Серверджина просчитала свой ход и уже достигла хорошего результата.

Их отношения, если их, конечно, можно назвать таковыми, длятся уже три недели. Ровно столько же длится и прямое курирование Серверджины над проектом Яна Лайтмера по созданию универсального зелья для обнаружения магических следов.

Для начала она потребовала показать ей все существующие наработки. Неважно, на какой стадии все это у него имеется. Потом, очень придирчиво и внимательно, Серверджина выслушала его. То, что Ян Лайтмер оказался очень подкованным в вопросах теории и во всех исследованиях, что предпринимались до него, было очень и очень хорошо. Он учел ошибки своих предшественников, проследил развитие всей истории этого вопроса и произвел примерные расчеты состава. Пока только примерные, потому что все это требовалось отработать на практике.

Но Серверджина знала, что отработать можно абсолютно все, были бы необходимые вложения и инициатива.

Поняв, что Ян Лайтмер настроен серьезно, она только укрепилась в правильности своих мыслей относительно того, что помочь получить патент стоило именно ему. Конечно, они не застрахованы от ошибок, но кто не совершает ошибки в своих исследованиях. Если Ян Лайтмер такой же въедливый, как его отец, а он именно такой, то он докопается до вопроса. Вот только если Велигда больше влекла сухая теория, несмотря на то, что зелья он тоже обожал варить чуть ли не до дрожи, то Лайтмер-младший являлся именно изобретателем.

И свои предположения он строил не на голых фактах.

- Значит, эраклионские ездовые? - спросила она, когда он озвучил ей свои догадки.

- Именно, я думаю, что их огонь, введенный в состояние стазиса, может распознавать больше магии, чем огонь горных драконов, кроме того, он способен реагировать на магию Древних.

- С Древними - это хорошо, - довольно улыбнулась тогда Серверджина. У

Древних слишком много привилегий, не урегулированных ничем, в том числе их магию довольно сложно обнаружить.

- Кроме того, у меня есть предположение, что синдилит с ваших рудников в сочетании с несколько сложным составом растительного происхождения может прореагировать на Пробужденных.

- А совместимость?

- По предварительным расчетам совместимость - хорошая. Я прикинул примерно тридцать вариант состава, с чем можно сочетать синдилит. Но нужно проверить на практике.

- Хорошо, к следующей неделе тебе доставят огонь эраклионских ездовых драконов в стазисе. В твоем распоряжении будет специально отведенная лаборатория. Если потребуется, я сниму тебя с твоей работы, - она говорила это все четко, быстро и лаконично, но видела, как быстро заблестели его глаза. Ох Дракон, еще один ученый. Только его отец старался не заходить дальше совместимости. Ян Лайтмер же делал упор на теорию.

И все-таки руки у него тряслись точно так же от мысли о том, чем он сможет заниматься. Что ж, изобретателей стоит поощрять. В конце концов, если Яну Лайтмеру удастся создать универсальное зелье, запатентовать его, то к нему перейдут все исключительные права на рецепт, которые он продаст для использования Рафстерам… На целых тридцать лет, а значит, аналогов во всем волшебном измерении у них не будет. Конечно, никто не исключает того, что кто-то еще возьмется за что-то подобное, но основные поставщики предпочитают иметь дело с проверенными фирмами. Те же ФСБМ закупаются именно у Рафстеров.

В бизнесе важна дальнозоркость.

А еще Серверджина предпочитала выжимать из каждой вещи и из каждого человека максимум того, что он вообще способен ей дать. От Яна Лайтмера ей требовались его мозги, его тело и тот факт, что он Лайтмер, а значит, почти Велигд. И еще некоторые сопутствующие факты.

Через три недели она сообщает ему, что он будет сопровождать ее на балу, который дается в субботний вечер в королевском дворце Эраклиона. Серверджина предполагала, что он начнет задавать вопросы и даже приготовила аргументы, с помощью которых можно будет его убедить, но, к ее удивлению, Ян Лайтмер выслушал ее, не моргнув глазом, и сказал только одно:

- Хорошо.

