- Асса, Бри, когда же ты перестанешь терзать моего сына и упокоишься с миром? – пошептал Тилар, одновременно взывая и к арлегу войны, и к душе умершего. Омега Габриель погиб на задании от руки Рассена, и это оказалось большим ударом даже для такого сильного воина как Брьянт, который стал замкнутым и хмурым, предпочитая изнурять себя тренировками и хватаясь за каждую миссию, будто желал погибнуть на одной из них. Но, как бы там ни было, Тилар Кроуд все ещё надеялся, что его сын сможет встретить того, кто вернет ему жажду к жизни.

Темнота перед глазами рассеивалась медленно, принося вместе со светом жуткую головную боль. Яну казалось, что его сейчас разорвет на кусочки, а сердце так бешено колотилось в груди, что омега был готов поклясться, что он смог бы увидеть, как пульсируют ребра. Мог бы, если бы вообще видел ещё что-нибудь, кроме серого тумана, сквозь который он мог различить разве что очертания комнаты.

- Вот, господин, выпейте, - заботливо произнес голос, а после его губ коснулось что-то холодное, и Ян начал пить. Жидкость немного горчила, но в целом хорошо утоляла жажду и, кажется, постепенно возвращала ему силы, поэтому, как только он сделал последний глоток, Риверс вновь откинулся на подушки, пытаясь вспомнить, что же произошло.

Он отчетливо помнил, что они вышли из зеркала-портала, а после отправились к аль-шей, а вот что было дальше… Ян попытался привстать, но его тут же уложили обратно, аккуратно надавив на плечи, но омега даже и не сопротивлялся, так как чувствовал себя слабым и мало на что способным. Кажется, аль-шей произвел на него не самое приятное впечатление, вроде даже как устрашающее, вот только чего именно он испугался? Ян попытался сконцентрироваться, но это только усилило головную боль, так что пришлось повременить с воспоминаниями и сперва попробовать открыть глаза. К тому же, рядом с ним кто-то был, кто-то без запаха, но он, вполне возможно, мог рассказать ему о том, что же произошло на аудиенции у аль-шей.

С усилием повернув голову, Ян снова открыл глаза, на этот раз подмечая, что комнату он видит уже более отчетливо, хотя в ней и было не слишком светло. Пока что он мог видеть только дверь, комод и то, что он лежит под тонким одеялом на широкой кровати с балдахином. Судя по всему, теперь это его комната, вот только она ему не очень понравилась. Слишком агрессивная в своих темно-бордовых тонах. Слишком много дорогих вещей: золотые подсвечники, зеркало в раме из мрамора, бархатные шторы, шелк постельного белья. Слишком угнетающая обстановка и тяжелый воздух. Даже темно-синее пятно у его ног было неестественным, чуждым, непривычным, к тому же, оно шевелилось.

Ян, зажмурившись и мотнув головой, вновь уставился в шевелящуюся точку, которая постепенно приобретала очертания человека. Нет, ребёнка не старше 14 лет, у которого, и правда, были темно-синие волосы, которые спереди спадали длинными прядями, а сзади достигали плеч. К тому же, у мальчика были ярко-голубые глаза, такие же яркие и голубые, как и у самого Яна.

- Вам уже лучше, господин? – учтиво осведомился мальчишка, который, осмелившись, подсел ближе и легонько прикоснулся к руке омеги своей.

- Да, спасибо, - пробормотал Ян, все ещё не веря в то, что он видел. Похоже, мальчик был омежкой, только юным, у которого ещё не появился свой собственный запах, и, судя по простой одежде, воином он тоже не был, хотя, кто его знает, когда в Ассее становятся воинами.

- Я дал вам отвар из трав, - тем временем продолжал синеволосый, едва заметно улыбаясь, - так что скоро головная боль пройдет.

- А что, собственно, произошло? – поинтересовался Ян, приподнимаясь и опираясь о спинку кровати. – И кто ты?

- Меня зовут Кьярд, - с легким поклоном ответил мальчишка. – А произошло… - омежка задумался, старательно отводя взгляд, а после, будто что-то решив, все-таки повернулся к Риверсу и опасливо спросил. – А вы, господин, что, ничего не помните?

