Я кивнул.

— Идем, давай дадим моему отцу шанс объясниться. Он его заслужил.

Спустя несколько секунд после того, как мы уже проплыли сквозь воду, Ллойд стоял у задней двери, неистово махая нам, чтобы мы зашли в дом.

— Торопитесь! Торопитесь!

— Что случилось? — спросил я.

— Они где-то поблизости разыскивают вас двоих.

— Селки?

Он толкнул нас в дом и задвинул шторы.

— Селки, морские жители, сирены. Единственным заколдованным местом на этом острове является этот дом и место в двадцати футах вокруг него. Но если хоть один морской житель находился в воде поблизости, то он, возможно, уже учуял вас.

Яра уставилась на него, разинув рот.

— Взгляни на себя. Наконец-то перестал притворяться, что ты ничего не понимаешь, да? Ты мог защитить меня от всего этого. Мог защитить своего собственного сына!

На мгновение дядя Ллойд казался задетым, но потом он взглянул на потолок.

— Яра, нам с тобой нужно поговорить на верху. Трейган, следи за каждым, кто приблизится к дому.

— Мы можем поговорить прямо тут, — Яра скрестила руки на груди и села на диван.

Ллойд выпрямился.

— Что-то мне подсказывает, что у тебя есть несколько крепких словцов для меня, и я предпочел бы, чтобы ты сказала их мне лично, наедине со мной, не при моем сыне.

Яра взглянула на меня и кивнула. Он знал характер Яры. Я не винил его в том, что он хотел поговорить за закрытыми дверями.

Она пошла вверх по лестнице, а Ллойд следом за ней. Сначала крики Яры были такими громкими, что я заволновался, что сирены могли бы услышать их из своего гнезда, но через несколько минут, единственными звуками, которые я слышал, был звук их шагов надо мной.

Я молился, чтобы она простила его. Скоро они будут нужны друг другу как никогда раньше.

— Ты не мог знать, что я поверю в это! — я качала головой, пытаясь прояснить свой ум.

— Это правда, детка, — бурчал себе под нос дядя Ллойд.

— Ты говоришь, что твои больные почки и мамино больное сердце — это результат того, что ты держал меня подальше от горгон?

— И проблемы с легкими у твоего отца тоже. Стено и Юриэль дали ясно понять. Как только мы стали людьми, нам было запрещено вмешиваться в дела подводного мира. Но мы вмешались, поэтому нам пришлось столкнуться с последствиями.

Я села у ножки кровати рядом с ним.

— Как они могли… Как это вообще возможно?

— У сестер есть друзья рангом повыше. Бог Посейдон. Он дал нам жизнь. И он с легкостью может забрать ее или заставить нас страдать.

Моя злость постепенно утихала, появлялось все больше вопросов.

— Что ж, если ты не на стороне Ровнана, тогда почему ты позволил ему быть так близко отсюда? Ты знал, что Селки хотят убить меня.

Он подошел к моему туалетному столику и открыл верхний ящик.

— Ты чертовски симпатичная. Я знал, что чем ближе он станет тебе, тем сложнее ему будет следовать плану Джека, — он протянул мне ожерелье из камня. — Вот, ты потеряла это. Нашел по дороге между нашими домами. Всегда держи его при себе, слышишь?

Я открыла кулон и взглянула на выцветшее фото своих родителей.

— Ты и мой отец наложили на меня заклятье, действующее восемнадцать лет. Я понимаю, почему это плохо. Но что сделала такого ужасного моя мама? Она ведь хотела, чтобы я жила с горгонами.

— Где, черт возьми, ты этого набралась? Она хотела сделать все, что угодно, лишь бы удержать тебя подальше от этой пещеры.

— Она ненавидела меня. Отабия показала день моего рождения. Она хотела, чтобы я никогда не рождалась.

Ллойд фыркнул и провел пальцами по своему щетинистому подбородку.

— Слушай, я не знаю, что показала тебе Отабия, но Клео делала все, на что было способно ее убитое горем сердце, чтобы защитить тебя. Именно она придумала бежать отсюда и спрятать тебя. После того, как не стало твоего отца, она боялась, что тоже умрет, и у тебя никого не останется. Тогда горгоны в любом случае нашли бы тебя и забрали. Она вернула тебя обратно и отправила Никси к Андреа, чтобы посоветоваться с ней. Они встретились с Трейганом, попросили его быть твоим телохранителем и идеально спланировали твое превращение. Она знала, что зашла слишком далеко. Знала, что это убьет ее, но все равно делала. Твоя мать была уверена, что достаточно людей поклялись присмотреть за тобой, когда ее не станет.

