Из нагромождения мыслей о столь впечатляющем визите Кирилла вытащил очередной разговор Лины с зомби-консультантом. В каждой торговой точке имелось минимум три зомби, работающих торговыми консультантами. Вопреки должности к торговле они отношения не имели. Все манипуляции по поиску товара, его упаковке и принятию оплаты успешно выполняли торгроботы. Зомби-консультанты реализовывали более важную функцию. Они вызывали у зомби-покупателей инстинкт общения и помогали с его реализацией. При отсутствии покупателей консультанты практиковались в общении друг на друге. Впрочем, инстинкт общения был у них настолько натренирован, что и наличие покупателей не мешало им непрерывным потоком источать устную информацию на своих коллег.
Иногда такая неадекватность рождала в клиентах не просто инстинкт общения, а стремление пообщаться на повышенных тонах. Консультантов это никогда не останавливало. Все они были из третьих, но на работе носили одежду с белыми метками второй категории. Иногда им разрешалось даже приобретать эти вещи по сниженным ценам. По этой причине зомби-консультанты не ощущали никакого смущения и пиетета в отношениях с клиентами более высокой категории и позволяли высказывать открыто все, что рождалось на языке.
Общение, привлекшее внимание Кирилла, происходило между его зомби-подругой и долговязым парнем-консультантом с модно-размазанной по всему лбу челкой. Лина уже практически орала на него из-за того, что он не мог или не хотел показать, где лежит нужная ей тушь для ресниц. Из пары фраз Кирилл понял, что орет Лина уже минут десять. При этом она не собиралась ни покидать магазин, ни повернуться к стоящим рядом трем торгроботам, услужливо прикатившим три блока с искомой косметикой. Зомби-консультант, однако, хотя и был мужского рода, в споре зомби-девушке не уступал. Несколько скрипучим голосом он пусть на тон ниже, но с таким же воодушевлением разъяснял Лине правила общения адекватных зомби в приличных парфюмерных бутиках. Еще три консультанта, на этот раз девушки, стояли невдалеке и с интересом подкидывали спорящим новые темы для обсуждения.
Кирилл с облегчением вздохнул и спрятался за стойкой с туалетной водой. Столь мощный выплеск негативных эмоций гарантировал ему минимум на пару дней спокойствие и очарование в семейной жизни. Крики продолжались еще минут двадцать и стихли абсолютно внезапно. Через секунду Лина возникла рядом с ним, победно сжимая в руке тушь. Видимо, у парня запас негативного напряжения оказался намного меньше.
– Полный неадекват, – проворковала Лина и чмокнула Кирилла в нос. – Ну, меня-то он надолго запомнит…
– Ага, – сказал Кирилл, будучи по неизвестной причине полностью уверен, что через пару часов и консультант, и Лина забудут о своем знакомстве.
Торжество инстинкта приобретения, между тем, завершилось перекусом в одном из ресторанчиков, мелким бисером рассыпанных по просторам торгового центра. После чего они в буквальном смысле сгрузились в зомбимобиль и встали в обратные пробки, выстроившиеся на пути к дому. Инстинкт приобретения был успешно реализован.
Постподруга еще раз чмокнула его в нос. В каком идиотском сериале она высмотрела этот способ поощрения, Кирилл не знал. Да если бы и знал, ничего сделать с этим не смог бы. Лина между тем, исполнив все известные ей ритуалы адекватной подруги, которой купили все, что она попросила, включила зомбифон. Обратная дорога всегда посвящалась обсуждению покупок с мамой, подругами и просто знакомыми, которые, в свою очередь, рассказывали о плодах реализации своего инстинкта приобретения.
