— Думаешь, она была милой, когда высасывала кровь из твоих ран?

— Она предупредила меня об этом до того, как забрать в дом на дереве. Никси хотела, чтобы ее сестры думали, что я без сознания. Она сказала, сконцентрироваться на боли ран и стараться игнорировать все остальное, это было не трудно. Казалось, мои плечи пропускали через мясорубку.

— Я не знала, что беспокоило больше, две женщины-полуптицы, которые облизывают и обсасывают мои плечи, или ужасные, подобные животным, крики человека. Дом на дереве — или гнездо, или чем бы то ни было — было домом ужасов.

— Она не имела права тебя забирать, — сказал Трейган. — Это было небезопасно. Не доверяй сиренам. Не доверяй никому, кроме русалок.

— Даже горгонам?

Его мышцы напряглись рядом с моей кожей, но лицо не изменилось.

— Особенно горгонам.

— Но ты отчасти горгона, так?

Он отвел глаза от моих, и смотрел строго прямо. Общение под водой имело свои недостатки. Нет контакта глаз — не разговоров.

Я старалась пошевелиться в его руках, но плечо прошила боль. Сильный удар все еще отдавался тупой нездоровой болью. Трейган не отпускал меня. Если что, держал только крепче. В глубине души я была рада перестать сопротивляться. Казалось, на меня навалилось все сразу: неразбериха новой жизни, ложь Ровнана, страх и адреналин при нападении акул, волнующий опыт общения с сиренами и шок от новости, что Трейган может превращать людей в камень.

На что он еще способен? Если он отчасти горгона, это значит, ему никогда нельзя верить. Но так же отчасти русалка, а русалки не могут врать, так я могу верить Трейгану или нет?

Он снова посмотрел на меня:

— Можно кое-что спросить?

— Конечно.

— Ты влюблена в Ровнана?

— Я задавала себе тот же вопрос. Нет. Он соврал мне. Как я могу быть в него влюблена, если не могу ему верить? Я не уверена, что знаю, что значит любить, но почти уверена, большую роль в этом играет доверие.

Трейган прищурился:

— Я не родился романтиком, но, говоря о значимости доверия, я с тобой согласен.

Наша скорость росла, а я так устала держать голову против потока воды. Поэтому неохотно положила ее на грудь Трейгана и закрыла глаза, стараясь не обращать внимания, что ему так удобно.

Всплыв на поверхность, я увидела граничащие с Солисом скалы. Трейган отпустил меня, и я поплыла рядом с ним. Его ноги преобразились напротив моего хвоста. Его ноги?

— Что за…?

Я пыталась увидеть сквозь воду, но знаки на его груди были последней видимой частью.

— У тебя сейчас есть ноги?

— Да.

Сказал он беспечно.

— Как это возможно?

— В отличие от сказок, мы можем контролировать, что нам иметь, ноги или хвост.

— Нет. В доме Коралины я пыталась сохранить хвост вне воды, но он тут же превращался.

— Ты еще не умеешь управлять своими способностями. Это придет, со временем.

— Серьезно? — У меня не было проблем с возвращением в Эденс Хаммок и человеческой жизнью. Я даже плавать могла с ногами.

— Я говорил тебе, мы удивительные создания. Хотела бы ты иметь помощника на суше?

— Эм…

Я посмотрела на возвышающиеся скалы. Не было пути, по которому можно было бы преодолеть их. Я вздрогнула, только подумав об этом.

— Думаю, мне нужен помощник.

Путь будет нелегким.

— С удовольствием.

Он взял мою неповрежденную руку. Резким движением его свободной руки вода выступила под нами и подняла нас в воздух. Вспененные волны звучали как сотни раскалывающихся, будто закаленные, лотков с ледяными кубиками, формируясь в полупрозрачный мост, который протянулся перед нами, соединяясь с землей.

— Вау!

Воскликнула я, смотря вниз в страхе, пока мы шли по нему.

— Он как мокрое стекло.

Как только мы оказались на твердой поверхности, он опустил руку. Мост легко исчез и упал со всплеском в океан. Я стояла на краю скал и в изумлении смотрела вниз.

— Ты же научишь меня, как это делать, верно?

Его уголки губ дернулись, будто он хотел улыбнуться:

— Если будешь хорошо себя вести, то, да, я научу тебя.

