*
Том краем глаза заметил, как Аврора покинула поле для квиддича и побрела в сторону кромки Запретного леса, где стояла хижина Хагрида. Из окон домика виднелись проблески горящего камина. Риддл не горел желанием общаться со странной внучкой Дамблдора — такой же странной, как и сам профессор трансфигурации, но общее занятие заставляло его мириться с её обществом. Пускай Аврора немного чокнутая, но все же, она довольно подкована во многих предметах, изучаемых в Хогвартсе, и с ней интересно спорить; Том даже пересмотрел своё мнение о Цветах Лотоса, хотя до сих пор не мог принять эту версию. Аврора находила такие варианты, о которых он бы сам никогда не подумал. Но сейчас его озаботил печальный взгляд, брошенный ею на прощание толпе галдящих студентов. Сложно было понять, что творится у неё на душе, особенно после того разговора в лесу об издёвках памяти, подсовывающей ей знакомые лица и запахи. Вроде бы улыбается, всегда готова веселиться и поддерживать близких, но её проблем никто не замечает, теперь и Джоконда по своей глупости отвернулась от подруги, однако у Джеки и своих проблем хватает, а Абрахас… В голове Тома пронеслись неприятные мысли о его стремительно развивающихся отношениях с Эвелин…
Профессора остановили стадионное буйство и отправили студентов в Большой зал потчеваться чаем с мёдом и горячим шоколадом, а некоторых особо шмыгающих носом — прямиком к мисс Адамс. Слизеринцы и рэйвенкловцы расползлись по своим гостиным и начали чествовать отличное завершение матча; хотя оставались те, кто его исходом остался недоволен. Пили Огневиски из закромов Каспара и Цигнуса всем миром, невзирая на строжайшие запреты профессоров. Четвертые и пятые курсы отпаивались сливочным пивом, а младшие потягивали тыквенный сок, завистливо глядя на бокалы в руках старших. Абрахас и Эвелин облюбовали место в дальнем кресле в тёмном углу, Цигнус и Друэлла тихонечко стояли в сторонке, беседуя о чем-то, было видно, что они оба стараются привыкнуть друг к другу. А Том, сбросив с себя руки обнаглевшей от второй рюмки Вальбурги, удалился из подземелий в поисках тихого местечка. В библиотеке оказалось совершенно пусто, ведь все студенты праздновали. Окно, к которому он сел, выходило на Запретный лес и хижину Хагрида, в которой всё ярче становился свет, а может, это на улице темнело. Аврора наверняка сейчас пьёт чай в компании полувеликана, отогреваясь от промозглого дождя. В последние дни Риддл так привык к её обществу в библиотеке, что невольно почувствовал, что чего-то не хватает. От нечего делать Том достал с полки первую попавшуюся книгу «Африканские народные сказки» и углубился в чтение. Совсем старенькая, с обтрепавшимися углами и пожелтевшими страницами — она выглядела такой ветхой, что казалось — дунешь и рассыплется. Странно, Том совсем не помнил того, что там написано. И хотя в этой части библиотеки он перечитал не одну сотню фолиантов, в руках оказался совсем незнакомый текст. Уже само заглавие заинтриговало, хотя вряд ли была доля правды в этих сказках…
«Волшебный Цветок»
У одной бедной женщины была красавица дочь. Думала-гадала женщина, как ей избавиться от нищеты и надумала. Пошла она к царю и говорит:
— Помоги мне, владыка. У меня есть красавица дочь, посмотри на нее, вдруг она тебе понравится.
— Приведи ее ко мне. Увидим, впрямь ли она красива.
Женщина привела дочь во дворец. Едва царь взглянул на нее, как сразу же полюбил и решил взять ее в жены. Он одарил женщину деньгами и с почетом проводил до ворот. Уходя, женщина сказала:
— Моя дочь родит тебе семерых детей. Вы будете жить счастливо, если ты не поверишь злым наветам.
А у того царя уже была жена. Невзлюбила она юную красавицу. Вскоре царь собрался в дальний поход. Наказал он слугам, что как только родятся у молодой жены дети, дать ему знать, послав гонца с радостной вестью.
Старшая жена только и ждала, когда царь уедет. И замыслила она свое черное дело.
Вот родились, как и предсказывала женщина, семь младенцев. Старшая жена схватила новорожденных, положила их в утлый челнок и пустила по реке. А вместо младенцев подбросила семь камней.
Когда царь узнал, что родились семь камней, разгневался он и велел прогнать молодую жену.
