Нейджи придерживал его за талию, уверено, но мягко, сразу же развернул свое биополе, опутывая его нитями ментального кокона и тем самым показывая, кому принадлежит омега, и шепнул на ушко ободряющие слова, которые помогли Суйгетсу сосредоточиться. Взглядом он искал Хинату, все ещё обеспокоенный тем, что девушка так внезапно покинула школу и исчезла в неизвестном направление, но её нигде не было, что вновь заставило его волноваться. Он уже было хотел рассказать Нейджи о том, что произошло с его, получается, кузиной, но в этот же момент от группы старших альф Хьюго отделился глава клана, направившись точно к ним. Суйгетсу вытянулся в струну и замер, так как вид у Хиаши-сама был грозным, по крайней мере, так ему показалось, но, когда расстояние между ними сократилось до несколько шагов, он учуял такой знакомый запах, на который, пренебрегая правилами, обернулся.

Он видел Хинату, фактически, каждый день, но в этот вечер… в это вечер она выглядела как-то особенно, будто вся сияла мягким светом, или же это теплота её биополя наполнила эту огромную гостиную, придавая ей уюта. Омега шла прямо к нему, но Суйгетсу больше не опасался её реакции, так как на губах девушки блуждала легкая улыбка, а глаза смотрели на него с пониманием и нежностью. Что-то явно произошло – так понял Ходзуки, причем очень приятное, о чем он и собирался узнать, правда, немного позже.

- Ты опоздала, дочь, - голос главы клана показался блондину громом среди ясного неба, и он даже слегка вздрогнул, обернувшись и тут же встретившись взглядом с Хиаши-сама, который, правда, тут же посмотрел на Хинату

- Прости, отец, - подойдя к ним вплотную, брюнетка вежливо поклонилась, - но у меня были важные дела. К тому же, Хиаши-сама, Нейджи-кун, - девушка попеременно посмотрела на альф, - на днях я бы хотела обсудить с вами кое-что важное, касающееся меня и клана в целом

- Хорошо, - согласился с просьбой дочери Хьюго старший, но Суйгетсу успел заметить, что тот сперва бросил беглый взгляд на Нейджи и ответил только после того, как тот едва заметно кивнул

- Суйгетсу-кун, рада видеть тебя в нашем доме именно в роли наречного моего брата, - Хината обняла омегу, что не столько удивило блондина, сколько смутило. – Позволь уже заранее пожелать вам счастья

- Да, спасибо, - прием со стороны подруги был настолько радушным, что Ходзуки сперва растерялся, на миг позабыв, что перед ним стоит сам глава клана, и прильнув к своему альфе, который ласково чмокнул его в макушку

- Мы рады приветствовать тебя в кругу нашей семьи, Суйгетсу-кун, - казалось бы, сухо бросил глава клана, при этом, жестом, приглашая гостей к столу, но сам омега лишь улыбнулся в ответ, почувствовав, что за этой черствостью есть живое сердце, и что слова были искренни. Он посмотрел на своего альфу, тот улыбнулся ему в ответ, незаметно для остальных переместив свою руку с его талии на живот. Суйгетсу накрыл ладонь альфы своей и мелко фыркнул – а папа ведь говорил ему, что и в жизни бывают сказки со счастливым концом.

========== Глава 31. Часть 1. ==========

- Сай-кун, - аккуратно, словно прикасаясь к хрусталю, начал разговор Орочимару, чувствуя, насколько сидящий перед ним омега взволнован и взвинчен, - сомнений нет. Вы – беременны, - доктор сразу же ощутил волны страха, исходящие от его пациента, который смотрел на него с безмолвной просьбой, вот только в чем была суть этой просьбы, похоже, не знал даже сам омега. Акаши пришел к нему, как они и договаривались, на третий день после домашнего осмотра, пришел сам, что не то чтобы удивило мужчину, но все-таки насторожило, потому что он сразу же понял, что омега своему Истинному о предположительной беременности не рассказал. В принципе, это было его личное дело, да и сама беременность, как факт, установлена не была, хотя омега заверял его, что тесты дали отрицательный результат. И в какой-то мере Орочимару понимал омегу, который потерял ребёнка и теперь, ожидаемо, боялся беременности, ведь он сам предупреждал его о том, что минимум год ему нельзя рожать, но если посмотреть на это с другой стороны, то складывалось такое впечатление, что Сай не доверяет своему избраннику или же чего-то опасается, что-то скрывает. Да, это было не его дело, он всего лишь врач, который констатировал беременность, а решать должен сам омега, тем более Шиин и сам понимал, что парень оказался в довольно щекотливой ситуации ввиду того, на каких правах он проживал в особняке Собаку.