- Я… - Ян хотел ответить, что, да, он ничего не помнит после того, как вошел в зал, но тут, вместе с новой волной головной боли, пришло воспоминание. Глаза, пронзительные глаза с алой радужкой, которые были слишком близко, которые смотрели слишком глубоко, которые видели его душу, разрывая её на мелкие кусочки. Омега закричал, хватаясь за голову, пытаясь вытолкнуть из неё воспоминания об этих глазах, стараясь совладать с болью или же снова провалиться в спасительную темноту, но тут его губ коснулась та же горьковатая жидкость, которую он начал спешно глотать.

- Успокойтесь, господин, - тихо и испугано шептал мальчик, осторожно гладя Яна по голове, - сейчас это пройдет. Просто вы – человек, вам тяжелее.

- Ваш король… правитель… аль-шей… - забормотал Риверс, который сейчас слишком отчетливо видел перед собой Реордэна Вилара, ассасина, который выглядел не старше своего сына, и у которого были жуткие в своем цвете глаза. Он помнил, знал, слышал, что только у одной расы могут быть глаза с таким цветом радужки, но это было невозможно, хотя, Дэон же говорил ему, что его мать была драконом, значит, все может быть.

- Он, - Ян требовательно посмотрел на вздрогнувшего мальчишку, - вампир?

- Нет, - спешно замотал головой мальчик. – В Ассее только ассасины, но мать аль-шей была вампиром, и он, - Кьярд понизил голос до шепота, - маг разума.

- Маг разума? – Риверс нахмурился, пока что ничего не понимая. Что такое маг огня, воздуха, молнии и так далее – это он ещё мог осознать и представить, но что такое маг разума не имел понятия. К тому же, его новый знакомый, тоже был странным, и дело было не только в цвете волос, а и в том, что он обращался к нему господин. Насколько знал Ян, в Ассее к имени или фамилии добавляют титул, например, аль-ди Вилар или даи Арт, но господами здесь точно никого не называли, потому что это была страна воинов, где основой статуса человека был его военный чин, или же он все-таки что-то упустил?

- Так, Кьярд, давай по порядку, - Ян сел, чувствуя, что головная боль, и правда, прошла, оставив после себя лишь неприятные воспоминания о его встрече с аль-шей. – Кто ты такой и почему мне помогаешь?

- Я служка в крепости, - ответил мальчишка, показательно оттягивая ткань простой белой сорочки и взглядом указывая на коричневые штаны, - самый младший. Раньше помогал на кухне, а вот теперь буду служить вам, господин, - Кьярд поднялся с постели и вежливо, прижимая правую руку к животу, поклонился, что означало, что мальчика, скорее всего, учили служить именно гостям Аламута.

- Служка? – переспросил Риверс, в замешательстве прикусывая нижнюю губу. – Но мне не нужны слуги… я не привык к такому. Кто вообще об этом распорядился?

- Господин Ян, - мальчишка рухнул на колени, утыкаясь лбом в мягкий ковер, - прошу, не отказывайтесь от меня! Я не хочу на кухню! Я… мне тяжело там! Там повар… он… плохо относится ко мне!

- Арлеги! – вскрикнул Ян, подрываясь с кровати и бросаясь к мальчику, при этом даже не обращая внимания на то, что на нем только короткая ночная сорочка. – Кьярд, подымись! Подымись, пожалуйста! – Риверсу удалось поднять омежку и усадить его на кровать, но тот, хоть и пытался держаться, все равно всхлипывал, размазывая по щекам слезы рукавом.

- Так, Кьярд, - собравшись, Ян слегка встряхнул мальчишку, чтобы тот пришел в себя, - во-первых, называй меня просто по имени, Ян, а, во-вторых, объясни мне, пожалуйста, почему ты работаешь на кухне.

- Господин… - начал было омежка, подняв голову, но тут же осекся и исправился. – Ян, меня к вам приставил аль-ди, чтобы я помогал вам во всем, так как на кухне от меня мало толку, а работаю я там потому… - Кьярд повинно опустил голову, вздохнув, - потому что у меня нет родителей, а другие родственники от меня отказались.

- Но как же так, - на этот раз уже пробормотал Ян, заматываясь в одеяло, так как, даже несмотря на лето, в крепости было прохладно, и у него уже порядком промерзли ноги. – Я думал, что в Ассее нет такого понятия, как сирота. Вы же все ассасины, - тут Риверс вспомнил слова Дэона о том, что не все жители государства становятся воинами, но причин этого альфа ему так и не объяснил, - кажется.