И он наступил. Раздражение вырвалось взрывной волной, и все эти озлобленные, уставшие, покрытые пылью, обвешанные тяжелым оружием, бегущие тяжелой поступью люди едва ли не с ревом ринулись к своей главной цели.
Вышка, несмотря на то, что близлежащий город стоял в руинах, посреди которого черными гигантами высились молчаливые небоскребы, уцелела. Она казалась странным и неправильным порождением, чем-то противоестественным, выбивающимся из общей привычной картинки. Потому что отлично охранялась. Потому что ее окружал мощный энергетический щит.
Огромная телекоммуникационная башня устремлялась в небо, пока десятка атирийцев мчались по направлению к ней.
Теперь сошли на нет все распри, размолвки и недоговорки. Оказавшись в своей стихии, Николас и Глейн перестали выглядеть подозрительными волками. Нахмурившись, они отдавали короткие приказы, переговариваясь по рациям и координируя процесс. Людей охватывал ажиотаж, и Джайна чувствовала себя странно, не на своем месте, чужой, лишней, но она видела, что там, впереди, тяжелой поступью, огромными (по сравнению с человеческими) шагами шел F2, и мысль о том, что он рядом, почему-то неожиданно придавала ей сил и позволяла держаться. Еще и Руди постоянно мельтешила возле Джайны, то и дело отвлекаясь от своей основной задачи, потому что проверяла, как бы что с андроидом не случилось. И, что удивительно, Джайна чувствовала благодарность по отношению к этой неоднозначной девушке.
F2 же впервые за последние дни почувствовал себя в своей стихии. Наконец-то он занимался привычным делом и испытывал даже некое удовольствие, может быть, даже более яркое, чем прежде, от того, что он наконец-то может пустить в ход оружие. Потому что боевой дроид всегда будет чувствовать себя в своей стихии там, где раздаются взрывы, лазеры прорезают расстояние и пули так и свистят.
И в кои-то веки он мог почувствовать нечто общее с людьми – с кровожадно настроенными, рвущимися в бой и готовыми не жалеть снарядов. Тащившие пулеметы и миниганы, оружие, которое чуть ли не перевешивало их, люди, словно не замечали его тяжести.
Душевный подъем – вот что двигало ими. Ярость – вот что читалось в их глазах. Что бы ни двигало ими, в конечном итоге они пришли в то состояние, которое и было нужно – в состояние мобилизации и повышенной готовности. F2 такие люди даже нравились.
Неожиданность – вот в чем заключалась их тактика, и атирийцы взяли ею, в тот самый момент, когда павитранцы, оставленные охранять башню, меньше всего ожидали нападения, находясь в расслабленном состоянии и помирая от скуки.
На то, чего пока не увидели павитранцы, система среагировала незамедлительно – когда атирийцы достигли первых границ охраняемой территории, вокруг вышки моментально сгенерировался мощный энергетический щит, способный заставить повернуть назад такой решительно настроенный отряд.
Если бы они не были готовы. Если бы они не занимали каждый свою зону, если бы они не разбегались вокруг вышки, выполняя четкое построение, не собирая на месте тяжелые установки, не нацеливая их на щит со сосредоточенными лицами.
Они все делали так сосредоточенно, как никогда ни на одной операции в своей жизни. И все же главный, решающий удар был не за ними.
Когда Николас громовым голосом отдал команду, они дали синхронный залп, но самый мощный удар на щит пришелся от F2. И у Джайны расширились глаза, когда она увидела мощь, на которую он способен, и тогда что-то заставило ее застыть, восхищенно глядя на этого дроида.
Но раззеваться ей долго не дали, Руди, чертыхаясь на чем свет стоит, крепко схватила ее за руку и потащила за собой.
Павитранцы были застигнуты врасплох. Они не верили своим глазам, но техника не врала: кучка до зубов вооруженных атирийцев действительно проникла на вышку. Это в планы захватчиков не входило абсолютно. Впрочем, местные жители… Будто они что-то могли. Их запала хватит только на первые несколько шагов. Пока они не столкнутся с обновленной защитной системой.
А атирийцы уже встречали подарок – подвижных, усовершенствованных дроидов, так легко обращающихся с оружием, что люди по сравнению с ними выглядели неуклюжими гориллами.
