И всё-таки он был хорошим парнем, совершенно непохожим на своего отца, пока еще по-юношески искренним и открытым для друзей, для такой подруги — как Аврора с её невероятным талантом подчинять себе чужие эмоции.
— Мерлин, надо мной смеялось всё отделение вместе с мистером Краучем, — глухо засмеялся Абрахас и почувствовал крепкое похлопывание по спине.
— Это ещё что, однажды она отрастила мне длинный обезьяний хвост за то, что я оштрафовал Дейзи Кравиц с Рэйвенкло.
— В тот раз ты превысил свои полномочия, Том, она не разбивала то стекло, — со всей серьезностью заявила Аврора.
— О, ну, давай опять на Долохова вали. Я сам всё видел, — странно было говорить о школьных проделках в такой момент.
— Вообще-то это он ей подножку подставил! — брови Авроры соединились, а нижняя губа выпятилась вперед в приступе недовольства. — Ты без разбору штрафуешь всех, кроме слизеринцев!
— Да что ты говоришь! — иронично заметил Том, нахмурившись.
Кривляясь, она скопировала его ужимки во время последней фразы.
— Аврора! — зарычал Риддл. — Прекрати паясничать!
Она состроила очередную рожицу и откинулась на подушки, скрестив руки на груди.
— И почему, Мерлин вас заколдуй, никто не догадался принести мне хоть один малюсенький пакетик лимонных долек?
— Вижу, не зря я зашел в Сладкое королевство…
Лица ребят как по команде обратились к выходу из палаты. В дверях стоял Альбус Дамблдор и покачивал перед собой трёхфунтовым пакетом лимонных мармеладок.
— Профессор Дамблдор…
— Здравствуйте, мистер Малфой, интересная прическа, — улыбнулся он. Абрахас стал с ожесточением приглаживать волосы, извлекая оттуда запутавшиеся лепестки ромашки. — Аврора, как ты себя чувствуешь?
— Неплохо, выспалась, живот побаливает, — отрапортовала она; взглянув на безнадежно пытающегося привести свой внешний вид в порядок Абрахаса, она продолжила: — Дедушка… — еще один неуверенный взгляд на Малфоя. — Хогвартс теперь откроют?
— И это первый вопрос, который ты задала мне, только придя в себя…
…Миссис Хейли отругала Альбуса Дамблдора за то, что он скормил Авроре полпакета лимонных долек — и это с её отравлением. Но, как оказалось, состояние пациентки быстро пришло в норму, может, на это повлияло присутствие друзей, которых целительница быстренько выпроводила из палаты, ссылаясь на завершение приёмных часов. Аврора хихикнула в кулачок, услышав вопрос Абрахаса к Тому:
— А что такое Рапунцель?
Бомбардировка в Дрездене — ужасные разрушения и тысячи погибших магглов, но это была первая серьезная предпосылка к завершению войны. Абрахас даже припомнил Авроре, что она брякнула об этом осенью, когда рассказал ей о том, как она попала к нему в дом. Он даже неделю ходил за ней, предлагая начать изучение Прорицаний, но, убедившись, что те слова были случайностью, быстро отстал. Хогвартс открыли к концу февраля, когда завершился довольно короткий процесс над Эзраэлом Уидмором. Его признали невменяемым и посадили в Азкабан на пожизненное. Том, Аврора и Абрахас вернулись в школу, их встречали с сочувствием, ощущать которое было весьма тяжело. Первое время им было очень нелегко выносить взгляды, но позднее все стало приходить в норму, даже Абрахас, тоскующий по Эвелин, снова научился улыбаться. Аврора не отпускала его от себя, не позволяла грустить и расстраиваться, всегда готова была подставить плечо, когда печаль все же брала над ним верх. Она заставляла Абрахаса ходить на тренировки и сама однажды присоединилась к квиддичной команде Слизерина в роли охотницы, в то время как Дженна Шелли с простудой лежала в больничном крыле. Цигнус — капитан команды всея Слизерина — отметил, что у неё, возможно, есть некоторые способности к полетам, правда быстро взял свои слова обратно, когда она уронила квоффл на голову Каспару. Аврора вовсе не растерялась, только посоветовала Каспару не летать под ней, на всякий случай. Дружбы со слизеринцами у неё, конечно же, не было, но к её странностям они стали относиться терпимее, благодаря Тому и Абрахасу, подобно охранникам, оберегающим её со всех сторон от всех напастей, которые, в основном, она сама себе и находила.
