- Понял, - устало ответил второй демон, присаживаясь на корточки и прикладывая ладонь к полу. – Сокрытое в толще земли и жаждущее свободы, пронзенное мечом и скованное цепью, заточенное в огне и запечатанное в скалах – пробудись! – от руки Рассена начали исходить круги воздуха, которые, натыкаясь на щит полуэльфа, сразу же рассеивались, но уже через пару секунд грохот земли пронзил все укрытое барьером, а сам пол пошел огромными трещинами, разверзаясь прямо под ногами омег и превращаясь в острые пики.
- Асса! – выкрикнул Ноэль, успев оттолкнуть Яна к стене и стать перед ним. – Мой щит не действует на нижние этажи, а этот демон использовал звук, чтобы пробудить голос земли!
- Что?.. – просипел Риверс, пытаясь понять, что же происходит. Как Рассенам удалось сломать магический барьер вокруг крепости и проникнуть внутрь? Почему они пришли именно сюда? В его комнату? Зачем он им нужен? Что в нем может быть такого, ради чего были посланы, похоже, одни из самых сильных магов-дельт?
- Магия жизни: клинок судьбы! – в руках у Ноэля, соткавшись из золотистого сияния, возник странный меч – короткая рукоять и изогнутое в нескольких местах лезвие, которое тоже сияло золотистым. В этот же момент щит Ирия был разорван, рассыпавшись с треском на мелкие осколки, а Рассены, один скалясь, а второй просто наблюдая, шагнули на изувеченную заклинанием половину комнаты.
- Ну, брюхатый, покажи, чего стоят воины Ассеи, - зазывно оскалился Саэль, подымая меч, и Ноэль, не имея другого выбора, ринулся в бой.
Ян, прижавшись к стене, округлившимися глазами наблюдал за сражением. Как клинки скользят друг по другу, высекая искры, как маги перекидываются мелкими заклинаниями, пытаясь нанести дополнительный урон, как опасливо скользнуло лезвие возле плеча омеги, и как клинок Торвальда рассек плоть на бедре демона. Риверс понимал, что он ничем не может помочь другу, и даже если сейчас он кинется в бой, то будет только мешать, подставляясь, но и, сложа руки, стоять он не мог, пытаясь придумать, что он может сейчас сделать.
Наверняка, ассасины уже знают о вторжении, значит, скоро они будут здесь, вот только что-то подсказывало юноше, что Рассен наложил барьер не просто так. Скорее всего, он должен задержать воинов, чтобы демоны успели выполнить свое задание. Сейчас Яну было бы впору подумать о том, как, что и почему, оно он предпочел оставить эти вопросы на потом, решив действовать.
Второй демон в битве не участвовал, лишь наблюдая за тем, как два опытных воина проливают кровь друг друга, и Ян решил этим воспользоваться, чтобы прошмыгнуть к двери и попытаться открыть её изнутри. Он, аккуратно, боком, начал продвигаться по стене, стараясь не привлечь внимания Рассена, который, казалось, был полностью поглощен боем, позабыв о своем приказе. И у него практически получилось, он уже почти был у двери, лишь на момент потеряв бдительность, чтобы попытаться понять, сможет ли он миновать этот барьер, когда пронзительный крик что-то оборвал в его душе, заставив судорожно обернуться.
Правая рука Торвальда была окровавлена, меч валялся на полу, а Рассен с хитрой ухмылкой держал омегу за растрепавшиеся волосы, шумно вдыхая его запах. Демон что-то прорычал в лицо блондину, смотря прямо в его расширившиеся от ужаса глаза, а после, отведя руку назад, как нож в масло, вогнал меч в живот Ноэля.
Два крика, один протеста, второй боли, смешались в единый вихрь, разрывая барьер вокруг на тонкие клубящиеся нити. Ян сейчас ничего не видел вокруг, не слышал и не понимал, перед глазами был только Ноэль, который, после того, как демон разжал пальцы, сломанной куклой упал на пол, отчаянно цепляясь руками за живот, из которого хлестала кровь, наполняя воздух едким запахом железа. Риверс не помнил, как помчался вперед и подхватил меч Торвальда, видя перед собой только жуткую алую пелену, которая соленым пологом застилала глаза. Рассен ещё издевался над корчащимся и отчаянно кричащим омегой, свысока поглядывая на его отчаянные попытки залечить собственную рану и спасти малыша, но Ян видел перед собой только фигуру демона, который все ещё не смотрел в его сторону и на голову которого он собирался обрушить меч.
Он уже замахнулся, не думая о том, хватит ли ему сил, чтобы снести голову Рассену, потому что им двигало странное, раздирающее, всепоглощающее, жаркое чувство, которое бурлило у него в груди, пытаясь вырваться на свободу, при этом лишая рассудка. Пусть. Пусть все будет так. Пусть он утратит разум или вообще лишиться жизни, но он успеет, должен успеть со всей своей болью и отчаяньем опустить этот меч и защитить дорогого ему человека.
