Да, он, отдав свою собственную жизнь, мог спасти возлюбленного, он и собирался это сделать, хотя Сасори и Нагато отговаривали его от столь опрометчивого шага, но и не настаивали, понимая, что значит любить и быть готовым ради своей Пары на все, а Наруто… Наруто просто вытащил душу Дейдары из Чистилища и влил в тело омеги достаточно энергетики для того, чтобы восстановилась и его сущность, и все энергетические каналы. И это ещё не все, потому что он, так и оставшись на некоторое время обессиленным, мог только наблюдать за тем, как Дея окутывает золотистое свечение, и как зримые ментальные витки альфы скользят по его телу, восстанавливая даже физические повреждения. Да у омеги даже послеоперационного шрама не осталось, причем уже на следующий день Дейдара выглядел так, будто и не был беременным или ушедшим за грань – все тот же, стройный, прекрасный, изящный, полный сил. Не мог оборотень провернуть такое, пусть сам Итачи об оборотнях ничего толком и не знал, потому что никто, даже Древний, не смог бы войти в Чистилище и утянуть оттуда душу, что и наталкивало альфу на два вывода: либо об оборотнях он не знал ровным счетом ничего, либо же Намикадзе оборотнем не был. Конечно же, обо всем можно было расспросить Дейдару, потому что после того, как он, Итачи, все увидел собственными глазами, скрывать правду было неуместно, но брюнет повременил с вопросами, словно чувствуя, что должен задать их кое-кому другому. Впрочем, Намикадзе и его, так сказать, странности – это было дело второго порядка, потому что на первом месте для Итачи сейчас был супруг, их дети и, конечно же, Саске.
После того, как Наруто впал в неистовство и метнулся из палаты, Цунаде и её ассистентка вышли из бокса для новорожденных, при этом даже не заикнувшись о том, что произошло, сразу же начав хлопотать возле него и Дея. К тому времени он восстановил уже достаточно сил для того, чтобы подняться и взять под контроль свое биополе, хотя именно в тот момент для него более важным было то, как себя чувствует его Истинный. Дейдара был слаб, но жив. Итачи чувствовал его, как часть себя, ощущал на биополе омеги свою метку в обрамлении клятвы вечного союза, эмоции возлюбленного проходили сквозь него, оставляя после себя согревающие тепло и легкое беспокойство. Наверное, он тоже на пару минут сошел с ума, потому что для него в то время не существовало ничего вокруг, кроме супруга, его, наполненного любовью и нежностью взгляда и сладких губ, которые он никак не мог выпустить из плена своих. Но омега сам отстранился, плавно и мягко, позволяя насытиться, но не пресытиться их близостью, а после попросил, с мольбой в глазах, на ментальном уровне, потому что слова казались неуместными ввиду того, насколько крепко они теперь были связаны, и Итачи не мог ответить любимому отказом, оставив его на попечение врача и спешно покинув родильную палату.
Только оказавшись в коридоре и увидев взволнованного Минато, Итачи почувствовал, насколько мощный ментальный всплеск опалил застывшее, звенящее напряжением пространство. Всего пары слов Намикадзе хватило брюнету для того, чтобы оценить угрожающие масштабы произошедшего, тем более что он ощущал не только ментальный след биополя Наруто, но и два других – довольно сильный и тоже не совсем обычный след биополя второго альфы и противоречивый, наполненный эмоциями омеги, точнее, Саске. Итачи понимал, что ему нужно вмешаться, а для этого найти троицу, но связь с братом была рассеянной, будто Саске одновременно был везде и кругом, поэтому ему ничего не оставалось, как тоже помчаться вслед за альфами и братом.
