- Хотелось бы знать, что именно это за сплетня, - глаза цвета индиго недобро сужаются, кажется, обыскивая каждого проходящего мимо школьника на предмет самых сокровенных и непотребных мыслей. – Как и то, кто за этим стоит.
- Думаешь, кто-то узнал про озеро? – обеспокоено шепчет Киба, а Саске невольно заливается краской. Мысль у Инудзуки, в кои-то веки, дельная, но если он смирился с тем, что об их с Наруто свидании знали его родители, то столкнуться с осведомленностью Ко почему-то оказалось намного постыднее.
- Ты возил его на озеро? – голос Собаку, похожий на скрип старого механизма, неприятно царапает и без того тараторящее сердце. Гаара осуждает, но, как чувствует Саске, не сам факт того, что они были вдвоем, а то, что они были вдвоем именно на озере. Поехав с ним туда, Наруто что, предал неприкосновенность их с Ко места, что ли? Бред. Но тогда, почему Собаку скрещивает руки на груди и укоризненно смотрит из-подо лба? Почему сам Намикадзе отводит взгляд, будто чувствует вину? Что вообще, черт подери, происходит?
- Кто-то принес в школу журналы, - раздается хриплое и басовитое. Саске вздрагивает, понимая, что последний вопрос он произнес вслух. В коридорах все на миг замирает, а после взрывается хихиканьем и шушуканьем, причем, насколько он может слышать из-за шума в ушах, некоторые смешки смущенные, а взгляды, по-прежнему, откровенные. Со стороны девушек, естественно. Он что, за ночь стал достопримечательностью Техаса?
- Что-то в этом роде, - снова басит Джуго, возвышаясь над ними всеми. Саске устало проводит рукой по лицу, пытаясь успокоить шалящие нервы. Наруто едва ощутимо прикасается кончиками пальцев к его ладони. Саске резко одергивает руку. Нет, не отказывается от своих чувств, просто всему есть свое время.
- Смотрите сами, - рыжеволосый великан за шкирку останавливает паренька помладше. Вынуждает его приподняться на носочки и грозно, чуть насупив кустистые брови, смотрит с высоты своего роста. Саске никогда раньше не замечал, чтобы Джуго общался с Ко. Этот гигант всегда был сам по себе, при своей-то комплекции умудряясь оставаться в тени, но, видимо, произошло, и правда, что-то серьезное, раз Джуго покинул свой уютный уголок и выступил на стороне Ко. На его стороне, между прочим.
Мальчишка мнется. Дергается. Вырывается. Трепещет. Бросает на прохожих молящие взгляды. Но все сторонятся пятерки парней, спешно отводя взгляды. Сила и страх испокон веков были теми рычагами, которые вращали этот мир.
Паренек щенячьим взглядом смотрит на Джуго, но тот лишь отрицательно качает головой, и мальчишка сдается. Покорно опускает голову, роется за пазухой, извлекая оттуда свернутый в трубочку журнал, и смиренно протягивает его великану. Джуго доволен. Мальчишка, снова почувствовав пол под ногами, прижимает к груди ранец и, что есть силы, несется по коридору, скрываясь за ближайшим углом. Что-то в этом блестящем клочке глянце ему знакомо. Прям бросается в глаза своим пестрым, гарадским гламуром.
- Вот вам и связующие нити паутины, - констатирует Собаку, в ухмылке приподнимая уголок губ. Джуго, словно повинуясь приказу, встряхивает журнал. Из сердцевины вываливается скомканный постер. А на нем он. Саске. Во всей, так сказать, красе.
- Занятно, - тянет Инудзука. Наклоняется, скептически присматриваясь к полуобнаженному брюнету, соблазнительно прижимающему к губам нежный бутон. - И сексуально, пусть ты, гарадской, и выглядишь на этом фото лет на пять старше, - резюмирует, отстраняясь. Но все так же продолжает рассматривать. Ещё и подбородок задумчиво поглаживает, словно придирчивый судья.
Саске помнит этот журнал. Ещё бы он не помнил, ведь его и только его снимали для юбилейного номера «Golden Start». Микото тогда очень гордилась своим шестнадцатилетним сыном. Он везде: на обложке, на постере, на каждой странице, во всех позах, в разнообразных нарядах, в самых неожиданных образах. Его слишком много. Его тела слишком много. Красивого и обнаженного. Искушающего. Открытого и доступного.
