Вокруг него всегда было много женщин. Да, не все они были благочестивы в своих помыслах, но он был знаком и с такими, которые испытывали к нему неподдельные чувства, с которыми, действительно, можно было попробовать создать семью, но Мадара не смог. На мужчин-омег альфа вообще не смотрел после того, как понял, что ни один из них не сможет сравниться с Курамой, а женщины стали в его жизни лишь мимолетными увлечениями, потому что он быстро терял к ним интерес. А вот к Узумаки его ни интерес, ни чувства так и не угасли, и дело было не только в том, что их связывал общий ребёнок, а в том, что Курама был его омегой, поэтому, несколько лет, так сказать, побаловавшись связями на стороне, Мадара оставил любые попытки завести длительный роман и всего себя посвятил тем, кого любил – омеге и своим сыновьям.

С детьми вообще все получилось как-то… неожиданно. Семь лет назад, когда Курама ещё был беременным, альфа и подумать не мог о том, что будет любить и сына Сенджу, как своего, а вот, получается, полюбил, чему и сам сперва недоумевал. Конечно, мальчики были очень похожи, как говорили, «содрали кожу» со своего папочки, но если присмотреться, то внешне малыши все же были разными, причем с каждым годом эта разница становилась все более заметной. Да, характером оба пошли в папочку, но общими чертами лица походили на своих отцов, что, впрочем, все равно не стало преградой на пути его безграничной любви и к Хидеки, и к Хикару. Но была у Мадары мечта, мечта, связанная с тем, что он хотел своего ребёнка, точнее, как он и сказал, ему нужен Учиха, неважно мальчик или девочка, альфа или омега, главное, чтобы Учиха, потому что после себя хотелось оставить что-то более значимое, нежели счет в банке.

- Ребёнка? – Курама слегка возмущенно приподнял тонкие брови, с явным недоумением смотря на мужчину, после чего, явно неласково ответив на ментальное прикосновение брюнета, фыркнул. – Не готов я ещё морально ко второму заходу, так что, - омега лукаво посмотрел на Учиху, - пусть тебе вон Утаката рожает

- Утаката? – Мадара озадачено перевел взгляд на второго омегу, который до этого лишь молчал и слушал, словно и не был заинтересован в том, что сейчас происходило в его доме, но на его счет альфа больше не обманывался. Да, этот омега был красив и пах очень привлекательно, пусть и был помечен, а ещё очень умен, гениален – более уместное слово, но альфа никогда не смотрел на него, как на партнера или же потенциального любовника, никогда не видел в нем омегу, с которым он бы хотел провести ночь, путь многие и судачили о том беспутстве, которое якобы творится в особняке Узумаки, поэтому альтернативное предложение багряноволосого и повергло его в замешательство.

- Курама, - Сайкэн слегка укоризненно, наставительно, непререкаемо посмотрел на супруга, - это была опрометчивая шутка

- Да, прости, - с легкостью согласился с мужем омега, что самого Учиху всегда поражало и слегка задевало, потому что и с ним, и с Сенджу Курама мог спорить до бесконечности, так и не уступив, а с Утакатой соглашался всегда и во всем. Все-таки они с Хаширамой чего-то не понимали, раз за все эти годы никто из них так и не смог подобрать к омеге нужный ключик, но именно сейчас альфа вздохнул с облегчением, понимая, чувствуя, что Узумаки, и правда, пошутил, болезненно для него, но, по крайней мере, отказа он не получил.

- Я подумаю над этим, Мадара, - спустя несколько минут, с легкой благосклонностью ответил Курама, по состоянию биополя альфы чувствуя, насколько для него важен его ответ, но и сдаваться, соглашаться, идти на поводу у мужчины, не собираясь. – Вот только скажи, - омега прищурился, не позволяя брюнету потерять с ним зрительный контакт, - почему я? Омег много, - багряноволосый выразительно развел руки в стороны, зная, что Учиха предпочитает именно омег, видя в женщинах-альфах исключительно таких же, как и он, альф, - да и для медицины сейчас практически не существует границ, так что, - на этот раз Узумаки пожал плечами, - на мне свет клином не сошелся

