентерберийской премии и получила Золотую Ступу за его изобретение! — на бледных щеках не очень красиво смотрелись розовые пятна, а всклокоченные волосы, спускающиеся ниже спины, придавали Авроре еще более сумасшедший вид.

— Впервые слышу это имя! — рявкнул Том злобно; если бы в этот момент в Запретную секцию сунулся мистер Буклав, то непременно получил бы Круциатусом в лоб. Риддл готов был голыми руками удушить и Аврору, она и сама была бы рада ударить его посильнее, ведь её кулаки постоянно сжимались до хруста. — Латифа Идальго! Кто это вообще такая? Женщины-зельевары толком ничего изобрести не могут! Опий! Да из опия ни одно зелье не получится — это и так яд в чистом виде!

И вдруг в глазах Авроры проступил ужас, взгляд уставился сквозь Тома куда-то вдаль; она прикрыла ладошкой рот. Том даже оглянулся, думая, что сзади него машет хвостом разъяренная мантикора или же с автоматом стоит сам Гитлер. В это время лицо Авроры приобрело бледно-желтый оттенок, а потом зелёный.

— Ты чего?..

Мысли Авроры унеслись в направлении «Андалузского эликсира счастливой смерти», который Латифа изобретет только в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, а это означало, что Аврора нашла новое подтверждение своего путешествия во времени и даже узнала, что она пролетела не менее чем через сорок один год…

— Аврора? — Том удивлённо уставился на девушку, теперь даже не зеленую, а бледную, как побелка. Ему на миг почудилось, что она вот-вот потеряет сознание и свалится со стула или что хуже — её стошнит прямо на него. Она чуть пошатнулась и едва не завалилась вбок, но Том успел схватить её за широкие рукава мантии и вернуть в ровное положение.

Наконец Аврора отняла ладонь от губ и перевела безумный взгляд на теряющегося в догадках Риддла.

— Я перепутала, — полушепотом сказала она. — Ты прав, померанский остролист не имеет никакого значения для волшебников.

— И из-за этого ты меняешь цвет кожи как хамелеон? — поинтересовался он недоверчиво. — Какая-то у тебя странная реакция на такие пустяки. — Том нахмурился, заметив, что Аврора опять выпала из реальности и смотрит на него невидящим взглядом. — Очнись, Аврора! — Том потряс её за плечо.

Она высвободилась из его захвата, открыла свою школьную сумку и стала в ней рыться, чуть ли не исчезнув с головой в её недрах.

— Сейчас-сейчас, — пробормотала она. — У меня есть ещё одна догадка…

Словно и не было этого странного поведения. Тому уже осточертели припадки этой хогвартской сумасшедшей и списывать их на потерю памяти уже не было сил. Аврора постоянно выпадала из реальности, но такой реакции ещё не было. Реакции на что, собственно? Роясь в сумке, Уинтер выглядела очень глупо, как енот, засунувший голову в походный рюкзак в поисках еды, мародерствуя в запасах недоглядевшего туриста.

— Ты что-то вспомнила? — спросил Том вкрадчиво, сощурив глаза.

Белокурая макушка высунулась из сумки, куда успела погрузиться полностью; в волосах застряли маленькие скомканные бумажки и пыль. К серёжке из пробки от сливочного пива с разогнутой скрепкой, служащей дужкой, было прикреплено изрядно потрепанное гусиное перо.

— Что? — спросила она, и из её рта вылетел клочок всё того же истерзанного пера.

— Это я тебя спрашиваю: что? — Риддл хотел было что-то съязвить, но вместо этого едва не засмеялся, наблюдая, как Аврора отплёвывается от пыли и маленьких ниточек пера. — Дурища… — он не выдержал и прикрыл ладонью глаза, чтобы не видеть этого посмешища.

Смешки из его рта можно было назвать скупыми, но это лишь потому, что он изо всех сил старался сдержать безумный хохот. Аврора дернула его за галстук, привлекая к себе внимание.

— Над чем ржешь? — с угрозой спросила она.