Собственный аппарат Кирилла настойчиво вибрировал. Общение по поводу купленных ценностей вовлекало не только зомби-особей женского пола. Его знакомые зомби-парни могли обсуждать обновки часами, ничуть не уступая подругам. Кирилл отвечать не собирался. Отсутствие левой руки оставалось прекрасным поводом побыть в информационной обособленности. Очередное странное слово выплыло из глубин сознания и настолько ему понравилось, что он шепотом повторил его несколько раз, стараясь запомнить. «Обособленность»… Странно, почему раньше из глубин сознания у него ничего не выплывало? Да и о существовании таких глубин он даже не подозревал…
Зомбимобиль заунывно ерзал в вечерних пробках в сторону центра и жилых кварталов. Изменчивая весенняя погода вместе с сумерками принесла надоедливый мелкий дождь. Зомбифон продолжал нагло теребить его правое запястье. Функция полного отключения сигнала в этом гаджете не была предусмотрена. В самом деле, какому зомби со здоровой подкоркой придет мысль отключить основное средство дистанционного общения?
Кирилл закрыл глаза, мысли его замедлились, а затем и вовсе расползлись до каких-то ошметков. Потерянная левая рука уже порхала перед ним как прекрасная белая бабочка, оглашая окрестности таинственным свистом. Потом она вдруг начала менять цвет, превратившись вначале в огненно-желтую, затем в ярко-красную, почти багровую, и, наконец, приобрела нежный салатовый оттенок. При этом рука все время выделывала в воздухе самые замысловатые кульбиты. Пальцы ее были широко расставлены и время от времени сжимались в кулак, как будто грозя кому-то, сидящему за спиной Кирилла. Ощущение, что сзади кто-то есть и этот кто-то представляет большую опасность, нарастало. Кирилл знал, что следует повернуться и посмотреть, но никакими усилиями не мог заставить себя сделать это.
Неожиданно рука приблизилась к его лицу и осыпала ударами пылающие щеки Кирилла. Он старался увернуться от ударов, защищаясь оставшейся правой конечностью. Однако спасения не было, пощечины прилетали одна за другой. От одной из них, наиболее весомой, голова Кирилла резко дернулась влево. На какой-то короткий миг взгляд его утонул в темноте, и этого мига хватило, чтобы различить в самой середине тьмы бесформенный сгусток, выпустивший десятки туманных щупалец в его сторону. Каждое из них жило, кажется, собственной жизнью, вытягивалось, скручивалось в замысловатые петли, захватывая пространство. И по некой неведомой причине Кирилл знал, что жизнь эта разумна и стремится к одной цели. И цель эта – дотянуться до него, проникнуть в него, поглотить его… Кир ощутил дикий холод в ногах и резкую неприятно тянущую пустоту в районе груди, лоб его покрылся липкой испариной. Невероятным усилием всех стонущих мышц он бросил свое тело вперед, подальше от страшной темноты, и очнулся…
Сразу пришло ясное понимание времени и места. Щеки горели, лоб был влажным и сильно болел. Зомби вообще-то не испытывают реальной боли, но при механических повреждениях организма внутрь их мозга поступают нервные импульсы с информацией о неадекватности происходящего. Импульсы эти вызывают ощущение резкого дискомфорта, которое традиционно именуется болевым синдромом. Институтский курс основ строения и функционирования зомби-особей мгновенно предоставил Кириллу нужную информацию. Видимо он ударился лбом о переднюю панель машины. Справа моргали недоуменные глаза Лины.
– Милый, ты в порядке? – голос зомби-девушки почти осип от напряжения. – Что с тобой произошло?
– Кажется, отключился ненадолго… – Слова подбирались с трудом. – Наверное, устал.
– Но, милый, инстинкт отдыха должен включаться в спальне, а не в машине. – Напряжение в голосе Лины усиливалось. – Отдыхать в машине неправильно…
Вместо слова «неправильно» явно должно было прозвучать слово «неадекватно», но сказать это вслух Лина не смогла. Слово было слишком страшное, чтобы применить его к постоянному другу. Впрочем, испугана девушка не была. Напряжена, поставлена в неудобное положение, может быть, даже расстроена, но не испугана. Адекватные зомби никогда и ничего не боялись, само понятие страха совершенно выпадало из той системы инстинктов, что управляли жизнью зомби-общества. Страх могут испытывать только животные, ну и, может быть, те не-совсем-человеки, которые ордами бродят за Барьером. Они, впрочем, ничем не отличаются от животных.
– Наверно, утреннее отравление еще не прошло, – успокоил подругу Кирилл.
