Узнав меня, Философ невольно улыбнулся:

-- На город и горожан нашло какое-то умопомрачение... бес в них вселился... сил нет смотреть на все это... - сказал он и сел, чтобы не упасть...

Его всего трясло...

Мне кажется, он был вне себя... себя не помнил...

События последних дней вызвали множество всяких предположений и догадок...

Философ жил в замке, разделял с примадонной все ее тревоги и беспокойства...

Он выражал сожаление, что примадонна стала жертвой интриг... ее лишили театра, сцены, но она не изменила себе, вела образ жизни в соответствии с полученным воспитанием, сохраняла спокойствие и независимость, правда, свита ее сократилась более чем наполовину... остались те, кто испытывал к ней чувство благодарности, кто был обязан ей всем, что имел...

Мое присутствие в замке позволяло примадонне чувствовать себя не столь уж несчастной...

Я писал ее мемуары...

Дела примадонны были в упадке...

"Денег нет, одни долги... как жить?.. будущее весьма неясно..." - шептала она...

Она стала скупа, просто до невозможности...

Слуги разбежались... ей все приходится делать самой, играть саму себя... ее преследовали мрачные мысли... она изнемогала от тоски, просила, не оставлять ее в одиночестве, простить ее слабости...

Я скрывался от нее во флигеле...

Мое присутствие придавало примадонне силы, чтобы побороть страхи, с которыми она иногда не в силах была совладать...

Она уверяла меня, что когда-нибудь я непременно в нее влюблюсь...

Я говорил ей:

-- Я уже влюблен...

-- Ну да... конечно... так я тебе и поверила... и мы умрем от голода влюбленными... нет, только не это, я поеду в город, буду петь на паперти... обними меня... я боюсь темноты... а где мои мопсики?.. - спросила примадонна, когда очнулась и вспомнила о них...

-- Они умерли от старости...

-- Где ты их похоронил?..

-- В саду... под яблоней с райскими яблоками...

-- Тоже будет и со мной... похорони и меня в саду ...

С помощью дальней родственницы примадонне удалось как-то улучшить наше положение... звали эту женщину Вера, она принимала роды и обмывала покойников... жила она в провинции... бескорыстная, деликатная женщина... сам я с ней не виделся, она присылала Раю, племянницу...

Я пытался говорить с Раей о строении космоса...

Она умирала от скуки...

Театр ее тоже не интересовал...

Рая была влюблена в Филонова, скульптора, боготворила его, не знаю, за что...

Филонов тоже впал в немилость у властей... при обыске у него нашли письма и записки опасного содержания... что-то вроде пророчества, правда неопределенного, касалось оно не города и горожан, а девы, что довольно странно...

Я заметил склонность между Раей и Филоновым, проявившуюся с обеих сторон, надо сказать, сдержанно и пристойно...

Не буду больше касаться этого предмета..."

* * *

Христофор очнулся, но перед глазами все еще плыл какой-то туман или дым, а в ушах стоял шум толпы... и шум все не умолкал... люди пересказывали друг другу новости, когда вдруг в толпе возникла паника...

Панику вызвали крытые брезентом машины, из которых, как горох, высыпались солдаты и стали окружать площадь...

Толпа замерла и побежала...

"Помню, и я бежал, словно у меня были крылья на пятках...

Вика встретила меня у ворот замка...

Она изменилась, тело ее приобрело округлость, изнеженность, сладострастность, в глазах трепетали отсветы страсти...

Она коснулась губами моих губ, и я весь ослаб, упал на землю, извиваясь...

Мои движения напоминали танец змеи...

Танцевали камни, деревья, теряя листву и плоды... они изображали любовную страсть, творящую мир...

Танец увлек и Вику...

Танец убивал ее... она худела на глазах... ее ноги, руки приобретали гибкость веток дерева, а тело врастало в землю...

Голова уже исчезла... исчезла и часть туловища...

Я вспомнил, что-то подобное я уже видел, очень давно, и сразу без колебаний очнулся..."

* * *

"Замок опустел... примадонна где-то нашла деньги и уехала на воды...

Я бродил по коридорам, когда услышал стук в дверь...

Явилась мать Вики... она стала несколько грузновата, с уже расплывающимися формами, с приметами старости, которые сообщали ее красоте некую томность, усталую грацию, какое-то смутное очарование...

В ней все еще жила актриса, хотя она лишилась сцены, беспокойной радости постоянных переездов из города в город и любовных встреч...

С ней уже не возобновляли контракты...

Она захотела увидеть свою малютку, успевшую вырасти и умереть...

"Заходите, вы, наверное, промокли... хоть согреетесь..." - пробормотал Христофор, удивив Философа и Раю... они пили чай на террасе и любовались призрачным пейзажем...

Смеркалось...

Небо было пасмурное, моросил дождь, почти невидимый, что-то вроде тумана...

"С кем ты говорил?.."

"Вы же видели..."

"Нет, мы видели только, что ты с кем-то говорил..."

"Вы в своем уме?.."

"Мы-то да..."

"Кто была эта женщина..."

"Она не была, она есть... это мать Вики..."

"Что с тобой?.. ты побледнел... и взгляд у тебя какой-то странный..."

"Я, кажется, болен..." - Христофор сел на диван, потом лег и заснул...

Ночью Христофор едва не умер от приступа удушья...

Утром он воскрес, ему было уже лучше...

Какое-то время он блуждал по коридорам замку, искал Вику и ее мать... он еще не совсем очнулся... повернув налево, потом направо, он наткнулся на Философа...

"Кого ты ищешь?.. нет здесь никого... от замка остались руины... и сад заглох..." - заговорил Философ...

"Ты как всегда прав..." - отозвался Христофор, обнимая статую Философа...

Собрав свои вещи, Христофор покинул замок...

Он шел и пытался вспомнить, куда идет...

"Что-то со мной не так... в памяти дыра... или нора... так и тянет заползти туда и забыться...

Я иду и не могу остановиться...

Кажется, это дом дяди Гомера... и я снова на поводу привычных представлений...

Меня поражает, с какой легкостью я перемещаюсь в пространстве времени...

Я уже иду в толпе беженцев от войны...

Боже, как я устал, ты не представляешь... или представляешь?.."

Христофор сошел на обочину, сел на камень...

"Что я делаю?.. сижу и смотрю на шествие беженцев, напоминающее исход...

Вижу поодаль Философа... странно, он меня не замечает, как будто меня уже нет или еще нет...

Философ был моим воспитателем после смерти дяди Гомера... вернее его исчезновения... время было смутное, все куда-то исчезали, появлялись и снова исчезали...

В моем воображении это смутное время осталось не таким уж и смутным...

Я чувствовал себя причастным к происходящему... даже был арестован по недоразумению...

Мне пришлось встать, чтобы Философ сел... выглядел он усталым и мрачным...

Философ был мудр, он и меня хотел сделать мудрым... с его помощью я стал вести себя как человек, у меня появились мысли, влечения...

Философ сидел и смотрел на происходящее как бы из окна с закопченными стеклами... он пребывал в состоянии ничем невозмутимого блаженства, словно бог, только что сотворивший этот мир...

Солнце уже зашло, но горы все еще полыхали...

Я встал и пошел...

Философ остался сидеть на камне, но когда я шел, его тень шла за мной, а когда, устав от дороги, я сворачивал на обочину и, забившись в какую-нибудь расселину, засыпал, он охранял мой сон...

Утром я просыпался и пытался описать свое состояние...

Мне то не хватало ума, то слов...