Нередко троица навещала Джеки и Эвелин, их могилы всегда благоухали цветами. Том, конечно же, не слишком любил кладбища, да и кто вообще способен испытывать подобные чувства к подобным местам? — но приходилось идти за компанию. Как-то так само собой получилось, что Аврора и Абрахас научились общаться с ушедшими подругами практически без грусти. Однажды они поймали себя на том, что рассказывают Джоконде о том, как в очередной раз не поделив Каллидору, Цигнус и Харфанг стали посмешищем всего Хогвартса. Один оказался голышом посреди людного коридора, второй стал выплевывать одно за другим куриные яйца. До Абрахаса дошли слухи, что эта участь постигла не только рот бедолаги. Когда он сообщил об этом Авроре, та задумчиво предположила, что иметь в кармане мантии месторождение яиц, должно быть, очень забавно. Абрахас ходом её мыслей был, как всегда, совершенно очарован и не стал просвещать подругу относительно истинного содержания слухов.
Альбус Дамблдор благодаря своему подвигу действительно стал национальным героем, его имя теперь навсегда было вписано в историю Магии. Том и Аврора уже и думать забыли о разгадке Северного сияния, да и не было на это времени, ведь, догоняя пропущенную школьную программу, они еще должны были успевать готовиться к выпускным экзаменам. Быть может, именно эта неизбежность не позволяла Абрахасу впадать в уныние.
Пыщ подрастал, превращаясь в довольно симпатичного кота, если бы не его лапы, которые не смог расколдовать и сам Альбус Дамблдор, он наградил Каспара баллами за его случайное заклинание, поставившее в тупик весь преподавательский состав. Не помогло даже зелье из мандрагоры. Об Эзраэле Уидморе никто не упоминал вслух, словно эта тема в Хогвартсе была запрещенной. В школе, после двух лет затворничества в сливах и канализациях, наконец, объявилось привидение Плаксы Миртл. Ирма Пинс чуть не потеряла сознание, увидев бывшую сокурсницу «слегка» прозрачной в ванне старост. Том едва держал себя в руках, присутствуя при допросе Миртл Армандо Диппетом, решившем поподробнее разузнать обстоятельства гибели девочки. Благо взгляд Василиска действовал мгновенно, и она ничего не успела понять. Везением было и то, что призрак в момент смерти Эвелин находился в ванне старост.
Весна прошла незаметно, но в то же время и не хотелось каких-то громких событий, не считая дня рождения Абрахаса, который начался вполне тихо в «Кабаньей голове», а продолжился в гостиной Слизерина под распевания хогвартского гимна. При этом они не пили ничего, кроме сливочного пива, но отчего-то было весело. Заспанная Вальбурга Блэк вышла из своей спальни и спустила на них собак за шум, попыталась снять с Рэйвенкло десяток баллов, но замолчала под грозным взглядом Тома. Она даже захотела остаться и влиться в компанию мирно играющих в волшебную монополию ребят, но, не найдя понимания, удалилась, задрав нос.
…Джеймс МакКалог едва не завалил Аврору на устном экзамене по астрономии, но его «особое» отношение заметили представители министерской комиссии и всё же аттестовали студентку на «превосходно», исходя из результатов практической части. К астрономии Аврору готовил Том, поэтому у МакКалога просто не было шансов её завалить. Свое отношение к ней он объяснял всё тем же — внучка Альбуса Дамблдора должна блистать без посторонней помощи… Странное отношение, однако, сдавшись под натиском знаний Авроры, астроном написал ей просто замечательное рекомендательное письмо в академию рунических культур, откуда она уже получила ответ…
— Уинтер, ты меня загораживаешь, — недовольно проговорила Друэлла, потыкав пальчиком в плечо Авроры. — Что ты тут вообще делаешь? Рэйвенкловцы с другой стороны.
— Какая разница, фотография будет черно-белой, цвета галстука никто не увидит, — как что-то само собой разумеющееся пояснила Аврора и не сдвинулась с места. — Не толкайся, Каспар! — она отпихнула его с такой силой, что он едва удержался на ногах.
