Она села, наблюдая, как я очищал ее хвост от жесткой корки.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Ммм, — она осмотрелась, подняв руки и пытаясь очиститься от белых и серых остатков. — Я так думаю.

Я смотрел на нее.

— Ты помнишь, что произошло? Помнишь свое имя?

Ее губы медленно растянулись в улыбке.

— Я Медуза, и я вернулась, чтобы разрушить Землю.

Я даже не мог представить, что отразилось на моем лице — шок, ужас, неверие. Но Яра засмеялась и бросила в меня кусок камня.

— Конечно, я помню, Трейган. Я твоя Ямабуки, и нам нужно открыть ворота.

Я прислонился к ней, как пес, который рад видеть своего лучшего друга. Она развернулась, прижавшись ко мне сильнее.

— Погоди, — сказал я, — ты просто лежи. Как такое возможно?

— Ты можешь перестать задавать так много вопросов?

Я обнял ее так сильно, что разлетелся оставшийся на спине камень.

— Я думал, что потерял тебя.

Земля начала дрожать, вспенивая воду в Катакомбах. Поток усилился, отталкивая нас назад ко дну океана и взбивая песок. Кружащиеся вокруг нас водоросли сорвали могилы.

Появилась тонкая линия белого света, будто между огромных дверей лифта, которые хотят открыться. И они распахнулись, быстро и широко. Путь домой был, наконец-то, открыт. Это было так ярко, что мы с Ярой прикрыли глаза. Последние восемнадцать лет Катакомбы были таким унылым местом, что я почти забыл их величие при открытых воротах.

Талус, один из горгон, плыл к нам навстречу. Его змеиный хвост позволял ему плыть быстрее, чем я когда-либо мог. Десяток змей шипели и скользили на его голове. Его пламенные глаза не встретились с моими, он смотрел только на Яру.

— Нет! — закричал я, встав между ними. Мой крик был заглушен водой. Я сильнее обнял Яру. Она потянулась и повернула к себе мое лицо.

— Трейган, все хорошо, — сказала она. — Ты должен отпустить меня.

Находясь между ней и Талусом, я одной рукой держал ее, другой отталкивая его.

— Забери меня! Я займу место Медузы!

Он блеснул неровными клыками, и змеи зашипели на меня.

— Отпусти ее. Она принадлежит сестрам.

Русалки и Селки проносились мимо нас, проходя через яркий свет ворот по пути домой. Некоторые остановились и зависли около нас, наблюдая за спором, или может просто из-за шокирующего взгляда Талуса. Восемнадцать лет никто из нас не видел горгон. Я почувствовал, как позади меня приплыли Фиалки, пока я спорил с Талусом. Яра отстранилась от меня, пытаясь выбраться из моих рук.

Я смотрел в пламенные глаза Талуса и просил:

— Я и чудовище, и человек. И знаю больше, чем она. Я сильнее. Возьмите меня вместо нее!

Каспиан за подбородок повернул мое лицо к себе.

— Трейган, отпусти ее. Что сделано, то сделано.

Мои эмоции утихли. Я с ненавистью смотрел на Андреа, пытаясь оставаться рассерженным.

— Нет! — прокричал я.

Талус вырвал у меня Яру, потянул ее за собой и проплыл через ворота так быстро, что у меня не было времени взглянуть на ее лицо в последний раз. Я качнулся вперед, в попытке следовать за ними, но Каспиан и Сиксел крепко взяли меня за руки.

— Я хочу поговорить с ней! Он не может просто забрать ее навечно.

Андреа взяла мое лицо в руки.

— Это ее предназначение, Трейган. Это было решено еще до ее рождения. Ты должен принять это.

Моя челюсть снова задрожала. Мои руки чувствовали холод и пустоту. Они только что держали ее, мое чудо, единственную девушку, которой хватило смелости любить меня. И единственную, кого когда-либо любил я. Как я мог позволить, чему-то столь ценному ускользнуть сквозь пальцы?

— Я даже не попрощался, — сказал я Андреа.

Она тихо пригладила мои волосы назад.

— Прощание сделало бы расставание еще тяжелее.

ДЕНЬ 20

Я запомнил каждую трещину, линию, изгиб и разнообразие цветов в каменной стене передо мной. Сидение перед входом в грот тридцать восемь часов позволило мне достаточно изучить кладку.