Я не могла вымолвить и слова. Я лишь рассматривала крошечное, выцветшее фото улыбающихся родителей и хотела, чтобы их любовь ко мне не была таким же блеклым воспоминанием в моем сердце.

Дядя Ллойд прокашлялся.

— Я хотел сказать тебе, но не мог. Если бы я вмешался, то тоже мог умереть. Ты бы осталась одна. Ты была ребенком. Мы все хотели, чтобы у тебя было обычное детство. Настолько нормальное, насколько могло быть, учитывая обстоятельства.

— Я думаю, она пыталась сказать мне что-то.

— Твоя мама?

Я кивнула.

— Я видела и слышала ее дважды с тех пор, как превратилась.

Дядя Ллойд взглянул в угол комнаты, а затем обратно на меня.

— Уверена, что это была она?

— А кто же еще это мог быть?

Он почесал шелушащуюся кожу руки и выглядел хуже, чем когда-либо.

— Лиора. Она проверяла тебя несколько раз. Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке.

— Ты можешь говорить с ней, когда захочешь?

Он улыбнулся.

— Ты единственная, с кем она общается за все время.

— Что? — выдохнула я.

— С тех пор, как ты появилась на острове, она наблюдала за тобой. Когда ты была ребенком, твой разум был открыт для нее. Она начала учить тебя, стараясь подготовить к шумихе Дня Троицы Восемнадцатилетних. Воспоминания о твоих с ней занятиях были стерты после твоего обращения. Ты думаешь, кто сделал тебя Желтой?

От удивления я широко раскрыла глаза.

— Лиора сделала меня Желтой? Как?

— Она была Фиалкой. Чертовски сильной. К тому же умной. Господи, я любил эту женщину. Она могла предугадать мои ходы в игре в шахматы на десять шагов вперед, — он снова взглянул в угол комнаты и улыбнулся. — Лиора была там, когда Дельмар обратил тебя. Она хотела быть уверенной, что все пошло правильно. Он не мог ее видеть, разумеется, и ей было немного обидно, что ты не сохранила в памяти все, чему она учила тебя о морском народе. Однако, к тому времени она уже даровала тебе статус Желтой.

— Почему Желтой?

— Она знала, что ты научила бы остальных паре-тройке вещей о любви и верности.

У меня было очень много вопросов, но я боялась, что ответы причинят дяде еще больше боли. Он уже держался за колени, словно боль в них была больше, чем обычно.

— Ты можешь умереть из-за того, что рассказываешь мне все это?

— Возможно. Но тебе уже восемнадцать. У тебя есть дом, новая семья. С тобой все будет хорошо. И не важно, что случится со мной.

Мысль о том, чтобы потерять его, и тот факт, что все эти годы он был болен из-за нее, казались душераздирающими. Слишком много людей пожертвовали собой ради нее. Я была недостойна всей этой боли и страданий. Это должно прекратиться.

— Трейган не займет мое место. Я не допущу этого. Скажи, что мне нужно сделать, чтобы стать сестрой горгонам и жить с ними.

Он засмеялся, причем смех его был громким и глубоким, идущим будто из живота.

— Ты не допустишь этого? Хах.

— Нет. Не допущу. И я не понимаю, как ты мог. Он же твой сын.

— Яра, ты забываешь, что я горгона. Я знаю, как они мыслят. Трейган никогда не смог бы занять их место. Вся троица должна состоять из девушек.

У меня сбилось дыхание.

— Тогда почему ты позволил Трейгану верить в это все эти годы?

— Он никогда не говорил мне об этом. Ни слова. Он никогда не спрашивал моего мнения и не просил помощи. Возможно, беспокоился о том, что случилось бы, если бы я вмешался еще раз. Он, твоя мать и Андреа придумали этот дурацкий план. Лиора сказала, что Трейган впервые почувствовал, что у него есть цель. Он, наконец, смог помочь кому-то, а не навредить. Я оставался в стороне от этого, поэтому жил достаточно долго, чтобы вырастить тебя. За это время Лиора подготовила тебя к тому, что нужно сделать.