Хидана он так и не увидел, но оно и не удивительно, ведь альфа мог быть на втором этаже, в ресторане, но подыматься туда у шатена не было никакого желания, поэтому он решил подойти к стойке и попросить кого-нибудь из официантов позвать администратора, после чего они бы уже сами решили, где им будет удобней поговорить. Киба уже даже сделал несколько шагов по направлению к стойке, когда какое-то неприятное, холодящее кожу спины ощущение заставило его остановиться и замереть. Нет, это не было ментальное давление, скорее, ощущение чужого взгляда, но даже этой малости было достаточно для того, чтобы понять, кто смотрит ему вслед.
Пожалуй, сейчас ему нужно было проигнорировать это чувство дрожи и уверенно продолжить свой путь, тем самым показав, что ему нет никакого дела до того, кто стоит у него за спиной, но вместо этого, вместо того, чтобы послушать доводы разума, он пошел на поводу у инстинктов, обернувшись. Да, это был Пейн, такой же прекрасный, величественный, со слегка надменным взглядом глаз с фиолетовой радужкой и едва заметной ухмылкой на губах. Строгий кремовый костюм, черная рубашка и пирсинг, – все в точности так, как и запомнил Инудзука, даже выражение лица альфы было таким же – опасливо-снисходительным, и он смотрел на него, прямо и пристально, будто до этого только и ждал момента, когда он, Киба, войдет в это кафе.
- Кажется, в последнюю нашу встречу я предельно четко предупредил тебя, омега, - совершенно спокойно, без тени раздражения или угрозы сказал рыжеволосый, демонстративно сложив руки на груди
- Мой визит не имеет никакого отношения к вашей персоне, - слегка грубовато ответил Киба, явно храбрясь, потому что альфа пока что не раскрывал свое биополе, но шатен знал, что, стоит только мужчине надавить на него, и он сломается. Нет, это не была именно та, ментальная слабость омеги перед альфой, это была его личная слабость перед человеком, который причинил и был способен ещё раз причинить ему боль, хотя это и не отметало тот факт, что даже смотреть Пейну в глаза ему было больно, из-за чего, собственно, он и отвел взгляд.
- Да? – казалось, рыжеволосый был удивлен, так как его брови слегка приподнялись, а взгляд стал более заинтересованным, но, уже секунду спустя, на лицо альфы наползла маска скуки и равнодушия. – Что же, приму твои слова взаправду
Инудзука облегченно выдохнул, когда альфа развернулся, чтобы уйти, явно не проявляя к нему больше никакого интереса, но все же не смог отвадить себя от того, чтобы не посмотреть ему вслед. И это оказалось его грубейшей ошибкой. Он потерял контроль всего на долю секунды, пытаясь понять, что же он, в конце-то концов, чувствует к этому человеку, но даже этого было достаточно, чтобы обнажить его внутреннее состояние, предтечное состояние.
Пейн развернулся, резко, единым, слитным движением, и его плечи вздрогнули, когда он шумно втянул носом воздух. Выражение лица мужчины сразу же изменилось, став на пару секунд удивленным, а после самодовольным. Биополе развернулось широкой волной, и его витки сразу же устремились в сторону омеги, пусть пока что и не прикасаясь, но настойчиво пытаясь это сделать, контролируемые лишь волей альфы. В кафе все замерло, даже официанты и те немногие посетители, которые в нем находились, и в этой давящей атмосфере Киба испытал страх. Пронзительный, острый, всецелостный, заполняющий до краев и спутывающий сущность своими липкими нитями, а ещё… да, он почувствовал это слишком отчетливо, альфа его возжелал.
- А ты изменился, - гортанно, с легкой ухмылкой на устах констатировал Пейн, делая широкий шаг вперед. – Великолепный аромат, - мужчина цокнул языком, - аромат свободной, готовой к случке омеги, - альфа хмыкнул. – Признаться, удивлен и даже слегка сердит на себя, но все ещё можно исправить, - рыжеволосый вопросительно-лукаво взглянул на Инудзуку. – Ведь так?
