- Почему же тогда винят Шу? – кажется, теперь он понимает, почему Гаару изредка называют именно так, словно память о тех надеждах его отца, которые Собаку пытался оправдать. – Или это он сам себя винит потому, что считает себя монстром?

- Видишь ли, - Намикадзе отвечает уклончиво, но не потому, что хочет скрыть правду, а потому, что его сейчас занимает кое-что другое, точнее, кое-кто, сидящий у него на коленях коленях, - Гаара сознательно толкнул Ли так, чтобы они упали. Да, он не хотел именно таких последствий, но… – блондин пожимает плечами, и Саске настораживается, замечая этот лукавый, лисий, заманчивый огонек в его взгляде, - для Гаары и этого достаточно, чтобы записать ещё одну сломанную жизнь на свой счет.

- Я не согласен! – категорично заявляет Саске, шутливо ударяя кулаком по крепкому плечу. – Не согласен потому, что… – аргументы срывают с его же губ ожидаемым поцелуем. Наруто настойчив, и Саске поддается. В конец концов, он узнал не все, но достаточно, чтобы пока что уступить.

========== Глава 9. Часть 2. ==========

Ты вспоминаешь о принесённой тобой жертве,

Но всё не напрасно.

Ты только что достиг цели:

Ты снова поднимаешься, вырываясь на свободу,

Вместо того, чтобы согласиться заплатить цену.

* Within Temptation. Whole World Is Watching

Тело Саске кажется таким горячим, словно об его кожу можно обжечься. Его взгляд, изредка бросаемый на него из-под подвернутых ресниц, кажется воронкой, в глубине которой бушует пламя. Саске сам, как пламя. То, которое он искал, кажется, всю жизнь, и в котором медленно сгорал сам, пока не встретил Саске. Его Саске. Так собственнически и неправильно. Эгоистично и недопустимо. Сможет ли он отпустить Саске, когда придет время? Сможет ли отказаться от этого пламени чувств, благодаря которому бьется его собственное сердце?

- «Сопливые сантименты», - недовольно ворчит Курама, и Наруто затыкает его клыкастый рот своей ладонью, дабы он не лез в его жизнь хотя бы сейчас.

Саске не должен знать его тайну. Никто не должен знать. Это Наруто понял в двенадцать лет, когда оказался заперт в четырех стенах с высоким решетчатым окном и дверью, которую можно открыть только снаружи. Никто не поймет, что Курама – это не плод его фантазии и не болезнь. Невозможно объяснить обывателю, для которого существует лишь привычный, серый, скучный мир, что внутри тебя заключен один из сильнейших демонов Ада. Изгнанник, призванный в этот мир безумцем, жаждущим власти.

Наруто фыркает и ещё крепче сжимает Саске в своих объятиях, запуская руки под его куртку. Курама стыдливо краснеет, что-то снова ворчит и тактично отворачивается, уходя в темноту своей клетки. Сколько раз он сам подходил к этим прутьям в надежде, что они исчезнут. Сколько раз Курама просил отпустить его и стать нормальным, таким, как миллиарды других. Но он сам сделал свой выбор. Не из жалости, а приняв ту судьбу, которая была ему предначертана. И Курама изменился, как он говорил, отводя взгляд, очеловечнел за сотни лет заточения, впервые взглянув на людей не с ненавистью, а с сожалением.

Саске такой отзывчивый, доверчивый, хрупкий. Он такой целеустремленный и настойчивый, что с его желаниями просто невозможно не считаться. Но имеет ли он право клеймить воробушка своей собственностью, рожденной страхом одиночества? Поймет ли его Саске? Примет ли, когда узнает, кто на самом деле тот человек, чьим сердцем он владеет.

- «Сердцами, придурок, - из темени своего угла снова бурчит Курама. – Не забывай, мальчишка, что у меня тоже есть сердце, и оно тоже принадлежит Учихе».

- Ты мне нужен, Саске, - шепчет Наруто, скользя цепочкой поцелуев по нежной коже, ниже, от подбородка ко впадинке между ключиц, забываясь. – Нужен нам.

- И ты… – прерывисто выдыхает Саске, резко расстегивая молнию куртки, выгибаясь в его руках, словно в забвении. – Ты мне тоже нужен…

- Саске… – выдыхает, опаляя покрытую мурашками кожу своим горячим дыханием. Запах Саске – кофе с корицей – туманит рассудок. Пальцы грубо сжимают нежные бусинки сосков. Зубы впиваются в тонкую кожу шеи, оставляя узор метки. Плавное движение бедер вверх, и огонь выплескивается наружу, не обжигая – ластясь и обволакивая.