- «Юный мистер Калифорния – Учиха Саске», - растягивая гласные, буквально по слогам, читает Инудзука. Саске от стыда готов провалиться под землю, хотя до этого он ещё ни разу не считал съемки для популярных изданий чем-то постыдным. Не совсем соответствующими его натуре и интересам – да, но уж никак не срамными, как ему кажется сейчас. И где только этот некто, недоброжелатель, чтобы не выразиться иначе, достал журнал годичной давности? Кто бы это ни был и каких бы усилий ему это ни стоило, но злоумышленник постарался на славу, приложив немало усилий и потратив приличную сумму, ведь, похоже, по школе гулял не один такой журнальчик.
- И много их? – спрашивает, чуть хрипя, но ни к кому конкретно не обращаясь. Фотографии – это ничто. Подумаешь, до сегодня он был просто гарадским, который исчезнет так же внезапно, как и появился. Всего лишь приезжий красавчик, который не оправдал надежды нескольких местных девчонок. Парень со странностями, водившийся с Ко. И то, что вся школа увидела его эксклюзивную фотосессию, всего-то придаст ему шарма и популярности. Да, все могло быть так, если бы в этом чертовом журнале не было его биографии и интервью. Информации, которая раскрывает его настоящего.
- Десяток-полтора, - Джуго невозмутимо пожимает плечами. – Когда я пришел в школу, они были во всех общедоступных местах. Например, разложены в классах на первых партах или вставлены в окошки на доске для объявлений, - переводит на него угрюмый взгляд, привычный для этого нелюдимого человека, но Учиху все равно пробирает дрожь. – Ты кому-то крупно насолил, парень, раз ударили по личному, - Джуго понимает, и Саске это удивляет. Возможно, за этой горой мышц прячется нечто большее, чем все привыкли видеть. Чем он сам хотел видеть, считая, что вершина возможностей этого человека – это место центрового под баскетбольным кольцом.
- Дешевка, - фыркает Собаку, бегло листая журнал. – Фотки, информация, вехи биографии – все это не более болезненно, чем тычок под ребра, - Гаара что, пытается его приободрить, что ли? Аловолосый кривится, попеременно смотря то на него, то на фото. Всем своим видом показывает, что он совершенно не впечатлен. Саске это не задевает. Не сейчас, когда сердце готово выскочить из груди от волнения, а их подслушивают из-за каждого угла, словно выжидая, какой ход будет предпринят в ответ.
- Пойдемте отсюда, - резко, словно приказывает, предлагает Наруто, все-таки настаивая на своем и беря его за руку. Саске дергается, но захват слишком крепкий, собственнический, уверенный, словно Намикадзе совершенно не заботит происходящее, но играющие на скулах желваки выдают его собственное, Саске сказал бы, бессильное напряжение. Ко хмуры и задумчивы. Над ними, словно издеваясь, моргает лампа. Саске кажется, что они что-то знают. Что-то о том, почему это произошло именно с ним. С Саске. Как и догадываются, чьих это может быть рук дело.
Он тоже догадывается. Первым делом грешит на Шион. Она девушка современная, так что вполне может читать «Golden Start», а ещё мстительная и хочет Наруто, так что, если этот журнал раньше и не попадался ей в руки, она легко могла найти его в сети, когда искала информацию об Учиха.
Под подозрение попадает и Сакура. Пусть Харуно вроде как и не враждебна к нему более, но их отношения чем-то похожи на позиционную войну, когда конфликт существует, но боевые действия не ведутся. Она не может ревновать к Гааре – для этого нет совершенно никаких причин, но эта её попытка опекать Наруто, чувствуя за собой лишь одной ей ведомую вину, могла стать толчком. Если она знает о предпочтениях Намикадзе, а она точно знает, то её недоброжелательность продиктована вполне обыденными причинами. Сакура знает, что он, Саске, уедет, а Наруто будет больно. Наверное. Связывающие их нити нужно разорвать. Нет, если бы он сам был на месте Харуно, он бы приложил все усилия для того, чтобы один бросил другого, тем самым затопив сердце другого ненавистью. Но он не знает ни Шион, ни Харуно настолько, чтобы судить об их мотивах и возможностях. Может, на протяжении дня ему удастся выяснить, кто за этим стоит.