- У меня… - отступая на пару мелких шагов назад, сипло начал Киба. – У меня есть альфа, - он понимал, почему Пейн воспринял его, как свободного – на нем не было метки, и в то же время был сильно удивлен, потому что… потому что, кроме Хидана, ещё никто из посторонних не говорил ему, что он великолепно пахнет. Да, эту фразу можно было расценивать, как комплимент, но она прозвучала так пошло и вульгарно, что от неё на душе остался неприятный осадок, будто его только что клеймили шлюхой, причем клеймили заслужено. Это было мерзкое ощущение, и, тем не менее, у него никак не получалось собраться и дать отпор. Да, Киба понимал, что нужно сопротивляться и показать, что в нем изменился не только запах, что его ментальная сила возросла, по крайней мере, по сравнению с моментом их прошлой встречи, но что-то внутри мешало. Это глупое чувство близости, чувство того, что, возможно, перед ним сейчас его Пара, что предательская сущность и желала понять, позволяя мужчине напирать и властвовать, от чего сам Инудзука переживал какие-то смешанные ощущения, которые и мешали ему связно реагировать на обстановку.
- Чую, - фыркнул Пейн, делая очередной шаг навстречу, - и это, вновь-таки, мое досадное упущение, но, с другой стороны, - рыжеволосый пожал плечами, - девственники тоже не в моем вкусе, потому что с ними слишком много хлопот
- Вы причинили мне боль, - прошептал Киба, пытаясь не слушать и не вникать в то, что говорит альфа, потому что его слова будто резали его сущность по живому, вновь вскрывая то самое ощущение ущербности и неполноценности. В этот же момент омега должен был задаться вполне логичным вопросом: что ему могло нравиться в этом мужчине? И он задавался, смотря Пейну прямо в глаза, и не находил ответа. У шатена было такое чувство, что это магнетизм, что их притягивает друг к другу, что между ними все-таки есть связь, как бы сам альфа ни оскорблял его и ни глумился над его чувствами, но все равно что-то ускользало от него, что-то важное, что-то, что было связано с запахом альфы. Тогда, несколько месяцев назад, он тоже был удивлен тем, что запах Пейна был не похож на тот запах, который он учуял в день своей первой течки, и это вводило его в замешательство, потому что одна его часть твердила, что, да, это его шанс быть с тем, кем он грезил три года, а вторая, что он самообманывается, упуская очень важную, судьбоносную мелочь.
- Наша жизнь соткана из боли и разочарования, - философски подметил Пейна, сокращая расстояние между ним и омегой до пары шагов, - но разве не ты мне говорил, что ты – мой омега, и готов на все, чтобы быть со мной
- Да, говорил, но… - забормотал Инудзука, старательно отводя взгляд, - многое изменилось с тех пор
- Например? – Пейн заискивающе приподнял бровь, но, к облегчению Кибы, очередной шаг ему навстречу не сделал, хотя, это и не уменьшило дискомфорта ситуации. Да, сейчас ему нужно было как-то, вкратце, поведать мужчине о том, что изменилось в его жизни за эти полгода, но, когда он уже хотел начать, по его мнению, с самого важного, альфа прикоснулся к нему ментально, легко, совершенно не настойчиво и уж куда мягче и чувственнее, чем в прошлый раз. Слова застряли в горле, когда он вскинул голову и вновь посмотрел Пейну в глаза, да так и застыл, пораженный собственными ощущениями.
- Например, то, что у него есть я, - раскатистый, громкий, слегка недовольный голос вывел Инудзуку из своеобразного транса, в котором для него смешались собственные противоречивые чувства и абсолютно обнаженные и понятные желания Пейна. Ему стоило всего лишь чуть отвести взгляд влево, чтобы увидеть говорившего, но он не мог этого сделать. Знал, кому принадлежит голос, чувствовал его присутствие и все равно не мог, стыдясь собственной слабости и чувствуя именно себя предателем.
- Вот как? – Пейн проводил потемневшим взглядом внушительную фигуру, которая практически закрыла от его взора омегу, встав перед ним. Признаться, такого поворота альфа не ожидал, тем более того, что именно этот человек преградит ему путь, потому что он знал этого мужчину несколько лет и доверял ему почти безгранично, но жизнь, и правда, состоит из разочарования, так что особого потрясения рыжеволосый не испытал, лишь хмыкнул пренебрежительно, не полностью сворачивая свое биополе.
