- Я хочу вас, - впечатленный внешним видом омеги, возбужденный от его запаха и подстрекаемый жарким теплом алкоголя в крови, Мадара выпалил первое, что пришло на ум и тут же в напряжении замер, осознав, что только что, очевидно, бесповоротно оскорбил мужчину столь открытым заявлением

- Ну, меня многие хотят, - Курама слегка улыбнулся, медленно вращая кистью на весу и взбалтывая остатки бренди в бокале, - но, согласитесь, это не повод давать им всем

- Да, не повод, - Учиха прокашлялся и осторожно поставил свой бокал на стол, подумав, что алкоголь только усугубляет его, и без того шаткое, положение. – Прошу прощения за свою прямоту, Курама-кун, - альфа решил идти ва-банк, подумав, что хуже уж точно не будет, - но ваша близость сметает мое самообладание, и я не совсем в силах сдерживать свои порывы

- Не вы первый, не вам же и быть последним, - омега, допив свой бренди, тоже поставил бокал и более вальяжно уселся в кресле, с любопытством поглядывая на ошарашенного альфу. – Не только вы, знаете ли, Мадара-сан, претендуете на мою благосклонность

- Да, осведомлен, - Учиха чуть ли зубами не скрипнул, пытаясь сдержать свое биополе, которое рвалось к омеге и плевало на его попытки самоконтроля, бунтуя, - но я не собираюсь уступать Сенджу. Я буду бороться за ваше внимание, и, поверьте, мои ухаживания – это не пустой звук, у меня довольно-таки серьезные намеренья

- Вот как? – казалось, Узумаки был удивлен, даже его биополе слегка всколыхнулось, но игривый огонек в глазах, который мужчина даже не пытался скрыть, целиком и полностью выдавал его азарт в данной ситуации. – В таком случае я удивлен, что вы, Мадара-сан, пришли ко мне без подарка, хотя, может, оно и к лучшему, а то я уже не знаю, что с ними делать, - Курама, чуть закатив глаза, притворно вздохнул. – Представляете, на днях Хаширама-кун подарил мне породистого скакуна. Ну, вот скажите, зачем мне лошадь, если я на ней не умею ездить? - можно было подумать, что негодование мужчины вполне искренне, вот только Мадара в этом очень сомневался, уже поняв, что с ним тоже играют, провоцируют, подначивают на действия. – Хотя, признаться, скакун хорош, вороной, с длинной шелковой гривой, только вот приходится мне теперь учиться ездить на нем. Хорошо хоть Хаширама-кун, опытный наездник, с удовольствием согласился обучать меня этому мастерству

- Вы приняли его право на ухаживание? – Мадара снова злился, ведь если омега действительно уже выбрал своего ухажера, то получается, что сейчас его просто водят за нос, подтрунивают над ним, унижают, в конце-то концов. К тому же, в таком случае, чтобы повторно заявить свое право на омегу, ему придется ждать до его следующей течки, которая, судя по запаху, будет ещё не скоро

- Нет, - легко и непринужденно ответил Курама, чуть слышно хмыкнув, - но Хаширама-кун очень настойчив и, - омега сделал тактическую и, в то же время, звенящую паузу, - более сдержан в своих порывах, чем вы, хотя, скорее всего, должно быть наоборот

- Вас смущает мой возраст? – Учиха подумал, что просто обязан задать этот вопрос, ведь если омега даст положительный ответ, то, судя по всему, его шансы заполучить строптивца приравняются к нулю

- Ни в коем случае, - Курама чуть подался вперед и слегка понизил голос, - это в какой-то мере даже возбуждает: опыт есть опыт, как ни крути, - Узумаки вернулся в исходную позицию, а альфа судорожно сглотнул, вновь утратив контроль над своим ментальным блоком и на полную грудь вдохнув чистый запах свободного омеги. Мадара давно уже не заводился так, с пол-оборота, от одного только запаха, от единой улыбки и взгляда, и если бы этот омега только позволил, он бы прямо сейчас, на этом столике, или полу, или кресле, показал ему, что такое опыт вкупе с яростным желанием обладания, но Узумаки умел держать дистанцию, и это ещё больше заводило мужчину, который, наконец, понял, что же от него хотят – добиваться и доказывать, кто, он или же Хаширама, лучше.

