Николай Гумилев Еще не раз Вы вспомните меня… © ООО «Издательство АСТ», 2017 Из сборника «Путь конквиста́доров» «С тобой я буду до зари…» С тобой я буду до зари, Наутро я уйду Искать, где спрятались цари, Лобзавшие звезду. У тех царей лазурный сон Заткал лучистый взор; Они – заснувший небосклон Над мраморностью гор. Сверкают в золоте лучей Их мантий багрецы, И на сединах их кудрей Алмазные венцы. И их мечи вокруг лежат В каменьях дорогих, Их чутко гномы сторожат И не уйдут от них. Но я приду с мечом своим; Владеет им не гном! Я буду вихрем грозовым, И громом, и огнём! Я тайны выпытаю их, Все тайны дивных снов, И заключу в короткий стих, В оправу звонких слов. Промчится день, зажжёт закат, Природа будет храм, И я приду, приду назад, К отворенным дверям. С тобою встретим мы зарю, Наутро я уйду, И на прощанье подарю Добытую звезду. <Осень 1905> Credo Откуда я пришёл, не знаю… Не знаю я, куда уйду, Когда победно отблистаю В моём сверкающем саду. Когда исполнюсь красотою, Когда наскучу лаской роз, Когда запросится к покою Душа, усталая от грёз. Но я живу, как пляска теней В предсмертный час больного дня, Я полон тайною мгновений И красной чарою огня. Мне всё открыто в этом мире – И ночи тень, и солнца свет, И в торжествующем эфире Мерцанье ласковых планет. Я не ищу больного знанья, Зачем, откуда я иду; Я знаю, было там сверканье Звезды, лобзающей звезду. Я знаю, там звенело пенье Перед престолом красоты, Когда сплетались, как виденья, Святые белые цветы. И жарким сердцем веря чуду, Поняв воздушный небосклон, В каких пределах я ни буду, На всё наброшу я свой сон. Всегда живой, всегда могучий, Влюблённый в чары красоты. И вспыхнет радуга созвучий Над царством вечной пустоты. <Осень 1905> Рассказ девушки
В вечерний час горят огни… Мы этот час из всех приметим, Господь, сойди к молящим детям И злые чары отгони! Я отдыхала у ворот Под тенью милой, старой ели, А надо мною пламенели Снега неведомых высот. И в этот миг с далёких гор Ко мне спустился странник дивный. В меня вперил он взор призывный, Могучей негой полный взор. И пел красивый чародей: «Пойдём со мною на высоты, Где кроют мраморные гроты Огнём увенчанных людей. Их очи дивно глубоки, Они прекрасны и воздушны, И духи неба так послушны Прикосновеньям их руки. Мы в их обители войдём При звуках светлого напева, И там ты будешь королевой, Как я могучим королем. О, пусть ужасен голос бурь И страшны лики тёмных впадин, Но горный воздух так прохладен И так пленительна лазурь». И эта песня жгла мечты, Дарила волею мгновенья И наряжала сновиденья В такие яркие цветы. Но тих был взгляд моих очей, И сердце, ждущее спокойно, Могло ль прельститься цепью стройной Светло-чарующих речей. И дивный странник отошел, Померкнул в солнечном сиянье, Но внятно-тяжкое рыданье Мне повторял смущённый дол. В вечерний час горят огни… Мы этот час из всех приметим, Господь, сойди к молящим детям И злые чары отгони. <Осень 1905> «Когда из тёмной бездны жизни…» Когда из тёмной бездны жизни Мой гордый дух летел, прозрев, Звучал на похоронной тризне Печально-сладостный напев. И в звуках этого напева, На мраморный склоняясь гроб, Лобзали горестные девы Мои уста и бледный лоб. И я из светлого эфира, Припомнив радости свои, Опять вернулся в грани мира На зов тоскующей любви. И я раскинулся цветами, Прозрачным блеском звонких струй, Чтоб ароматными устами Земным вернуть их поцелуй. <Осень 1905> Людям настоящего Для чего мы не означим Наших дум горячей дрожью, Наполняем воздух плачем, Снами, смешанными с ложью. Для того ль, чтоб бесполезно, Без блаженства, без печали Между Временем и Бездной Начертить свои спирали. Для того ли, чтоб во мраке, Полном снов и изобилья, Бросить тягостные знаки Утомленья и бессилья. И когда сойдутся в храме Сонмы радостных видений, Быть тяжёлыми камнями Для грядущих поколений. <Осень 1905> |