- Не буду повторяться, Курама, относительно того, что я люблю тебя, и для меня не существует других омег, - с легким нетерпением начал отвечать Мадара, понимая, что омега, скорее всего, не нуждается в ответе на свой вопрос, просто желает потешить собственное самолюбие, которое, как бы ни трудно это было признавать, он готов потешить. – И, да, я бы мог прибегнуть к услугам докторов и суррогатной особи, но я хочу нашего ребенка, - альфа решил-таки раскрыть все карты, с годами поняв, что Узумаки ценит откровенность и правду, какими бы они ни были, - хочу Учиху, в жилах которого будет течь и твоя кровь

- Знаешь, Мадара… - Курама уже сейчас решил дать свой ответ, уважая мужчину и его чувства, оценив его искренность, проникнувшись к нему симпатией и благосклонностью, но закончить свою мысль ему не дал хлопок входной двери, который заставил омегу нахмуриться. Только один человек мог так, по-хозяйски, прийти к нему в дом, даже Мадара и тот звонил и чинно ожидал разрешения, а этот альфа вел себя нагло, самоуверенно и собственнически. Впрочем, иным Хаширама Сенджу никогда и не был… и не будет.

- Утро доброе, - Хаширама явно пребывал в хорошем расположении духа, поскольку его биополе так и искрило позитивными, яркими эмоциями. – Курама-кун, Утаката-кун, - альфа галантно поцеловал руку каждому омеге, при этом выразительно дольше прикасаясь губами к ладони багряноволосого. – Мадара-сан, - брюнет крепко, без тени какой-либо неприязни или же конкуренции пожал руку мужчине, на что получил не менее крепкое и товарищеское пожатие. – И, конечно же, мои мальчики, - Сенджу, лучась умиленной улыбкой, расцеловал малышей, которые довольно щурились и льнули к отцу, наперебой что-то лопоча ему о том, что скоро у них появится братик

- Братик? – поставив Хидеки на ноги и трепетно взъерошив его багряные волосы, Хаширама обернулся и с нескрываемой любовью посмотрел на Узумаки, теперь уже лучась и надеждой, что, естественно, не осталось незамеченным остальными. – Значит, Курама, ты таки принял решение? – альфа робко потянулся своими ментальными витками к омеге, впрочем, не вкладывая ни в один из них ни желания, ни страсти, ни похоти, только уважение, благодарность и любовь. – Ты родишь мне сына? Сенджу?

- Правда, Мадара-сан, у глупцов мысли сходятся? – уловив удивление и растерянность со стороны Учихи, Курама не смог удержаться и интригующе улыбнулся, при этом отгораживаясь от витков Сенджу, чтобы второй альфа не усомнился в том, что он по-прежнему не отдает свое предпочтение ни одному из них

- И что же я пропустил? – взволновано осведомился Хаширама, чувствуя, как внутри него зарождается ревностная волна, которой, по сути, уже не должно было быть, ведь он приказал своей сущности смириться, укротил её собственнические порывы и даже приблизил к себе одного омегу, ничего ему, собственно, и не обещая, ведь статус любовника главы клана Сенджу и так давал ему много привилегий, что того полностью устраивало

- Мадара-сан тоже изъявил желание обзавестись наследником, - ответил Утаката, слегка покачав головой, ведь сказать о том, что он был полностью согласен с фразой мужа, ему не позволяла вежливость

- Вот, значит, как, - опустив голову и слегка нахмурившись, Сенджу присел на диван, рядом с Учихой, при этом явно не заботясь тем, что их биополя оказались в опасно близком контакте друг с другом, и задумался

О том, что он хочет ребёнка, сына, Сенджу, Хаширама известил Кураму недели две назад, рассчитывая на то, что омеге нужно время, чтобы подумать над его предложением, а этого самого времени было предостаточно, потому что своим правом на течку альфа мог воспользоваться только через полгода, но это время было мелочью по сравнению с тем, что Узумаки мог дать свое согласие. Не то чтобы он так уж нуждался в наследнике, все-таки у него ещё вся жизнь впереди, и только богам известно, что ожидает его в будущем, может даже, новая и сильная любовь, законный супруг, дети, но сейчас подобное решение казалось ему правильным.