- Ах!.. – Саске стонет так сладко в его руках. Запрокидывает голову. Цепляется за его плечи. Прижимает колени к его бокам ещё плотнее. Безрассудно позволяет ему касаться себя везде. Владеть собой.

- Подожди… – шепчет Саске, резко утыкаясь лбом в его плечо. – Мне кажется, я схожу с ума… - воробушек тяжело дышит, дрожит, то комкает его рубашку в своих кулачках, то отпускает. Ерзает на нем, пытаясь уйти от столь откровенных ощущений, но не убегает. Наруто немного совестно, но у каждого свое счастье. У каждого своя любовь и путь к ней.

- Так горячо, словно в огне… – Наруто ценит то, что Саске делится с ним своими ощущениями. Он чувствует то же, но разница в том, что Саске не знает, что делать с этим огнем, дабы усмирить его рев внутри, а он знает. Знает и боится, что Саске не поймет, а у него не хватит выдержки, чтобы унять все нарастающее желание. Саске хочется выпить до дна, осушив его жаром своих чувств. Но он слишком любит Саске, чтобы поступить так, поэтому ладони плавно соскальзывают на живот, а после на бедра, чуть сжимая, но не удерживая.

- Будет, как ты скажешь, Саске, - шепчет в ответ, целомудренно целуя в висок. – Одно твое слово – и я сейчас же отвезу тебя домой.

- Что, прямо в Лос-Анджелес? – воробушек фыркает и уже не так дрожит. Миг наваждения ушел. Все стало на свои места. Все правильно. Так почему же он жалеет о том, что Учиха не поддался этому безумию?

- Да хоть на край света, - все-таки для Саске он романтик. Для Саске он – человек. Обычный, пусть и имеющий за плечам ужасающее прошлое, и чуточку загадочный в настоящем. Для Саске он – первый. И не в его праве ломать ту идиллию их отношений, в которую верит Саске.

- Наруто… - они сидят в молчании ровно тридцать шесть ударов сердца. Ему кажется, что Саске над чем-то думает. Над чем-то очень важным, требующим обоснованного, здравомыслящего решения. Поэтому напряжение зашкаливает, и он прижимает Саске к себе ещё крепче, дабы тот не смог посмотреть ему в глаза, увидев там то, что оттолкнет его и разрушит мир вокруг.

- Я, в принципе, не против… чего-то, - Саске мило запинается. Наруто уверен, что щеки воробушка сейчас пылают от стыдливого румянца, а горло першит из-за страха быть неправильно понятым. Все он понимает. В том числе и этот страх. Страх, который он собирается забрать вместе с поцелуем.

- Просто не пойми меня неправильно… – бормочет Саске ему в губы, и его угольного цвета ресницы трепещут в нерешительности. – Ты мне очень нравишься, и поэтому я не хочу, чтобы ты подумал, что я…

- Что ты, что? – спрашивает, заманчиво приподнимая брови. Такой стеснительный воробушек, тщетно пытающийся скрыть то, что ему тесно в собственных штанах из-за возбуждения. Да, ему это льстит, но это же Саске. Его Саске. Любимый Саске. Саске, которым он дорожит больше, чем собственной жизнью.

- Что я испорченный и грязный, - немного зло, немного смущенно, немного обижено. Наруто только фыркает. Он и так знает, что Саске не такой, но воробушек так соблазнительно краснеет и дует губы, что тяжело отказать себе в удовольствии немножко его попровоцировать.

- Конечно, не такой, - уверенно, но на губах играет улыбка, а пальцы настойчиво прикасаются к подбородку, вынуждая посмотреть на себя, - потому, что это именно я, Саске, испорчу тебя, научив грязным вещам.

- Намикадзе! – возмущается, не дает себя поцеловать, отталкивает, вырывается, заливаясь румянцем ещё пуще прежнего. Такой непосредственный и невинный. Его Саске.

- Ты мог бы быть более серьезным, когда речь идет о нас, - конечно же, он понимает, что для Саске это более чем серьезно. Как и для него. Просто возбуждение туманит разум. Ещё никогда так не туманило и не будоражило кровь. Чертов демон тихонько хихикает из своего угла, словно говорит: «А я ведь предупреждал, что с Учиха будет так и только так». Наруто смиренно выдыхает. Саске воспринимает это на свой счет и снова дуется. Ну что за воробушек! А ведь и не объяснишь же, что ты просто согласился с демоном, мысленно грозясь зашить ему рот серебряными нитками.