- Мне просто хочется узнать вас получше, - Какаши вновь снисходительно улыбнулся, но брюнет в ответ только ещё больше нахмурился

- Вы полицейский, и вам не составит особого труда узнать обо мне все, что вам нужно, - Умино вновь уставился вперед, наблюдая за дорогой, - так что, пожалуйста, избавьте меня от вынужденного общения

- Я вам настолько неприятен, Ирука-кун? – с легким разочарованием и грустью в голосе спросил Хатаке

- Не то чтобы неприятны, - Ирука замялся, понимая, что фактически обидел человека, не поставил его на место, как он хотел, а именно обидел, - просто вы ведете себя слишком настойчиво и нарочито нарушаете мое личное пространство

- Ну, простите меня, - Хатаке виновато почесал макушку и сконфужено улыбнулся. - Просто последние несколько лет я жил, как бы это правильнее сказать, - мужчина призадумался, подбирая слова, - наверное, примеряя на себя чужую шкуру, был совершенно не таким, какой я есть на самом деле, поэтому прошу вас, просто не обращайте внимания на некоторые мои… странности, это всего лишь профессиональное

- Вы работали под прикрытием? – Ирука заинтересованно заерзал, ведь это впервые за все 30 лет его жизни он столкнулся с чем-то не рутинным и не монотонным

- Ну, что-то вроде того, - уклончиво ответил Какаши

- В банде? – начал выстраивать свои догадки Умино, у которого на щеках заиграл румянец азарта. – Или, может, в какой-нибудь преступной организации? Или, - мужчина внезапно замолчал и перешел на шепот, - может, вся ваша жизнь – сплошное прикрытие, и поэтому даже сейчас вы себя так ведете?

- Простите, Ирука-кун, но я не могу рассказать вам правду, - пепельноволосый загадочно улыбнулся, - но в своей третьей догадке вы были очень близки к правде. А теперь, - мужчина принял более серьезный вид, - может, вы все-таки расскажите о себе

- Ну, моя история не так уж и интересна, - Ирука все-таки решил рассказать о себе, ведь собеседник был с ним практически откровенен, хотя имел полное право и не выдавать себя, поэтому исключительно из вежливости, как считал сам брюнет, он и решил удовлетворить любопытство пепельноволосого. – Когда мне было 10 лет, мои родители погибли в автокатастрофе. Я тоже был в машине, правда на заднем сидении и поэтому вот, - мужчина бегло провел пальцами по шраму на переносице, - напоминание о том дне, который и изменил мою жизнь, а потом я попал в приют «Коноха»

- А родственники? – слегка удивился Какаши. – У вас не было родственников, которые могли бы взять вас к себе?

- Почему же не было? Были, - Умино вздохнул, - но никто из них не изъявил желания взять меня к себе. Может, если бы я не был таким болезненным ребёнком… - брюнет замолчал, но Хатаке не настаивал и не расспрашивал, и, спустя минуту, мужчина продолжил. – В приюте ко мне хорошо относились. Вообще Хирудзен-сама делал все, чтобы дети жили в любви и заботе, чтобы между ними не было неприязни и вражды, чтобы они не ожесточились и выросли достойными людьми. Сарутоби-сама стал для меня образцом и человека, и преподавателя, именно поэтому после окончания школы я поступил в педагогический вуз, а после вернулся в «Коноху» воспитателем

- И что же вы преподаете? – поинтересовался Какаши

- Естествознание в средней школе, - Умино слегка смутился и добавил, - и сексуальное воспитание в старшей

- О! – изумился Хатаке. – Так вы психолог?

- Психология и социальная педагогика, если быть точным, - Ирука улыбнулся: Какаши оказался одним из немногих, который не стал подтрунивать над ним по поводу его преподавательской стези, не начал язвить и подкалывать, короче говоря, поверил в его профессионализм

- Знаете, Ирука-кун, я даже вам слегка завидую, - заметив, что собеседник расслабился и пошел на контакт, Какаши тоже улыбнулся, правда победно и так, чтобы брюнет не заметил

- От чего же, Хатаке-сан? – изумился Умино, вновь предательски краснея от похвалы

