- Я много о вас слыша, от уважаемых людей города, как о мастере высшего класса в области дизайна.
Кто же мог этому чебуреку наболтать про меня. Андрей расплылся в улыбке, слегка кивая головой.
- Я очень рад, что в вашем плотном графике найдется время для работы над моим скромным жилищем.
Наверное, этот сын гор решил, что Версаль и Лувр это тоже моя работа. А впрочем, какой Версаль. В голове его наверное одни бараны и то как пропустить партию просроченной курятины через шаурму города.
- Мой домик в три этажа и большим подвалом расположен по пути в Новый Свет и мы можем его осмотреть в любое, удобное для вас время.
Около часа Карен распинался перед Андреем о своем приобретении, жестикулировал руками пытаясь объяснить, как расположен дом. И то, что он как мастер не будет стеснен в средствах. Карен готов рассматривать все его прогрессивные идеи.
После этой фразы Андрей поперхнулся куском мяса. Рядом, словно по волшебному мановению, появилась Татьяна и постучала по спине. Андрей прокашлялся. Карен красноречиво показал рукой, что бы их оставили вдвоем. Распорядился подать на стол еще одну бутылку коллекционного вина.
Таня отошла к барной стойке и ей стало как то не по себе. Не слишком ли она приврала, когда рассказывала Карену о своем знакомом, дизайнере мировой величины.
- Надо же было ляпнуть, что без Андре не проходят тусовки в Москве и Питере. Мастер просто нарасхват. Сейчас мой мастер облажается, или перепьет вина, что кстати, за ним ранее не замечалось. И тогда Карен выгонит меня с работы. Всем в городе известно, что он хорошо платит, но если выгонит, то работы не сыскать.
Деловые переговоры продолжаются на протяжении пяти часов. Карен с Андреем неоднократно пожимали руки, а потом снова умащиваются на достархан и все начиналось с новым размахом. Андрей рассказывает благодарному слушателю какие то завораживающие истории, а тот слушал его в прямом смысле с открытым ртом. Иногда в этом открытом рту на некоторое время оказываются куски мяса. Лишь дослушав интересный эпизод, Карен продолжает жевать. В очередной раз поднявшись с восточного топчана, хозяин направился провожать гостя к выходу. У входа он развернул Андрея назад и сказал.
- Я хочу показать тебе своих музыкантов. Как они играют. Ты будешь плакать.
Андрею хватило выдержки отказаться от приглашения.
- У меня вечером еще одна деловая встреча, а у нас уже четыре часа, - он бросил взгляд на свои часы. Мне необходимо принять душ и собраться с мыслями. Завтра в 13.00 мы встречаемся. Заберите меня от галереи Айвазовского. До встречи.
После этой фразы у Татьяны, стоявшей не вдалеке и слышавшей разговор, все внутри похолодело. Но когда она увидала, как мужчины обнимаются, немного успокоилась.
Андрей пошел в сторону галереи, а Карен остался стоять неподвижно. Через несколько минут он сказал свои мысли в слух.
- Такой богатый и такой жадный. Ну нельзя же до таких дыр снашивать штаны. Э-э. Хорошо однако.
От услышанного Таня повеселела и побежала к клиентам, расположившимся за ее столиком. Проходивший мимо начальник, остановился. Сделал несколько шагов назад. Вытащил правую руку с брючного кармана. Отделил от пачки денег одну стодолларовую купюру и засунул ее в нагрудный карман фартука Татьяны. Похлопал ее по бедру и со словами, - Э-э молодец, - пошел в кабинет.
- Неожиданный сюрприз, и заслуга в этом...