Итачи чувствовал… хотя, нет, он уже знал, что увидит, и все равно ошибся в своих предположениях, когда, выскочив на задний двор, узрел воистину непередаваемое зрелище. Сущность Древнего в Саске кардинально отличалась от его собственной, но не только тем, что была темно-фиолетовой в своем зримом облике, а и потому, что имела совершенно иную форму, форму обычного человека, которая начинала свой путь полного становления со скелета, на котором формировались узлы мышц, а после и кожа. Намикадзе и Собаку он тоже видел: первый застыл, словно собираясь атаковать омегу, второй же недоуменно, черными глазами смотрел на разворачивающееся перед ним действо, а в его ментальных когтистых лапах рассыпалась темная в своей энергетике сфера. Теперь он понимал, почему Наруто и Гаара были так близки. Очевидно, именно аловолосый мог противостоять зверю внутри альфы, более того, мог его уничтожить, хотя при этом не был ни Древним, ни оборотнем. Этот альфа был иным, опять, и, честно сказать, Учиха этому не слишком-то и удивился, хотя, собственно, на удивления у него не было времени.
Саске был в опасной близости к зверю, и Итачи собирался вмешаться, пусть и чувствовал, что сил для того, чтобы противостоять оборотню, у него ещё недостаточно, но рядом был Собаку, который, наверняка, ему поможет. Но все произошло слишком быстро, при всем при этом кажется таким правильным, естественным и логичным, что брюнету осталось только зажмуриться и скрыться за прочными ментальными щитами, когда поцелуй влюбленных превратился в яркую вспышку. Казалось, альфа и омега должны просто сгореть, потому что даже на таком расстоянии Итачи чувствовал, насколько объемным был выброс энергетики со стороны Намикадзе, который Саске пытался вобрать в себя. Омега не мог «выпить» столько, даже омега клана Учиха, наверняка даже Древний не смог бы, потому что её было слишком много. Она была хищной, животной, необузданной, разрывающей, и Итачи, сопротивляясь инстинктам, хотел было кинуться в самый эпицентр этой сияющей сферы и вытащить оттуда брата, но в этом, уже через минуту, не было необходимости. Свечение стало постепенно меркнуть, радиус сферы вокруг пары уменьшаться, биополя обоих сворачиваться, а после и Наруто, и Саске, как подкошенные, упали наземь, при этом альфа так и не разомкнул объятия, прижимая омегу к себе.
Их связь с братом восстановилась резко, он даже покачнулся, когда почувствовал сильную вибрацию нитей их уз, которые теперь связывали не только их биополя или сущности, а и истоки их силы, дерево и… кажется, тоже дерево, только не дуб, как у него, а цветущую сакуру – что ж, вполне в духе омеги. Они с Собаку подошли к паре почти одновременно, глаза аловолосого все ещё были черны с желтым зрачком, но биополе перестало быть зримым и плавно вилось вокруг альфы, при этом Итачи не чувствовал угрозы с его стороны, только беспокойство, удивление и непонимание, а ещё… Да, трудно в это поверить, но, похоже, Гаара, как и некоторые Сенджу, мог использовать энергетику из Резервуара Мира, хотя, почему трудно, ведь, насколько помнил брюнет, мать аловолосого имела дальнее родство с Сенджу, но сам нынешней глава был ни капельки на неё не похож, впрочем, как и на отца. В общем, на тот момент это было не таким уж и важным, потому что его волновал Саске, который… безмятежно спал в объятиях своего альфы. Пришлось немного повозиться прежде, чем им с Собаку удалось разъединить этих двоих, а после он унес брата в больницу, оставив Наруто на попечение Гаары, после чего оба альфы исчезли.
Он забрал Саске к себе, хотя родители настаивали на том, чтобы изолировать его дома. Боги! Изолировать, будто Саске был невменяемым или душевно больным. Его отото всего лишь Древний, но это для него – всего лишь, а для остальных… Конечно, он мог понять родителей, потому что два Древних в одной семье, два брата, альфа и омега, да ещё и повязанные, это тяжелое испытание, поэтому он и забрал брата к себе, давая родителям возможность принять эту правду. Да, мама звонила каждый день, отец через день, но только потому, что он был альфой и редко проявлял эмоции, они интересовались состоянием сына, хотели приехать и увидеть его, но он не позволил, чувствуя, что ещё не время. Да, первые два дня Саске спал беспробудно, все жизненные процессы в его организме замедлились, и только по связи Итачи мог чувствовать, что все с его отото в порядке, и не волноваться за него, потом омега проснулся и сразу же потребовал объяснений, это было вчера, а сегодня… сегодня у Саске, на несколько недель раньше, началась течка.
