— Я видел, как Никси плавала там, где атаковали акулы. Она не пострадала, верно?
Меня интересовала Яра, но я должен был создать впечатление, будто бы благополучие сирены волнует меня в первую очередь.
— Никси в порядке. Идем, — она обняла меня за талию. — Мы ждали тебя, — мы взлетели вверх к гнезду.
Отабия посадила меня у входа в их гостиную. Горящие факелы, расставленные в ветках деревьев, создавали в комнате почти романтическое настроение. Сирены имеют сходство с огнем, поэтому умеренное пламя означало, что в данный момент сестры спокойны.
В воздухе витал запах пива, желания и крови. Я мог только представить, чем обычно бывают заняты в их гнезде.
В углу, в позе эмбриона, лежал дрожащий человек. В волосах остались черные перья. Одно прилипло к его лбу над выпученными, напуганными глазами. Последний улов Отабии. Если сирены не убивают своих жертв, они стирают воспоминание об их встрече, прежде чем отпустить. Это извлечение человеческой души за последние часы было для сирен, как десерт после основной еды. Отабия еще не попробовала десерт, и человек смотрел на нас, будто мы явились из фильма ужасов.
Мариза и Никси лежали на вельветовых одеялах и подушках, которыми был покрыт пол. Яра без сознания была между ними. Никси перестала облизывать плечо Яры, когда я вошел. Но Мариза продолжала сосать рану, стараясь достать по возможности каждую каплю крови. Хоть Никси и была моложе, она больше себя контролировала, чем ее старшая сестра. Мариза никогда не знала, когда остановиться.
Я хотел напрыгнуть и вырвать у них Яру, но это стало бы переломным моментом, и заставило бы Маризу хотеть большего. Это могло бы заставить ее желать их всех. Сирены хотят все, чего не могут иметь, а они умеют и любят драться.
— Риза, девушка высохла и без сознания. Перестань смотреть так безнадежно на нашу компанию, — приказала Отабия.
Мариза растянула губы цвета шоколада и ухмыльнулась:
— Добро пожаловать, Трей-Трей, — ее карие глаза потускнели, когда снова посмотрела на Яру. — Еще немного. Она божественна на вкус.
Никси толкнула Маризу назад в кучу подушек.
— Ты пьяна! Ты прикончила троих жителей острова во время урагана. Всех сама! Оставь немного для нас.
Отбившиеся коричневые перья плыли в воздухе, когда Мариза подползла ко мне. Она перевернулась на спину, позволяя своим волнистым волосам покрыть мои ноги.
— Как я могла отказаться? — простонала она. — Те люди распевали свои песни мне в лицо. Качались туда-сюда, вели себя как придурки, пока жидкость заполняла их вены. Глубоко в них сидящий страхи, один за другим выливались из них, заставляя умолять, чтобы их съели.
— Ты убила их, Риза, — ругалась Отабия. — Высосала жизнь из них. Ты не умеешь себя контролировать.
Когда я был ребенком, моя бабушка говорила: «Б — значит брюнетки и боль. Держись подальше от брюнеток.»
Человек в углу плакал, когда смотрел на Маризу — наиболее опасную из сестер — протирающую щекой мои ступни.
— Часть меня понимала, я должна остановиться, но я не могла, — убеждала Мариза. — Они были такими вкусными. Такой ужас в их душах. Вы бы не поверили, они делали ужасные вещи за свои короткие жизни, некоторые преступления были совершены сообща. Я никогда не пробовала чего-то настолько темного и богатого, смешивать это вместе так преступно. Я должна была осушать их медленнее. Растягивая это.
— Отстань от Трейгана, — приказала Никси.
Зависть в голосе Никси, заставила светиться глаза Маризы. Факелы по комнате в ответ стали светить ярче. Мариза толкнула меня, и я упал на пол перед ней.
— Трей-Трей, ты должен ответить на колкость моей рыжеволосой сестры, чтобы спасти нежное создание. Позволь Никси быть с тобой. Обещаю, тебе понравится.
Избавиться от захвата сирены было почти невозможно, и я выбрал другую тактику. Погладив сирену по волосам, я ласково ответил:
— Мы оба знаем, насколько опасно это будет, если Никси свяжется со мной.