- С преступниками работать намного легче, - начал излагать свою позицию Какаши. – Есть человек, есть преступление, есть статья, по которой он обвиняется, и нас, полицейских, не волнуют всякие там методы и приемы, мы просто делаем свою работу. А вот на вас возложена огромная ответственность, можно даже сказать, что вы исцеляете души, формируете личность. Если полицейский сделает неправильный шаг, он просто напишет объяснительную, и вскоре о его проступке забудут, а вот вам не позволено ошибиться ни разу, иначе последствия могут оказаться уже непоправимыми

- Да, возможно, вы и правы, - чуть помедлив, согласился Умино и притих, будто ушел в себя, вспоминая

- Я снова сказал что-то не то? – слегка взволновано поинтересовался Хатаке

- Нет-нет, что вы, - оживился брюнет. – Я просто задумался. А вы, - Ирука неудобно заерзал, - вы не расскажите мне о себе? Хотя бы то, что можно

- Мой отец погиб при исполнении, - безэмоционально ответил Какаши, - а в полицию я пошел потому, что он так хотел

- А мать? – Умино, конечно же, не хотелось настаивать, но любопытство взяло свое. – Она тоже умерла?

- Возможно, - так же беспристрастно продолжил пепельноволосый, - а возможно, и живет себе где-нибудь

- Но как же так? – изумился брюнет. – Вы не хотите разыскать собственную мать?

- Я был ей не нужен в годовалом возрасте, когда она бросила нас с отцом, так что не думаю, что за 30 лет что-то изменилось, - Хатаке замолчал, и Умино тоже притих. Все-таки не стоило ему затрагивать эту тему, ведь Ирука видел, что пепельноволосому не то чтобы неприятно было говорить о своей семье, но все же было заметно, что он сторонится этой темы

- Хатаке-сан, - решил разрядить обстановку Ирука, кивнув на шрам на лице мужчины, - а это у вас боевое ранение, да?

- Боевое, да, - Какаши засмеялся, чем ещё больше обескуражил и без того взволнованного брюнета. – Мне 7 лет было. Я играл с другими детьми, мы просто дурачились, а я решил покичиться своей храбростью и залезть на самое высокое дерево. Залезть-то я залез, но вот, когда спускался, не удержался и упал, а одна из веток зацепила лицо. Так что можно сказать – боевой

- Вот как, - слегка разочарованно протянул Ирука

- Только никому об этом не говорите, - Хатаке, игнорируя то, что он за рулем, наклонился к брюнету, переходя на шепот. – Все думают, что шрам боевой, и это придает мне шарма и прибавляет популярности

- Следите лучше за дорогой, Какаши-сан, - буркнул Умино, отодвигаясь практически к самой дверце

- В этом нет необходимости, - Какаши проехал ещё с сотню метров и остановился, заглушив мотор. – Похоже, мы уже на месте.

Мужчины вышли из машины и остановились у калитки, ведущей к небольшому домику с широким крыльцом. Они вошли во дворик, который был усажен цветами и молодыми фруктовыми деревьями, и, не спеша, подошли к дому. Умино пару раз постучал в дверь, но ему, спустя пару минут, так никто и не открыл

- Похоже, никого нет дома, - слегка расстроено сообщил брюнет, пожав плечами

- Не скажите, Ирука-кун, - Какаши прикрыл глаза, будто к чему-то прислушивался. – Пойдемте со мной

Мужчины обошли дом и очутились в небольшом саду. В беседке, облаченный в белую юкату с красной накидкой, сидел пожилой мужчина и мерно покуривал трубку, всматриваясь в небо. По лицу старика, которому на вид можно было дать лет шестьдесят, сразу было понятно, что жизнь хорошенько его поиспытала: глубокие морщины залегли у уголков глаз и губ, проступали на лбу и отходили от крыльев носа, мужчина слегка сутулился, что ещё больше подчеркивало его худобу, но глаза выглядели молодо, смотрели цепко и в то же время источали мудрость

- Здравствуйте, Хирудзен-сама, - Умино учтиво поклонился. – Простите, что не предупредил о своем визите заранее

- Ничего страшного, Ирука-кун, - старик слегка улыбнулся и выпустил пару колец дыма. – Мне приятно, что мои ученики меня не забывают

- Я тоже рад вас видеть, - брюнет улыбнулся в ответ и присел напротив старика

- Как обстоят дела в приюте, Ирука-кун? – Сарутоби лишь бегло скользнул взглядом по второму гостю, который так и остался стоять, и по-отечески добродушно посмотрел на своего воспитанника. – Справляешься?