- А с этим можно что-то сделать? – робко спросил Сай, неумело пытаясь спрятать свои эмоции за рассыпающимися на энергетические осколки барьерами и при этом теребя край легкого свитера. Направляясь в клинику, он был уверен в том, что обследование ничего не покажет, потому что в тот день, после ухода доктора, он купил не один тест, и все они дали отрицательный результат. Он был спокоен, пусть и допускал вероятность ошибки, но она казалась омеге такой мизерной, такой незначительной и такой нелепой, что теперь, когда Сай узнал, что все-таки носит под сердцем малыша, он был растерян. Руки дрожали от волнения, а во рту пересохло так, что он едва ли смог задать вопрос, при этом сам поразившись тому, что он сказал. Акаши и сам не понимал, какой смысл он вложил в эти слова. Внутри все сжалось, слезы наворачивались на глаза, вокруг все рушилось, обнажая правду, от которой он отгораживался все эти месяцы, и что-то тяжелое, тянущее, скользкое сжимало грудь, мешая нормально дышать, но Сай хорошо знал это ощущение, так было тогда, когда он лежал в больнице, и от осознания этого ему было ещё и страшно.

- Сделать? – Орочимару удивленно приподнял бровь. – Можно: либо рожать, либо делать аборт, - он, конечно же, видел, что омега сейчас пребывает не в наилучшем состоянии, его взгляд стал отстраненным, дыхание тяжелым, лицо побледнело, отчего губы приобрели неестественно алый цвет – примерно таким же он помнил омегу в первые дни после госпитализации. Да, он всего лишь гинеколог, но с Акаши работали и другие специалисты, в том числе и психолог, которая утверждала, что замкнутость омеги, его отрицание внешнего мира, отсутствие реакции на внешние раздражители – это признаки психического заболевания. Не то чтобы Шиин отрицал или отбрасывал это предположение, но все же он считал, что состояние его пациента – это следствие не столько психологической, сколько душевной травмы, тем более что Сай несколько месяцев назад резко пошел на поправку, полностью выздоровев, но сейчас, глядя в эти распахнутые, блестящие, с огромным зрачком глаза доктор не мог повторить свои предыдущие слова с уверенностью.

- Аборт? – жадно облизав губы, переспросил омега. – А мне можно? – ещё год назад он бы ни за что не стал бы задавать подобные вопросы, даже тогда, когда узнал, что понес от человека, который предал его чувства, он не собирался отказываться от ребёнка, потому что это была его плоть и кровь, но сейчас… сейчас он рассматривал этот вариант, хотя его омежья сущность отчаянно противилась этому решению. Да, он любил Гаару, и это дитя – не что иное, как дар богов, благословение их союза, их любви, их истинности, но дело было не в альфе, не в их узах Пары и даже не в обстоятельствах, дело было в нем самом, в его внутреннем состоянии, которое, как чувствовал брюнет, ухудшалось с каждым днем. Приступы паники только усилились, кошмары не давали спать по ночам, и в этих кошмарах он убегал, охваченный страхом, но так и не мог найти путь в кромешной тьме. Иногда он слышал, что его кто-то зовет, но голос был очень тихим, и он никак не мог определить его источник, а после его догоняли, опутывали скользким мраком, пробирались под кожу, шипели слова проклятий и обвинений в уши, и тогда он просыпался, на рассвете, вот уже более недели к ряду. Именно поэтому, чувствуя себя на грани безумия, Сай и спросил об аборте, одна только мысль о котором причиняла ему боль.

- Нежелательно, - уклончиво ответил Орочимару, ощущая ярко выраженную нестабильность биополя омеги, которая отягощала атмосферу вокруг сумбурными, суетливыми, хаотичными эмоциями, в которых брюнет отчетливо почувствовал не только нерешительность, а и страх, - но остаточное решение принимать только вам