То-то радовалась старшая жена! Но радость ее была недолгой. Спустя несколько лет прослышала она, что у одной бедной рыбачки подрастают шесть сыновей и одна дочка. Злая завистница сразу смекнула, что это и есть те самые младенцы — дети царя. “Так значит, они живы-живехоньки, — подумала женщина. — Нужно сгубить их, иначе рано или поздно царь узнает правду, тогда мне несдобровать”.
Пришла она в один из дней к хижине рыбачки. У порога играла девочка.
— Скажи, детка, где твои мать и братья?
— На реке рыбачат.
— Как мне тебя жалко, бедняжка. Братья совсем не любят тебя. Если бы они тебя любили, поймали бы тебе маленькую кобру, чтобы ты играла с ней.
С этими словами женщина удалилась. Она надеялась, что девочка попросит братьев принести ей маленькую кобру, те пойдут в лес и погибнут от укуса змеи.
Вечером братья вернулись домой. Девочка — ее звали Катумби — захныкала:
— Вы меня совсем не любите. Даже маленькую кобру из леса не принесете, чтобы я поиграла.
— Хорошо, Катумби, завтра мы принесем тебе детеныша кобры. Только не плачь, мы очень тебя любим, — ответили братья.
Как обещали, на следующий день мальчики принесли из лесу змееныша. Никто из них не пострадал. Девочка поиграла со змеенышем до вечера, а потом отпустила его.
Когда первая жена царя узнала, что уловка ее не удалась, она опять пришла к хижине рыбачки.
— Катумби, все-таки братья не любят тебя. Иначе они привели бы тебе из леса львенка.
Выследили братья львицу с львенком. Львицу отогнали, а львенка привели к сестре. Опять никто из них не пострадал.
“Ничего не берет этих братьев, — озлобилась первая жена царя, когда узнала, что дети живы-здоровы. — Что же мне делать?” Позвала она свою советчицу и спрашивает:
— Скажи, что же мне делать? Как погубить ненавистных братьев и их сестру?
— Нужно, чтобы братья отправились за волшебными цветами Кусулумбуку. Они заберут их, — сказала советчица.
В третий раз пошла к хижине рыбачки жена царя.
— Катумби, попроси братьев принести цветы Кусулумбуку. Тем самым они докажут любовь к тебе.
Катумби едва дождалась прихода братьев.
— Хочу цветы Кусулумбуку!
— Хорошо, Катумби, мы принесем тебе эти цветы.
Рыбачка собрала приемным сыновьям еды в дорогу. На следующее утро с первыми лучами солнца направились братья за волшебными цветами.
Три дня шли братья по лесам и пустыням, пока не набрели на одинокую хижину. Им навстречу вышла горбатая старуха.
— Что вы ищете в этой стране, где я не видела ни одного человека?
— Мы ищем поле, на котором растут волшебные цветы Кусулумбуку, бабушка, — ответили братья.
— О, на трудное дело вы решились. Поле, на котором растут эти цветы, охраняет самое свирепое чудовище. Вам с ним не справиться, ибо это чудовище и есть вы сами, ваши самые заветные мечты. Но я вам помогу. Вот снадобье и три тыквенных бутылки. Если, подойдя к полю, вы услышите зов, значит, солнце село и чудовище бодрствует. Тогда отойдите как можно дальше, натрите себе лица снадобьем и смело идите в поле за цветами. Чудище вас не очарует красотой своих волшебных цветов.
Поблагодарив старуху, братья пошли по тропе, которая привела их к большой поляне с уродливыми цветами. На землю опустилась ночь, и не поверили своим глазам братья, когда с последним лучом солнца поляна вспыхнула ярким светом и стала переливаться радугой. Вокруг царила мертвая тишина, но цветы были настолько прекрасны, что не доглядели пятеро братьев, как шестой поддался прекрасному зову и вышел на поляну. Пытаясь его спасти, на поляне остался и второй брат, а за ним и остальные, кроме одного — самого сильного духом. Он отошёл как можно дальше от прекрасной песни, зазывающей его прекрасной мечтой о красивом белоснежном скакуне, о котором мальчик мечтал больше всего на свете. Он уже слышал, как ржет его белый конь и выпускает из ноздрей теплый воздух, но справился с собой и отошел так далеко, чтобы поляна пропала из виду. Он натёр себе лицо снадобьем и приблизился к поляне снова. Его пятеро братьев лежали неподвижно, их мертвенно-бледная кожа сияла подобно волшебным цветам Кусулумбуку, а цветы оплетали их руки и ноги, унося под землю.
