- Да, я жесток. Признаю, - откинувшись на спинку удобного диванчика, ответил омега, пристально следя за реакцией альф и состоянием их биополей, которые у обоих были нестабильны от волнения и чувства собственничества, - но только потому, что вы оба сейчас думаете об одном и том же, - Курама лукаво фыркнул, попеременно взглянув на альф. – О том, что я выбрал именно тебя потому, что провел течку вместе с тобой

- А разве нет?! – хором воскликнули мужчины и уже через секунду, поняв и осознав, резко подскочили со своих мест, полностью раскрыв биополя и готовясь к драке. Понять суть сказанного им обоим не составило особого труда, потому что в этот же момент омега слегка открылся, и они оба почувствовали правдивость слов багряноволосого, но инстинкты альфы заставили их защищать свое, пусть истинный выбор все ещё не был им известен, а его метод казался вопиющим и легкомысленным.

- Прошу вас присесть, - с нажимом произнес Узумаки, хмурясь и, использовав запасы купола, заставляя альф подчиниться столь внушительному всплеску энергетики с его стороны. – Мы ещё не договорили

- А что тут договаривать, - буркнул Сенджу, плавно опускаясь на свое место и так же медленно сворачивая свое биополе, - ты водил нас за нос почти полгода, а сам просто играл с нашими чувствами, потому что тебе, видите ли, было скучно жить

- Это не так, - возразил Мадара, тоже присаживаясь, но, похоже, контроль давался ему с большим трудом, пусть и мыслил он более рационально. – Вы плохо знаете омег, Хаширама-кун. Для них важны ощущения и чувства, а не только корысть и доводы разума, а во время сцепки оба партнера находятся на пике этих самых эмоций и полностью раскрываются, так что, в какой-то мере, - брюнет опасливо взглянул на омегу, - я могу понять и мотивы, и поступки Курамы-куна

- Значит, в сцепке… - протянул Хаширама, сжимая кулаки, но все ещё сдерживая себя, хотя в его глазах уже проступили фиолетовые прожилки, а биополе в разы усилилось в своей мощи, что не могли не почувствовать остальные. – Занятный способ, знаете ли, Мадара-сан, - альфа фыркнул, - выбрать того, с кем будет лучше в сцепке. Не думал, Курама-кун, - Сенджу резко взглянул на багряноволосого, - что такой рационалист, как ты, бросит всю свою жизнь на волю инстинктов и случая

- Так я и не бросал, - Узумаки пожал плечами, а после, воспользовавшись тем, что альфы уже заказали ему по молочному коктейлю, один клубничный, а второй персиковый, приложился сразу же к двум трубочкам, чувствуя, как на языке забавно смешиваются два вкуса, полностью удовлетворяя запросы его беременного организма. – Все было сделано осознанно и целеустремленно, правда, - омега невинно улыбнулся, - пришлось тянуть соломинку, чтобы решить, к кому из вас пойти первым

- Это абсурд! – возмутился Мадара, но не потому, что багряноволосый воспользовался какой-то там соломинкой, и не потому, что он оказался вторым, а потому, что он пока что не видел в действиях мужчины никакой логики, только нежелательные последствия. – Ты же мог понести от любого из нас!

- Ну, да. Так и есть, - Курама в очередной раз беззаботно пожал плечами, чувствуя, как напряженно клубятся биополя альф. – Я – беременный, - пришлось раскрыться, чтобы мужчины почувствовали, что это не обман, но и не настолько, чтобы они поняли всю правду. Забавный каламбур и просто сенсационный материал для статьи на первую полосу, но самого омегу сейчас волновала именно реакция альф, потому что если до этого они, казалось, позабыли о взаимном противостоянии и все свое негодование направили исключительно на него, то теперь брюнеты с хищным блеском в глазах и враждебными витками в биополях уставились друг на друга, уже рыча. Да, ситуация ещё не вышла из-под контроля, но была близка к этому, потому что каждый из альф уже чувствовал себя и победителем, и отцом, и каждый из них мириться с проигрышем, тем более таким, который задевал их гордость и достоинство, не собирался. Самое интересное было в том, что он, Курама, до сих пор ими любим, желаем и невиновен, хотя виновен был именно он, во всем этом, с самого начала, поэтому именно ему нужно было взять ситуацию под контроль, причем сделать это до того, когда противостояние между мужчинами станет бесповоротным.