Лезвие, казалось, уже коснулось шеи Рассена, и Ян набрал в грудь побольше воздуха, чтобы, на выдохе, обрушить всю имеющуюся у него силу на демона, но тут Саэль повернул голову, и в его желтых глазах не было ни капли раскаяния или же страха. Только пронзительность, холод и легкая насмешка, а после… после все тело будто онемело, меч выскользнул из рук, лишь краем острия прочертив на щеке Рассена тонкую линию, и на него надвинулась темнота. Она избавила его от злости, страха и боли. Проскользнула в его сознание тонкими нитями, отяжеляя веки. Окутала приятной легкостью, напоследок запечатлев насыщенный превосходством взгляд желтых глаз.
========== Глава 10. ==========
- Аль-шей, как мы и предполагали, Рассены используют наши же порталы, и именно с их помощью преодолевают барьер, - совет даи, по традиции, проходил в закрытом помещении за круглым столом. Реордэн сидел в его главе с задумчивым, углубленным, слегка мрачным видом, иногда медленно перебирая пальцами по столу, что было выразительным сигналом для остальных немного помолчать, дабы владыка мог подумать и оценить полученную информацию. Дэон сидел справа, облаченный в тяжелый черный плащ, который был застегнут на все пуговицы, а его меч был прикреплен к боку так, чтобы его можно было выхватить из ножен в любой момент. Нехорошее предчувствие – вот что заставило воина хмуро рассматривать даи и прислушиваться к неестественной тишине. На комнату было наложено не одно защитное заклинание, дабы все, сказанное в ней, осталось в этих четырех стенах, но ассасина волновало не это, а то, что что-то должно случиться снаружи: тихо звенело в ушах и слегка покалывало правое запястье, точно там, где была его метка единения с Яном.
Вообще-то Дэон был слегка удивлен, когда на следующее утро после их первой ночи увидел, что метка изменила свой цвет. В принципе, так оно и должно было быть, ведь они разделили ложе по взаимному согласию и были в сцепке, но альфу насторожило не это, а то, что метка была не совсем такой, какой ей положено было быть. В идеале метка альф семьи Вилар имеет темно-голубой цвет, а сам рисунок зависит уже от магической силы альфы, но их с Яном метки были иными – да, молния имела темно-голубой цвет, а вот сам меч, который она оплетала, стал алым. Брюнет перед своим омегой виду, что что-то не так, конечно же, не подал, но к знахарям обратился, пытаясь понять, что же могло повлиять на метку. Знахари, предельно досконально изучив метку, только пожали плечами, мол, это не внешнее магическое вмешательство, и метка вполне обычная, а цвет… знахари списали все на то, что на него повлияла кровь вампира, которая течет в его жилах. Дэон, естественно, знахарей поблагодарил, но этот вопрос так и не оставил, считая, что этому была более веская причина.
Беспокоило альфу и ещё кое-что, точнее, кое-кто. Эльфийская принцесса, Миринаэль, уже порядком ему поднадоела своими капризами и интенсивными попытками влезть не только в его жизнь, но и в управление государством. Отчасти Дэон её понимал: женщина поставила себе цель – выйти замуж, и шла она к этой цели всеми возможными путями, но порой эти самый пути даже матерого воина ставили в тупик. Слишком открытое соблазнение, когда они оставались наедине, и арлег непорочности на людях – таким образом принцесса пыталась завоевать доверие окружающих, будто чувствовала, что её положение на правах нареченной очень шатко, чтобы после это самое окружение давило на Виларов, и они не смогли отказаться от свадьбы. В данный момент свита Миринаэль уже пополнилась местными омегами, которые поддерживали прекрасную женщину, но Дэон, видя все это, только усмехался, поскольку для ассасина важен только его долг и верность своему владыке, так что симпатия симпатией, а реальной власти с помощью этих омег принцесса не получит. К тому же, альфа прекрасно знал, что в империи дроу женщины могут править наравне с мужчинами, все зависит от того, выходцем из какого дома является эльф, при этом ещё учитывается очередность наследия, статус главы дома, обстоятельства брака родителей, побочные связи, материальное положение и полезность для общества – в общем, слишком много факторов, в которых не редко путались и сами дроу, что и являлось основной причиной всех мятежей и беспокойств в Северной Троаре, но здесь не империя дроу. Среди ассасинов женщин не было испокон веков – это раз, правят государством только самые достойные воины, невзирая на их положение – это два, Миринаэль не владела магией и не была воином, только красивой женщиной – это три, так что максимум, на что она могла претендовать, это прием посольств и делегаций, украшение праздника, но не больше. И вообще, Дэон не планировал жениться на эльфийке, вот только за этот месяц он так и не придумал, как ему отделаться от навязанного брака, разве что отказаться от титула аль-ди, и то, альфа сомневался, что это что-то изменит. Единственное, что было ему на руку, так это то, что за последний месяц участились нападения Рассенов и схетов на Венейю и Русь, так что у него, как бы сомнительно это ни звучало, была официальная причина, чтобы откладывать свадьбу.