3
Андрей не пришел встречать Татьяну, даже не выносил картины на алею, где обычно торгуют ремесленники и художники. Дождавшись конца смены, девушка пошла домой. Побежала. На душе не спокойно. Обычно это расстояние она проходит за двадцать минут быстрым шагом, а сейчас преодолела маршрут за пять минут. Уже поднявшись на третий этаж, она остановилась перед своей дверью и перевела дыхание. Открыть дверь своим ключом не получается, он не проворачивался. От отчаяния Таня слегка облокотилась на ручку. Дверь пошла вперед и с привычным скрипом отворилась. Она сразу направилась на кухню, именно там светилось окне с улицы. Пусто, на столе разбросана кипа каких то красочных журналов по архитектуре и дизайну, и полная пепельница бычков, окурков и мятой бумаги. Войдя в комнату и включив торшер, стоящий справа от дверного проема, Таня увидела лежащего на диване Андрея. Первая мысль была, выгнать его на улицу как паршивую собаку, даже не за то, что не пришел встретить, а за то, что ей пришлось так перенервничать. Через несколько секунд гнев отошел на задний план. Она посмотрела на него и поняла, что это может быть и не любовь. Какая-то привязанность. Переживает за этого обалдуя, словно за родное существо, и если когда-то придется расстаться, то это будет очень не простое и болезненное решение. Присев рядом на диван, хотела укрыть Андрея его простыней и обратила внимание, что его тело покрыто капельками пота, хотя сегодня вечер нельзя назвать жарким. Уже уходя на кухню, Таня замерла в дверях, прислушиваясь. Он что то шепчет на непонятном языке, и пытается кого то позвать.
- Ну что же ты мой Зорге, вот я тебя и раскусила. Ты во сне заговорил на родном языке. Утро вечера мудреней, вот тогда и поговорим. - С этими словами Таня ушла прочь.
III
Выбежав из чащи на обрыв, перед которым открывалась вся бухта 'Пота-тау', Досига с облегчением выдохнула. Все корабли находятся в бухте, закованные в паутину канатов, да и тот, который ее интересовал больше всего, 'Нинья' на прежнем месте. В течении нескольких минут она покрыла расстояние от обрыва до форпоста конкистадоров. Беспрепятственно миновала ворота и охрану.
За последние два месяца девушка примелькалась караульным, и все знали, что Досига идет к капитану Писарро. Пропускали ее беспрепятственно. Через мгновение она ступила на деревянный помост, подобие причала, к которому пришвартована 'Нинья'.
Время, минувшее с момента захода в бухту этого корабля многое изменилось. Большая часть команды пропали в джунглях во время походов за золотом, некоторых забрали неведомые болезни, так что перед новым капитаном корабля, официально назначенным Пабло Писарро стояла непростая задача, сформировать команду из того отребья, которое находилось в форпосте. В матросы зачислялся любой желавший вернуться в Испанию и немного владеющий морскими премудростями. Впрочем, любой желающий, который уже считал себя довольно таки состоятельным испанцем, готовым вернуться на Родину.
Шли последние приготовления к отплытию. Часть королевского груза, двадцать один сундук с золотыми самородками был погружен и сдан под охрану конкистадоров, солдат, которые и будут сопровождать его.
По трапу то и дело заносили на корабль какие-то тюки, бочки и сундуки. Наверху, у траппа стоит матрос с боцманским свистком на шее, делает отметки в журнале и подает громким голосом команды, куда нести груз. К борту подошел Пабло, его сразу заметила Досига и без приглашения, быстро поднялась на корабль. В следующее мгновение она своими руками обвила шею капитана и прижалась головой к его груди. Матросы как по команде прекратили погрузку и замерли, кто, где стоял в этот момент. Один из зевак продолжает идти по трапу в низ, где столкнулся с замершим в полном ступоре матросом, подымающимся вверх по трапу. У себя на плечах тот держал бочку с пресной водой. Оба в результате столкновения, с ядреными словами на устах, схватились за бочку и полетели с криком в воду. Все переключили внимание на них, начали смеяться и кричать, а когда опять повернулись в сторону капитана, он и девушка исчезли с палубы, словно мираж.
Вновь раздался крик боцмана и каждый матрос побежал своим маршрутом, как будто ни чего и не происходило.
Пабло вошел в свою каюту с весящей на его шее девушкой, подпер собой входную дверь и они так неподвижно стояли некоторое время.