Риддл убрал руку от глаз, но вернул её обратно и затрясся от нового приступа смеха. Аврора стала бить его какой-то книжкой, обиженно сочиняя дурацкие обзывательства. Когда истерика закончилась, Том даже помог ей избавиться от лишних «аксессуаров», пока она строила ему рожи.

— Так что ты хотела еще показать? — спросил он, выпутывая из её волос последнюю промокашку.

Она повертела перед глазами Тома тоненькой книжечкой, той самой, которой лупила его, пока он пытался отсмеяться — в мягкой оранжевой обложке с нарисованным на ней воинственным мужчиной в древнегреческих доспехах поверх белой туники.

— Гомер? — удивился Том; когда-то давно в приюте он читал её, но книжка в её руках была написана в переложении для детей. — Где ты раздобыла его? Бред…

— Да ты подожди отнекиваться, — махнула рукой она и открыла книжку на месте закладки в виде карикатурного дремлющего дракончика. Зачарованный дракон открыл глазки и недовольно запыхтел нарисованным паром. — Тут написано об очень интересных цветах.

— Аврора, ты предлагаешь довериться «Одиссее», между прочим, не имеющей никакого отношения к реальности? Это же фантазия автора, выдумка, понимаешь?

— Так, ну, тут сокращено, конечно, — не замечая восклицаний, проговорила Аврора, проводя пальчиком по строкам. — Вот, нашла! — она схватила книгу со стола и приблизила к глазам. — «Отплыв из-под Трои с попутным ветром…». Так, бла-бла-бла… А вот, теперь точно оно! — поправила себя Уинтер; Том сложил руки на груди и скривил недовольную мину, понимая, что ему всё же придётся выслушать очередную глупость. — Нет… — она почесала затылок. — Всё-таки: «Отплыв из-под Трои с попутным ветром, — так начал рассказывать Одиссей, — мы спокойно поплыли по безбрежному морю и, наконец, достигли земли киконов (Киконы — жители южной Фракии, области на севере Греции.). Мы овладели их городом Исмаром, захватили в плен женщин, а город разрушили. Долго я убеждал своих спутников отплыть скорее на родину, но не слушались они меня. Тем временем спасшиеся жители города Исмара собрали окрестных киконов на помощь и напали на нас», — Аврора остановила чтение и задумчиво почесала щёку. — Так, я опять, кажется, что-то не то читаю. Ну, да ладно: «Их было столько, сколько листьев в лесу, сколько бывает на лугах весенних цветов. Долго бились мы с киконами у своих кораблей, но одолели нас киконы, и пришлось нам спасаться бегством. С каждого корабля потерял я по шести отважных гребцов. Три раза призывали мы, прежде чем выплыть в открытое море, тех товарищей, которых не было с нами и только после этого вышли в открытое море, скорбя об убитых спутниках и радуясь, что спаслись сами. Только вышли мы в открытое море, как послал на нас Зевс-громовержец бога северного ветра Борея», — громко сплюнув на пальцы, Аврора перелистнула страницу. — «Великую бурю поднял он на море. Темные тучи заходили по небу. Тьма окутала все кругом. Три раза срывал бурный Борей паруса с мачт. Наконец с великим трудом на веслах добрались мы до пустынного острова. Два дня и две ночи ждали, пока стихнет буря. На третий день поставили мачты, распустили паруса и отправились в дальнейший путь. Но не прибыли мы на горячо любимую Родину: во время бури сбились с пути. Лишь на десятый день плавания пристали мы к острову. Это был остров лотофагов (Лотофаги — мифический народ, питавшийся лотосом). Развели мы на берегу костер и стали готовить себе обед. Я послал трех своих спутников узнать, каким народом населен остров. Приветливо встретили их лотофаги и подали им сладкого лотоса. Лишь только поели его мои спутники, как забыли свою Родину и не пожелали возвращаться на Родину Итаку, навсегда хотели они остаться на острове лотофагов. Но мы силой привели их на корабль и там привязали, чтобы не бежали они от нас. Тотчас повелел я всем спутникам сесть на весла и как можно скорее покинуть остров лотофагов. Я боялся, что и другие, поев сладостного лотоса, забудут отчизну…», — закончила Аврора на подчеркнутой строчке и пристально посмотрела на Тома.