- Он скажет, сестра. Слушай его, и он скажет.

Блум смотрит с сомнением, но молчит. Она давно уж молит Сиреникс, ибо тот редко ее навещает, но часто смеется и говорит истины мира. Сиреникс учит ее и говорит о том, на что на самом деле способна хранительница огня Дракона.

- Винкс, мы слышали, что Трикс вернулись, - начинает Фарагонда.

- Это так. Их черная магия слишком сильна, - говорит Блум и опускает голову. Она верила, что проклятие обошло. Она верила, что хуже шепота морских глубин ничего быть не может. Она ошибалась. – Они захватили колледж Линфеи.

Но Фарагонда проходит мимо нее и смотрит на Лейлу. В темно-синих глазах принцессы Андроса – холод и жесткость. Строптивость и гордость обуздана.

- Лейла, что случилось с вашими силами? – Фарагонда мудра и похожа на мать, но Лейла чувствует внутри Океан, не чувствует магии. И тоже опускает голову.

- Мы не знаем, директриса.

- В Облачной Башне ведьма была защищена сильным барьером, от которого шла мощная негативная энергия, - Текна кусает губы и нервничает. Ее настигло проклятие, и Сиреникс внутри довольно потягивается. Еще одна ночь в Океане, еще одна сладкая мука.

- И когда мы пытались бороться с ней… - Блум говорит, но Муза перебивает:

- …мы потеряли силы. Все мы… Кроме Блум, - замолкает и вздрагивает в конвульсии, ибо змей внутри тянется к животу, к горлу, обволакивает голосовые связки.

- Помнишь, фея, ночь бурную? Помнишь, фея, пески холодные, ветер порывистый, помнишь, как волны под голосом твоим ходили? И была ты в победе уверена, но объяснили тебе твое место.

Муза дрожит и ничего не молвит.

- Почему магия такая мощная? – Дафна удивлена. Дафна не верит, что какая-то ведьма, обычная ученица, обладает столь грозной силой, чтобы раскрыть проклятие. На них с Полли напали Три Древние Ведьмы, но они другими были, злом были, тем, что сокрушало миры. Их энергия была мощной, но здесь… Неужели Сиреникс сам обернулся проклятием?

- Легендариум всему виной, нимфа, - но змея заглушает сестра своим возгласом. Всплескивает ладонями:

- И почему я не потеряла свои силы?

- Это просто, Блум, - директриса отходит, думает с минуту, информацию фильтруя, и говорит минимум: - Потому что твоя сила исходит из неугасимого пламени Дракона, из источника волшебной вселенной.

Вдруг все меркнет, и Блум зависает на ментальном уровне. Здесь она та, кем рождена, жесткая, огненная, сильная, худая и мощная. Воительница, матерь и создательница. Столпом вверх вьются волосы рдяные, горят вертикальные зрачки золотым, а рот сжат в серьезной усмешке. Напротив нее – Сиреникс. В обличии змея и смотрит оранжевым, смотрит частицею пламени, что осталось в нем с его сотворения.

- Ты – Аватара. И знаешь это. Но бежишь от сути своей. Сделай то, что мечтала. Ты – Его воплощение. Ты, а не Фарагонда. Ты знаешь, что она скажет. Но творить тебе.

- Тебе-то в чем выгода с этого? – Блум не улыбается, а с рук ее льется огонь. Огонь истинный, божественный, что жарит сразу. И ожоги от него не проходят. Сиреникс не приближается ближе, ибо знает, что его спалят, и бока вечно будут болеть, сотни лет пройдут, пока Океан исцелит и лед приложит. С ней мечтал Сиреникс слиться воедино. В ней мечтал будоражить божественное хвостом. И слился, и будоражил. Но Дракон сам решает, с кем быть ему или нет. И Блум остается там. Пожаром, вулканом, валькирией.

- Мне скучно.

- И только?

- А разве еще что-то движет бессмертными?

Блум не верит. Но тянет руки и познает свою силу. Огромную, всевозможную. Она – творец, и с рук сочатся желания.

- Трансформация новая, Энчантиксу подобная, восстань из пепла, сейчас окрепни! – голос Блум другой. Не наивная девочка, но могущественная Аватара. Здесь она в истинной сути своей. Здесь с ресниц капает магма, а с рук льется лава, и сердце горит огнем. Она – пожар, трупы и конец миров. Блум рождает, кует и отпускает. Сиреникс наблюдает с неким благоговением даже. Он всегда хотел зреть, как совершает Творец.