- Что ж, - Мадара, слегка улыбнувшись собственным догадкам, поднялся, - в таком случае, я точно не намерен отступать и, если вы позволите, Курама-кун, начну ухаживать за вами более целенаправленно

- Ваше право, - Узумаки хоть и смотрел на мужчину снизу вверх, но в его взгляде было столько превосходства и достоинства, что альфа невольно сжался и моментально закрылся, дабы не накинуться на омегу, который посмел бросить ему вызов, не сказав ни да, ни нет

- Всего доброго, Курама-кун, - уже с нажимом произнес Учиха и, кивнув, поспешно удалился, в голове уже прорабатывая сотню вариантов, как устранить столь прыткого конкурента, как Сенджу, и как побыстрее заполучить этого шикарного в своей дерзкой красоте омегу

- Взаимно, Мадара-сан, взаимно, - уже закрытой двери сказал Курама, слегка улыбнувшись и налив себе в бокал ещё бренди, вот только улыбка его была лукавой, игривой и довольной в одночасье.

Договора, релизы, прайс-листы, - все это смешалось перед глазами Акасуны в единую массу документации, которую он никак не мог упорядочить и разобрать, постоянно отвлекаясь на посторонние мысли. Откинувшись в кресле и безвольно свесив руки, красноволосый устало прикрыл глаза, пытаясь расслабиться и успокоиться, что в последнее время удавалось ему с трудом. После гона, который он провел с омегой, сдерживать свои порывы стало труднее, ведь, давно не знавшее ласк тело, после столь бурного марафона категорично отказывалось внемлить приказам своего хозяина и не реагировать на близость свободных партнеров, а сущность бунтовала внутри, желая вновь почувствовать свободу, ломая все искусственные барьеры подавляющих. Да, это определенно раздражало, но более всего Акасуну беспокоил тот факт, что он никак не мог выбросить из головы Дейдару. Да, омега уже был замужем и определенно помечен своим альфой, но это не отметало того факта, что Сасори все равно хотел блондина до умопомрачения, до нестабильности, до позорных мыслей и желаний.

Сасори постоянно думал о том, как там Дей, ведь одно дело встречаться с альфой, а совсем другое стать его супругом. Нравится ли ему? Чувствует ли Дей себя комфортно в роли мужа? Не изменился ли он? Не превратился ли в типичного домохозяйственного омегу? Не утратил ли он своей изюминки? Как бы Акасуна ни старался, не мог он представить любимого с другим. Раньше было как-то проще, ведь, пока Итачи и Дей не поженились, у него был хотя бы призрачный шанс на то, что омега может стать его, но теперь… хотя красноволосый и не отмахивался от мысли, что, если Дей придет к нему и предложит стать хотя бы его любовником, он не откажется. Да, Сасори знал, что это бессовестно и постыдно, что это явно не по-дружески, что он предает доверие Итачи, но мужчина в свои 30 тоже хотел счастья, хотя бы запретного и призрачного.

Акасуна прикрыл ладонью лицо и натянуто выдохнул. Как же низко он пал в своих желаниях, уподобился похотливому животному, стал слабым и безвольным, а все из-за любви к Дейдаре. Пожалуй, если бы у Акасуны был выбор, он бы предпочел никогда не встречаться с блондином, по крайней мере, в таком случае на его счету было бы на один грех меньше, а так он сомневался, что боги простят ему все его прегрешения, особенно возжелание мужа лучшего друга, и, скорее всего, быть ему в следующей жизни насекомым или же червем, хотя, честно сказать, альфа не очень-то и верил во все эти перерождения сущностей. Смерть – она и есть смерть: тело сгнивает в земле или же предается огню, но, в итоге, от него остается только пепел, сущность же развеивается и становится частью энергетики Земли, которая и дает жизнь всему сущему. Так думал Акасуна, в этом он был уверен, пусть его мысли и были похожи на богохульство, но спасение собственной души уже мало волновало альфу, его жизнь не стоила и ломаного гроша, тем более с таким грузом прегрешений за спиной.

- Сасори-сама, - голос секретарши из телефона внутренней связи вызвал у красноволосого ощущение дежавю, - к вам Забудза-сан

- А день начинался не так уж и плохо, - проворчал себе под нос Акасуна, а после, сгладив тон голоса и полностью закрывшись ментально, ответил. – Пусть войдет