- И я знаю, кто отец, - будто ничего не замечая, спокойно продолжал Узумаки, позволяя легким ментальным виткам альф осязать свое биополе, причем эти витки не конкурировали, а старались обходить друг друга стороной, но при этом навязывали желание своих владельцев к обмену энергетикой и закреплению союза меткой

- И кто же? – слегка грубо бросил Сенджу, пытаясь утихомирить свою сущность, хотя он сейчас же был готов разорвать в клочья конкурента, который потенциально тоже мог оказаться отцом ребёнка, и хорошенько встряхнуть Узумаки, который решил выбрать себе мужа именно таким способом. Но, если мыслить здраво, то, если ребёнок его, проблем не будет: он готов к бракосочетанию, семейной жизни, заботе и даже капризам Курамы, хоть сейчас, тем более что в нагрудном кармане пиджака лежало кольцо, а речь с предложением была отрепетирована ещё много лет назад, - но если ребёнок не его… Наверное, он все-таки не сможет смириться и будет продолжать попытки, все-таки Учихе уже сотня, а ему будет только пятьдесят, так что у него все ещё есть шанс быть с тем, кому он отдал свое сердце ещё 30 лет назад.

- Я бы тоже хотел знать, - пробасил Мадара, пытаясь усмирить свою беснующуюся сущность, которая сейчас желала только одного – заполучить омегу и своего ребёнка, даже не слушая доводы разума о том, что ребёнок может быть не его. А мог, ведь… ведь не один врач говорил ему, что он фактически бесплоден. Как это – фактически, альфа и сам не понимал, ведь у него вроде как по этой части все было отлично, как мужчина он был полностью здоров, но ни один из его троих предыдущих супругов так и не понес, хотя были и течки, и секс, и сцепки, а вот ребёночка так и не было. И только один врач, психиатр, которого сам брюнет считал слегка сумасшедшим, потому что тот был бывшим корпусником, да ещё и после контузии, предположил, что ему, Мадаре, нужно искренне любить, чтобы зачать. Тогда он посчитал это бредом и не придал значения наставительным словам этого Зетцу, но сейчас ему вспомнился именно этот взбаламошенный доктор и его речи, потому что он любил Кураму и надеялся на то, что малыш – его, а если нет… пожалуй, в его жизни больше не будет смысла, по крайней мере, он все ещё мог надеяться на то, что омега все-таки выберет его, даже будучи беременным от другого. Вряд ли, конечно, но даже к такому Учиха был готов, готов был принять и любить… обоих.

- Все дело в том, - серьезно начал Курама, от чего оба альфы напряглись и подобрались, кажется, обратив все свои чувства в слух, - что у меня разнояйцовая двойня, соответственно, каждый из малышей точно зачат одним из вас

- Это бред, - первым опомнился от столь ошеломляющей новости Сенджу. – Я, конечно, не очень сведущ в медицине, но эти дети, во-первых, физиологически не могут быть зачаты от разных альф, а, во-вторых, даже если бы это было и так, то был бы резус-конфликт, или что-то вроде того, и один из малышей, а то и оба, погибли бы

- Я тоже не буду вдаваться в медицинские подробности, - с нажимом произнес Узумаки, на этот раз раскрываясь ещё больше, чтобы альфы смогли полностью почувствовать и его состояние, и то, что они оба являются отцами, - но все, сказанное мною, факт, который подтвержден лучшим специалистом Японии и ведущим в мире – Сенджу Цунаде-сама

- Сестра? – Хаширама нахмурился, а после вздохнул, понимая, что он вновь проиграл, ведь, если подобную беременность подтвердила сама Цунаде, значит, так оно и есть, как бы сумасбродно это ни звучало. Пожалуй, сейчас он был счастлив, ведь его омега беременный его ребёнком, но боги каждый раз будто смеются над ним, потому, что счастье вновь ускользает у него из рук, потому, что выбор Курамы так и остался неясным, потому, что он растерян и впервые в жизни не знает, что предпринять. Второй ребёнок от Мадары – факт… брюнет поднял голову и посмотрел на соперника (а соперника ли?), считая, что сейчас самым уместным будет понять, что же тот чувствует, но было… глухо. Да, именно так – пустота. То ли Учиха настолько плотно закрылся, то ли он сам был в прострации и сейчас не мог совладать с собственным биополем и непривычно притихшей сущностью, но он не чувствовал ничего, кроме маленькой пульсации внутри любимого человека, от которой по его телу разливалось томное тепло.