— Идет.

Я выжимала воду с моего платья и старалась не пялиться на его точеное тело. Мне было любопытно увидеть, покрывают ли знаки его тело целиком, но я не могла поднять взгляд от моих ног. Он, должно быть, заметил мое смущение.

— Прости, что нет одежды. Мы можем направиться к соседнему потоку. Как только мы окажемся в воде…

— Трейган, все в порядке.

Он опустил глаза, и его взгляд задержался на глубоком вырезе моего платья. Я отступила назад и скрестила руки на груди.

— На что именно ты уставился?

— Твои эмоции.

— Что?

— Я пытаюсь разобраться, что значит оранжевый.

Посмотрев вниз, я ахнула:

— Почему моя кожа оранжевая?

— Твои черты русалки развиваются. Наша кожа меняет цвет, если мы испытываем сильные эмоции.

— О, замечательно. Мы реально как кольца настроений. Кожа Коралины стала сиреневой, когда боролась с акулами. Сиреневый значит страх?

— Ну, и?

Спросил Трейган.

— Что и?

— Ты расскажешь, что значит оранжевый цвет?

— Ты не знаешь, что он значит?

— Значение цветов у всех разное. Как ты себя чувствовала, когда стала оранжевой?

Я хотела сказать обиженно или оскорбленно, но я не могла. Это было похоже на смущение, но в то же время льстило и волновало, будто моя кожа болела, когда я рядом с Трейганом. Каждый раз, когда он касался меня, казалось, милионы стрекоз порхают по моей коже. Если бы он это знал, то я чувствовала бы себя униженной.

— Воспользуюсь пятой поправкой.

— Что?

— У меня есть право хранить молчание. Мой выбор — не отвечать.

Я смотрела на залитые лунным светом горы вокруг нас, стараясь думать, о чем угодно, кроме пылающих ощущений внутри меня, вызываемых Трейганом.

Тишина была недолгой.

— Мы должны доставить тебя в бассейн, — сказал он, — я отправлю за Фиалками, чтобы они исцелили твое плечо. В это время у Коралины в доме будут все нужные запасы для лечения.

Как я могла быть такой эгоисткой? На Коралину напали акулы! Мысли о Трейгане должны быть последними в моей голове. Я снова повернулась к нему лицом.

— Как сильно она ранена?

— Достаточно. Она могла потерять слишком много крови. Они полностью съели ее плавники.

Меня стошнило. Вода была чистой, но я нагибалась, снова создавая ужасные, унизительные звуки.

Трейган убрал мои волосы назад и держал их подальше от моего лица. Живот еще немного скручивало, но ничего больше не выходило. Я встала, думая о том, что это я должна была быть на месте Коралины.

— Отвратительно. Извини, — пробормотала я, сгорая со стыда.

Насмешливый наклон его головы в сочетании с отблеском лунного света в глазах придавали ему почти обеспокоенный вид. Между отличительных знаков его и без того сверкающая кожа засияла. Размышления о смысле серебристого оттенка могли быть причиной таких сильных ударов моего сердца о ребра. Я посмотрела на звездное небо и снова выжала воду из платья. Видимо, это особенность русалок. Трейган не должен привлекать меня.

— У тебя кровь.

Он подошел ближе и рассмотрел мое плечо.

— Давай разберемся с этим. Течение к деревне здесь за поворотом.

Вид крови вызывал у меня рвоту, поэтому не смотрела, но чувствовала тепло стекающее по руке. Мы шли рядом, бок о бок, пока он вел нас по пути.

— Очень плохо, что рядом нет сирен, — пошутила я, — они помогли бы убрать это с моей руки.

— Не позволяй им снова пить из тебя. Если они когда-либо попытаются заставить тебя пить кровь, отказывайся. И не важно, что они скажут или пообещают.

— Фу. Я бы никогда не пила кровь. Это отвратительно.

— Рад слышать такой настрой. Теперь ты видела все с первого ряда, также ты могла знать, что селки тоже кровососы.

Начинающийся смех сорвался с моих губ. Он, конечно же, шутит. Но потом я замерла. Мои ноги онемели, и я остановилась, вспомнив странный сок в доме Ровнана. Нет. Этого не может быть. Я бы поняла, если бы пила кровь.