Надо значит надо. Это возвышает его в ее глазах сразу по нескольким пунктам. Ян Лайтмер не сторонник задавать глупые вопросы. Но не это главное. Больше всего ее радует то, что он сразу же понимает, что к чему. Глупо полагать, что Ян Лайтмер не осведомлен о том, кто такая Серверджина Рафстер по своему социальному статусу и что из этого вытекает. То, что он принимает это спокойно, не выказывая никакого возмущения и тем более попыток что-то изменить, ей очень импорнирует.

С ним можно считаться.

Да, Ян Лайтмер - исключительно светлое создание, но за этим его отстраненным взглядом скрывается хорошее понимание ситуации. Выводы он делает молча. И выводы делает правильные.

А еще с ним можно поговорить на многие темы, а умных собеседников Серверджина ценит. К сожалению, в настоящее время их нечасто встретишь. Велигд Лайтмер был идеальным кандидатом. Его сын не хуже в этом плане, так что Серверджину почти все устраивает.

Правда, небольшие трудности возникают, когда она объясняет Лайтмеру-младшему, что на бале все-таки нужно будет двигаться.

- Я не очень хорошо танцую, - честно и чуть смеясь, признается Ян Лайтмер.

- Зато ты хорошо варишь зелья, - признает Серверджина другую его сильную сторону.

И на всякий случай проверяет, как дело обстоит с тем, что ей нужно конкретно сейчас. Потому что ей не хочется взвыть от досады по той причине, что у Яна Лайтмера напрочь отсутствует то великолепное и врожденное чувство ритма, что было у его отца.

Этого Анастейша Ирантарёк не знала. Этого вообще никто не знал из его знакомых, и это было еще одним основанием для Серверджины считать, что окружение Велигда Лайтмера просто ему не соответствовало.

На самом деле он великолепно двигался. И великолепно вел в парном бальном танце, хотя обычно ведущей была именно Серверджина. Но тогда, во снах, она уступила ему, потому что знала, что в этом, возможно, он был посильнее нее. Как же он тогда великолепно и уверенно вел. Грустно, если у его сына таких качеств не обнаружится.

Впрочем, с чувством ритма у него все-таки оказывается в порядке. Что неудивительно, ведь его мать - фея музыки. Правда, ведущей определенно станет она, но так даже лучше. Конкуренции Серверджина бы не вынесла. Яна Лайтмера ей нравится подстраивать под себя, видеть, как он вроде как не сопротивляется и принимает ее решения как сами собой разумеющиеся факты, ей нравится еще больше. Будь он таким же доминантом, как его отец, дело бы обстояло куда сложнее.

Время имеет удивительное свойство мчаться очень быстро, а когда ты загружен делами - особенно. Серверджина не успевает моргнуть, как наступает суббота.

Ян теряется среди этого великолепия. Среди этого помпезного зала с высокими сверкающими потолками и той самой дорогой люстрой, которой однажды все-таки будет суждено упасть вниз и которая похоронит под собой эраклионскую власть, среди этих высокопоставленных особ, высшего общества, знати, цвета ее родной планеты. Чопорного и холодного, умеющего себя подать и ведущего себя сдержанно, не показывая истинных эмоций. Ян теряется в царстве этих ледяных высокомерных змей, но, к своей чести, никак этого не показывает.

Конечно, ему не по себе. Да, он не настолько подвержен самоконтролю, как его отец, но Ян сразу же, почти интуитивно разбирается, как себя вести. И Серверджина в очередной раз поздравляет себя с удачным выбором спутника. В конце концов, Яна Лайтмера пора выводить в свет, чтобы все уяснили четко, кому он принадлежит. В том числе и он сам.

Сама Серверджина окунается в привычный для себя мир. В мир красивых людей, вкусной еды, наивысшего комфорта и равных себе по статусу. Мир, который, как она считает, заслужила в полной мере. Просто даже на том основании, что родилась в таком роде, как Рафстер.

Ян здесь - чужак и маленькая пешка, его легко могут затоптать. А Серверджина - опытная дама, способная стать его проводником. Она может отдать его на растерзание себе подобным. Потому что знает правила игры, а он - нет. Но не станет этого делать. Ян Лайтмер - слишком занятная игрушка, чтобы разбрасываться ею направо и налево.