Я никогда не думал о возвращении в наш мир. Около десяти лет я планировал после Дня Троицы Восемнадцатилетних занять место Яры в гроте — или умереть. Я много раз пытался найти вход на земле и под водой, но ничего не находил. Я звал Стено и Юриэль, пока не охрип. Я молил родственников горгон, попросить сестер впустить меня. Ничего не сработало.

Дельмар появился из воды на краю скалистого склона. Он ничего не говорил, а просто встал на ровную землю и сел спиной ко мне, как и вчера. Я обошел и встал над ним, смотря на разделение океана. Половина, принадлежащая Селки, была темной и холодной, а наша — очень светлой и теплой; обе половины мерцали и наполняли жизнью.

— Как долго ты собираешься здесь оставаться? — спросил Дельмар.

— Сколько понадобится. Я все еще ее защитник.

Он подвигал туда-сюда хвостом цвета индиго.

— Она заняла свое место. Тебе больше некого защищать.

Я наблюдал, как у самой поверхности танцуют духи воды, подобно светлячкам на земле.

Дельмар глубоко вздохнул.

— Трейган, ты годами отказываешься от высоко ранга. Фиалки настаивают на том, чтобы ты стал Индиго. Они устроили праздник в твою честь.

— В мою честь? Скажи им, пусть чествуют Яру, Ллойда или даже Ровнана, если хотят. Я ничего не сделал, кроме как стоял, пока Яру приговаривали к вечному холоду и одиночеству в темноте.

Дельмар встал и посмотрел на меня.

— Благодаря тебе мы живем. Без водорослей мы бы погибли уже через несколько недель после закрытия ворот.

— Здорово. И какая у меня цель на сегодня? Годами собирал урожай, защищая Яру, убеждаясь, что все, о ком я заботился, здоровы и в безопасности. Нам больше не нужны водоросли. Все вернулись в наш мир. Я не смог защитить Яру, так какой цели я должен служить?

— А что насчет друзей? Они для тебя ничего не значат?

— Дел, ты не понял? В мирах толпы созданий, и всю мою жизнь я чувствовал себя одиноким. Я смирился, что у меня никогда не будет отношений подобных вашим с Кимбер. Я знал, что у меня никогда не будет девушки, жены, или кого-то, с кем я мог бы поделиться своим миром. Я принял свою судьбу. Но Яра изменила все. Она полюбила меня, даже злую и пугающую часть меня. И я хочу это вернуть. Это эгоистично? Знать, что она там, — я указал на грот, — и желать быть там, рядом с ней, неужели так много прошу?

Глаза Дельмара расширились.

— Ты бы выбрал жизнь в гроте, а не свободу?

— Чтобы быть с Ярой, да.

— Ты псих.

Он отвернулся, но я схватил его за руку.

— Что если бы Кимбер была там? Ты бы поселился здесь и провел бы здесь всю жизнь, думая, что ее похищение из мира солнечного света, красоты и свободы — это нормально?

Его глаза сузились. Он посмотрел на возвышающиеся булыжники грота.

— Нет, думаю, я бы взрывал это место, пока не пробился.

— Именно. И не думай, что у меня не было таких же мыслей.

Он положил руку мне на плечо.

— Но сейчас она одна из них. Вероятно, она не та Яра, в которую ты влюбился, а злобный монстр.

Я рассмеялся.

— Я всегда был злобным монстром, но она все равно меня любила.

Он наклонил голову, и его волосы закрыли лицо.

— Ты мой лучший друг. Я всегда поддержу тебя, каким бы сумасшедшим не был твой выбор. Но если они тебя впустят, я чертовски буду по тебе скучать.

Я кивнул. Он нырнул в воду и тут же выплыл на поверхность.

— Я буду появляться здесь каждый день, чтобы узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь. Может, однажды ты уйдешь отсюда. И не важно по какой причине.

— Было бы здорово, — ответил я.

Я смотрел, как он уплывает, размытым пятном цвета индиго у поверхности воды. Я сел, прислонился к скале и уставился на три солнца в небе русалочьего мира, считая разноцветные звезды вокруг них.

Слабое, но непрекращающееся жужжание становилось громче. Я посмотрел вниз и увидел какой-то маленький сверток у моих ног. Он светился на солнце. У меня дыхание перехватило. Я поднял его и сильно зажмурил глаза. Пожалуйста, не позволяй мне уснуть. Пожалуйста.