Несколько атирийцев уже стали их жертвами, первые потери – Джайна вздрогнула, но вдруг увидела, как Руди с яростным ревом, крепко держа свой миниган, пустила волну заряда по одному из дроидов, от чего робота разорвало на куски в области туловища.
Николас и Глейн уложили сразу троих, но для Джайны всех затмевал F2. Может быть, дело в том, как именно он двигался, но он всегда казался андроиду просто громадиной, местами, пожалуй, неповоротливой и, возможно, даже неуклюжей, но здесь она увидела, насколько же он был подвижен. Он брал мощью, и мощь была его оружием. Не легкая вертлявость, не танец, не обманные приемы, которые так любили использовать люди.
F2 шел напролом. F2 рубил тяжело. И это восхищало Джайну. И пугало одновременно, потому что она впервые в жизни воочию увидела применение настоящей грубой силы. И не могла не признать ее действенного результата. Разница между ним и Скоттом была колоссальна. Прямо-таки невероятная. Но оба они успели по-своему ее покорить.
Именно его тяжелые снаряды нанесли дроидам основной урон. Пусть они и были более ловкими, но именно это было их сильной и слабой стороной – минимальный уровень защиты, а потому F2 не составило тяжелого труда разобраться с ними.
Павитранцы же, поняв, что атирийцы и не думают сворачивать назад, наконец-то и сами взялись за оружие и вышли навстречу своим врагам. Атирийцы за многие месяцы впервые смогли посмотреть в лица тех, кто напал на их планету.
Павитранцы выглядели так, будто они здесь хозяева. С не менее кровожадными, чем у людей, лицами, но с более жесткими взглядами, со злорадными усмешками и презрительными ухмылками, словно они уже заранее решили, что кучка местных повстанцев не сможет ничего против них – прекраснейших и отличных бойцов. Там, где в их глазах читалась насмешка, у атирийцев горела ненависть. У них у всех руки с большим наслаждением держали оружие. Глаза были налиты кровью. Яростные рыки то и дело вырывались из глоток. Джайна была шокирована, когда поняла, что разницы между атирийцами и павитранцами… Не было никакой. Здесь стая и там стая. Две стаи схлестнулись друг с другом, и они не отличались ничем.
Вопрос заключался только в том, к какой стае ты принадлежишь. И Джайну впервые захлестнуло это чувство – быть частью чего-то, быть своей в большом социуме, принадлежать к чему-то почти масштабному и невероятно сплоченному. И пусть в то же время в ней остро резануло ощущение того, что она не с ними, она другая, Джайна все-таки испытывала настоящую радость: от того, что она идет не против этих двух стай, а является частью одной из них. Причем той, что сражалась за справедливость, сражалась за свою территорию, которую никто не смел у нее отбирать. И именно их мотивация была Джайне ближе всего.
Это был нешуточный бой. Жертвы были с обеих сторон. Оторванные конечности, разорванные тела, дым, перестрелка, нескончаемые залпы снарядов, лазерные удары, – все это смешалось в одну единственную какофонию звуков, кровавого месива, ярости и техники.
Павитранцы атаковали из башни, атирийцы отвечали им оглушительными волнами из установок, наспех воткнутых в землю.
Павитранцы, может, и были гораздо лучше оснащены, чем атирийцы, но у них не было того запала, что двигал, что заставлял вставать с колен и мчаться прямиком на вражескую сторону местных жителей. Кровь, которой наливались их глаза, и оружие, зажатое в их руках, – все это стало ужаснейшим соединением силы, отчаяния, слепой надежды и обреченности, ненависти и раздражения.
Неразрывного клубка всех тех эмоций, который окутывал их все это время.
Они брали напором. Брали силой. Брали своим главным козырем – отличным боевым роботом, который не уставал, который отлично просчитывал все траектории и не гнушался тяжелых снарядов.
И постепенно, шаг за шагом, очень медленно, с перевесом то в одну, то в другую сторону, атирийцы все-таки начали теснить павитранцев к башне. Загонять в ловушку. Потому что разбросанные по территории, они могли сделать хоть что-нибудь. И, несмотря на то, что вышка была их убежищем, несмотря на то, что они уже успели оборудовать ее под свой вкус… Они уже не могли оттуда выбраться.