«…трансформация новая из искры зародится».

С языка ядом стучит пророчество.

Блум поднимается на уровень, недоступный смертным. Ее кожа слезает, а кровь омывает ступни. Ее глаза накаляются, и фея кричит утробно, потому что желала того всю свою жизнь. Она стала собой и собой поднялась, но не способен человек вынести столь долгого погружения, потому с тяжестью падает вниз и с огнями шестью. Для подруг и себя.

В норму приходит во дворе Алфеи. Винкс смотрят обеспокоенно, но Блум одаривает подруг теплым светом, и они принимают дары.

В это же время там, где миры сходятся крестом, трансформация переговариваются, поют на истинном языке. Чармикс и Глумикс замирают, прижавшись друг к другу, Энчантикс ведет за собой собратьев, словно войско, а Сиреникс… Сиреникс просто смотрит на огненные сполохи, вспышки света. По мирам, по границам прокатывается взрывная волна, и плохо становится многим медиумам. Душевнобольные прыгают из окон, суицидники режут вены. Некроманты шепчут молитвы. А перед ними из пожарища спускается птица. Ало-красная, с хохолком, рвущимся вверх, словно пламя, с черным вокруг и под клювом, золотым таким, металлическим, словно цельный сплав. Красный кардинал.

Трансформации читают нового собрата и не могут сдержать удивления.

Новое превращение, как и они, бесполо. Но если в них, в огромных и древних, склонность к могучему, мужскому началу, то в кардинале чувствуется теплое, мягкое. Женское. Создание новых трансформаций выдается так редко. Но они лицезрят, они приветствуют и они принимают.

- Назови свое имя, - торжественно вещает Энчантикс.

- Блумикс, - голос у птицы мягкий. - И я очищаю. Я изгоняю змея.

Сиреникс смеется. Блумикс, новое, неопытное, еще ничего не ведающее, не знает своего места, положения и всей своей силы. Она со временем научится. Она познает мощь и свои возможности. Красный кардинал приветственно долбит дерево золотым клювом.

Пророчество завершилось.

Миры открылись.

Трансформация… зародилась.

Комментарий к Пророчество

В тексте используются диалоги из третьей cерии шестого сезона.

========== Малиновый секс ==========

У Сиреникса был секрет. Не огромный, а средней такой величины. Таких секретов у них, Древних-то, всегда был вагон и маленькая тележка. И если Сиреникс вдруг раскрыл вам какую-то тайну, не спешите радоваться, что раскрыли сущность этого гада, - он такое, знаете ли, никому не позволит сделать.

И все же тот секрет был. Заключался он в том, что никто не запоминал его истинный человеческий облик.

Трансформациии - чистейшие метаморфы, могут принять какой угодно облик: лишь бы им нравилось. Но у них есть два основных: животный, их истинная суть, и человеческий, который превращения используют для общения с людьми. Их участие должно оставаться тайным. Свою внешность трансформации хранили с пристрастием богачей.

Человек мог запомнить факт участия трансформации в его жизни. Животный облик - частично и в общих чертах. Человеческий - никогда. Если только превращение не возьмет в руки контроль над этим процессом и не разрешит человеку запомнить свою внешность.

Трансформации весьма редко делают исключения. Сиреникс в свое время позволит Дафне. Но Валтору разрешил только в самом конце, когда белокурая девушка развела их пути. Тогда мага буквально через несколько дней победила Команда Света, и он долгие семнадцать лет тосковал, запертый в глыбу льда, на Омеге. Потом, когда его случайно выпустили Трикс, демон в антимир пару раз наведался. Но змея не нашел. Черт знает, то ли тот прятался, то ли плавал на другом краю Океана. Но это все было потом.

А сейчас Валтор лежал в гостевых покоях королевского дворца Домино, отдыхая после утомительного бала, и ждал, пока Сиреникс выйдет из душа. Странно, конечно, что змей, состоящий из воды, вдруг решил сполоснуться. Но демон особо не зацикливался на причудах своего, гм, друга, - этих Древних вообще понять невозможно. А Сиреникс еще был одним из самых адекватных…