Мариза отлетела назад, взъерошив свои волосы.
— Жалкие отговорки, русал! Ты никогда не жил! Разве ты не хочешь поглотить кого-то?
Ее крылья хлопали, создавая тени, растянувшиеся до краев комнаты. Крича громче, человек сильнее прижался к стене. Мариза яростно дернула — верный признак перевозбуждения.
— Возьми его, Никси! Мы с Отабией будем держать его!
Никси поднялась в воздух. Ее крылья шелестели, когда она присела передо мной, столкнувшись с сестрой.
— Капризная дура! Он мог убить нас всех!
— Нет, не мог! — завопила Мариза, бросаясь к Никси, чтобы добраться до меня.
Крылья Никси раскрылись, окутываясь вокруг меня сзади для защиты. Она оттолкнула Маризу.
— Он может! Ты забыла, кто может превратить в камень кого угодно здесь? Может, мы не пострадаем от его крови, но его взгляд все еще может превратить нас в камень! Когда он разозлен, разве оно того стоит? Тебе бы понравилось быть статуей, оставшуюся вечность?
Ее слова задели. Я не мог забыть или изменить то, кем я был, но если услышать это от кого-то так громко, то всегда становится стыдно.
— Он тверд в решении не использовать знак змеи, — прошипела Мариза. — Он себя контролирует.
Отабия взвизгнула позади меня, за коконом из крыльев Никси:
— Он использовал свою силу несколько минут назад, чтобы убить многочисленных акул. Окаменели как минимум пять, я видела. Его душа борется с ним самим. Часть него с удовольствием продолжила бы убивать все подряд.
— Ты хочешь его сейчас завести? — Никси щелкнула языком несколько раз. Ее крылья приняли прежнее положение. А факелы снова загорели медленно и спокойно.
Когти Отабии вцепились в мою шею, когда она шептала мне на ухо:
— Забирай русалку и покинь наше гнездо. Я не хочу смотреть, как сорятся мои сестры. И пока ты не сможешь себя контролировать, я тебе не верю.
Без колебаний, я встал рядом с Никси и взял Яру на руки. Ее веки чуть затрепетали. Рана не выглядела так плохо, как я думал. Фиалки в состоянии ее вылечить. Коралин, с другой стороны…
Я гнал прочь тревожные мысли. Отабия взяла меня под локоть и проводила с Ярой за окно. Пока мы летели прочь от этого гнезда, сквозь ночное небо, эхом отдавались песни сирены Маризы, сопровождающиеся охваченным ужасом криком человека. Из-за этого по моему телу прошла дрожь, и я прижал Яру крепче. Ее тепло могло бы растопить даже самую холодную из душ.
Даже когда мы упали в океан, и Трейган поплыл, я ожидала, что открою глаза и увижу Отабию, наблюдавшую за нами с неба. Никси, должно быть, могла смотреть сквозь воду, когда ныряла, чтобы спасти меня. Поэтому ее сестры тоже могли иметь такую способность.
Осознание того, что тебя несут на руках, как беспомощного ребенка, обычно раздражало. Но сейчас я знала, насколько сильными были руки Трейгана. Он крепко держал меня, в то время как его тело выгибалось вверх-вниз, снова и снова, продвигая нас вперед. Мою кожу покалывало каждый раз, когда касалось его. Должно быть, это особенность русалок.
Когда открыла глаза, я дотянулась и коснулась его плеча.
— Ты в безопасности, — уверил он меня. — На тебя напали акулы, но мы уже на пути к твоему исцелению.
— Сначала о главном. Где Коралина? С ней все хорошо?
— Она у Фиалок. Она немного пострадала.
— Нет! Она боролась. Она…
Мне становилось плохо. Я вспомнила взгляд Коралины после того, как крикнула ей. И следующим моментом было качающееся темное небо.
— Красная сирена, Никси, сказала, что Коралина в порядке. Я уговаривала ее вернуться за ней, но она пообещала, что с ней все будет хорошо.
— Слова сирены ничего не значат. Погоди, ты говорила с Никси?
— Она спасла меня от акул. И сказала, где забрала меня. Еще сказала, что я была без сознания. Не важно, что я слышала, я не открывала глаз и старалась не пугаться. Она милая, в своей странности.
Его ноздри раздулись:
