- Привет, - он плюхнулся на стул. - Налей просто сока, я ненадолго. Просто проходил мимо, решил зайти.

- Привет-привет. Конечно, не мое дело, но какой нормальный случайно ходит по улицам в шесть утра? Особенно на каникулах?

- Да я от Джордж, - машет рукой Терри.

Мои глаза лезут на лоб. Так. Это уже интересно. Наливаю ему полный стакан и ставлю на стойку, Терри сразу же хватается за него и залпом выпивает прохладную жидкость, ставит стакан на место и начинает:

- Мне кажется, ты определенно порадуешься, услышав это.

Я чуть ли на месте не застываю. Подозрительность возрастает, но Терри, кажется, это будто бы не волнует. Он крутится на стуле, осматривает бар и попутно рассказывает:

- В общем, довез я эту Джордж до Иоганны, та довольно милой девушкой оказалась, меня поблагодарила. Окей. На следующий день мне внезапно позвонила Джордж, предложила погулять, типа, хочет посмотреть на чувака, который реально ей помог. Ну мы походили по Магиксу, побазарили, обсудили тебя немного пришли к выводу, что ты офигенный чувак, - я даже разворачиваюсь и ставлю локти на стойку, сжатыми кулаками подпирая подбородок. Делаю до невозможности заинтересованное лицо, от чего Терри слегка тушуется. Ну еще бы. Но мне почему-то весело.

- Ты продолжай, продолжай, - киваю я.

Терри понимает, что мое выражение лица - просто следствие скуки и ночной смены, расслабляется и начинает снова кидать в меня оглушительные факты:

- Потом мы нашли друг друга в инете, пообщались пару дней, вообще обо всем базарили. Она позвала меня на вписку с остальными радужными. Иоганна туда не пошла, потому что они опять разосрались, ну, в общем, мы там набухались и переспали…

Вот тут я реально чуть не роняю челюсть.

- Стоп. На минуточку. А ничего так, что Джордж - лесбиянка, а ты мне вроде как заливал, что ты натуральнейший гей?

- Ну, это… Да, - смущается Терри. - Вообще, так и есть, но оно как-то само. Просто, ну, в общем… После этого мы вообще посрались с ней капец как, а потом снова пошли на одну вписку и…

- Снова трахнулись?

- Да, - вздыхает Терри. - Не понимаю, почему так, но, в общем… Вроде как они сейчас расстались с Иоганной и мы теперь типа встречаемся.

Поигрываюсь чистым бокалом. Геи и лесбиянки трахаются друг с другом - это норма в современном обществе. В который раз убеждаюсь в том, что алкоголь всех выводит на чистую воду.

- Я думаю, ты теперь будешь рад, ну… Что все вышло именно таким образом, - сияет Терри. Я киваю. Ну хоть один педик не будет мечтать о моей жопе. Рой, может, и хотел заявить свои права, да только я вовремя сменил все номера. И вовремя свалил. Ладно, окей, педики тоже имеют право на счастье. Но не со мной.

Потом мы еще немного базарим с Терри, и где-то минут через двадцать он уходит, а я снова остаюсь в одиночестве. Не думаю, что в утро вторника особо много желающих припрется утолить жажду хорошей выпивки, поэтому вполне можно организовать себе компанию.

И ожидаю ее после семи часов утра, надеясь еще немного поглазеть на столы и подумать о смысле жизни, но мои планы коварно нарушаются хлопающей дверью. Поднимаю глаза и чуть не раскрываю рот, ибо в бар входит нечто. Нет, некоторые магические существа тоже за барной стойкой посиживают, но такого я вижу впервые.

Нечто представляет из себя полного старика красного цвета с головой в форме, не ошибаюсь, пня. Голубые глаза смотрят из-под косматых грязно-желтых бровей, а такого же цвета борода спускается по плотному животу. На старике нет одежды, ибо он едва ли человек. Я могу сказать, он даже гораздо больше дедков-забулдыг, которые иногда тут ошиваются.

Он садится за барную стойку и смотрит на меня так, что невольно ощущаю себя нашкодившим внуком. Да только хрен: я прошел экспресс-психоанализ от Мификса и получил определенные бонусы. И не сдох в Бескрайнем. Потому невозмутимо хожу туда-сюда, всякий раз представляя Дугги. Надеюсь, однажды научусь двигаться, как он: с полным ощущением собственного достоинства и определенного превосходства над всеми людьми. Словно плывет. Словно танцует.

Старик откашливается и заказывает Алую Слезу. Да, мне тоже интересно, кто все эти названия придумывал. Делаю, ставлю перед ним стакан и снова занимаюсь своими делами. Старик к беседе не расположен - да мне и пофиг.

Однако уходить он не спешит. Наоборот, сидит, словно ждет кого-то. Ну ничего. Когда время будет двигаться к восьми утра - вежливо сообщу, что мы закрываемся.

Время протекает в странной скуке, все дела уже сделаны, я начинаю ощущать себя чертовым перфекционистом, раставляя бутылки и бокалы настолько ровно, чтобы удовлетворить свое чувство прекрасного.

Внезапно хлопает дверь с характерным стуком, и я против воли улыбаюсь, потому что знаю, кто, черт возьми, пришел сюда. В семь утра вскочил и пришел ко мне, чтобы удостовериться, что, когда я приду к себе на квартиру, сразу завалюсь спать, а не буду зависать с чем-нибудь или где-нибудь.

Черт.

Муза в белой футболке, чуть открывающей грудь, в джинсах и кедах легко запрыгивает на стул рядом с красным стариком. Тот смотрит немигающим взглядом.

Теперь-то я точно знаю, что оставшиеся полчаса пролетят незаметно. Днем я отосплюсь, а вечером мы всей четверкой махнем в клуб. Лейле приспичило подвигать попой на танцполе, ибо она это дело до чертиков любит. Муза, ясен пень, увязалась за ней, Некс - тут и к Дракону не ходи. А я… А что я?

А я вопреки расхожему мнению тоже люблю подвигаться на танцполе, но исключительно под настроение и под определенным градусом.

- Ну как ты? - Муза устраивается на стуле со всеми удобствами и облокачивается на барную стойку.

- Становлюсь перфекционистом, - говорю я, поправляя последний бокал, и теперь чувство прекрасного удовлетворено полностью. Вот что делает порой с тобой работа.

Мы обмениваемся всякими любезностями и беседуем на отвлеченные темы. Вдруг я чувствую на себе пристыльный взгляд, поворачиваю голову и вижу, что красный старик очень внимательно смотрит на нас, что-то ворча себе под нос.

- Нехорошо. Очень нехорошо, - повторяет он, и что-то словно начинает сосать под ложечкой. Муза настороженно смотрит на старика, а он вдруг упирается в на своими огромными глазищами, и мне кажется, ну… Что он нас считывает.

Мы оба это понимаем. И оба застываем, предчувствуя что-то нехорошее.

- Много бед вы натворили, - голос красного перемежается со старческим кашлем. - Много натворите, если не остановитесь.

- Это вы нам? - удивленно спрашивает Муза.

Внезапно бар становится каким-то далеким, и мы словно сосредотачиваемся вокруг этого старика. Он становится очень серьезным и даже угрюмым.

- Вы неистинные, - бормочет он.

- В смысле? - честно, я не врубаюсь.

- Вы неистинные половины. Вы лишаете себя и своих настоящих половин истинной любви. Вы боретесь против природы, но ее не обойти. Вас разводят - вы снова сходитесь. Упрямство здесь ни к чему. Вы не обретете счастья, пока будете друг с другом.

Полминуты мы с Музой таращимся на это существо. И я выставляю самый логичный аргумент, против которого вот ни хера не попрешь:

- И че?

Старик, кажется, будто бы готов к такой реакции.

- Остановитесь, пока не поздно. Вам мало осталось времени. Не разойдетесь сейчас - заплатите большую цену. Нельзя идти против воли Дракона.

- Ну вот что, - я потираю руки. - Это все, конечно, охренеть как здорово, может быть, вы и правы, но нам как-то случайно вот четыре года было насрать.

- И это по меньшей мере странно заявлять об этом вот так, сразу же, - замечает Муза.

Старик смотрит на нас тяжелым взглядом, полным такой обреченности, что нам становится не по себе.

- Дай Дракон, чтобы вы поняли, дай Дракон, - бормочет он и… Исчезает. А платить никто не будет, не?

Мы с Музой тревожно переглядываемся. Утро испорчено странно повисшей тишиной и неприятным осадком, оставшимся от слов старика. Мы-то не сомневаемся в наших чувствах, абсолютно. Мы знаем, что нужны друг другу, чтобы там никто не болтал, но…