Это касалось и касается всех. На самом деле пресловутый план Маршалла для восстановления Европы был отработкой этой технологии, и первые, кто попал на американскую кредитную иглу, были потрепанные войной англичане. Для них это оказалось главной причиной краха их гигантской империи. Она была гигантским, но менее ликвидным рынком, и доллар захватил ее. За распад империи и американские кредиты британцы заплатили девальвацией фунта к доллару в разы и высокой инфляцией. Россия после распада СССР оказалась в еще более тяжелом положении, правда, но у нас и ситуация была гораздо хуже – в Британии все же были довольно хорошо развиты рыночные механизмы, у нас же после распада СССР их практически не было совсем.

Итак, первые, кто стал работать на США, это западные европейцы. Как следствие они же раньше всех прочих доросли до того, чтобы начать слезать с долларовой иглы, так как ЕС сумел построить у себя собственную ликвидную экономику и ввести свою высоколиквидную платежную единицу. Евро гораздо слабее доллара по ликвидному потенциалу, потому что в ЕС нет единой финансовой политики, до сих пор сохраняются барьеры даже между странами еврозоны, есть серьезные структурные проблемы и прочие недостатки. Однако можно сказать, что второй финансовый оазис образовался. Еще одним финансовым оазисом, возникшим еще раньше ЕС, была Япония, которая по ряду причин впала в бессрочный кризис под конец 80-х.

После западных европейцев на США стал работать практически весь мир, и это и есть глобализация в современном варианте. Появились глобальные капиталисты – США и сохранившая в американской модели некоторые преимущества Великобритания. Глобальный офшор – Швейцария. Глобальный сборочный цех – до Китая эту роль играла Германия, Австрия, отчасти – Франция и Италия. Нидерланды, известные своими цветами, 80 % ВВП, тем не менее, зарабатывают на высокотехнологичной промышленности и тоже входят в эту когорту. Сейчас сборка ширпотреба – уже работа китайцев. Глобальный источник нефти – Ближний Восток. Глобальный кредитор – Япония, сегодня к ней в этой роли постепенно присоединяется Китай.

Кстати, именно поэтому по иене давно держится близкая к нулю учетная ставка, так как Япония – это долларовый кредитор (на то он и глобальный) и ее валюта являлась основой для операций керри-трейд. Суть этих операций в том, что дешевые кредиты, которые брались в японских банках, переводились в доллары и ссужались уже под более высокую процентную ставку. Иена существовала в основном только для внутреннего пользования, и для этих спекулятивных операций она не является широко распространенной международной резервной валютой. Японцы именно за счет низких процентных ставок удержали иену от того, чтобы она стала резервной валютой, уступив в конце 80-х эту честь (и связанные с такой честью риски) американцам. Весьма мудрое решение для страны, у которой нет даже собственной армии. Последними в эту схему международного разделения труда успела вписаться Россия – мы оказались глобальным поставщиком природного газа, а также оружия в страны третьего мира, не находящиеся в сфере политического влияния Вашингтона.

Итак, главный компонент могущества США – это самый ликвидный рынок и, следовательно, самая ликвидная валюта. Все остальное – приложения. Но у ликвидности валюты есть вторая сторона: ликвидная валюта должна не просто наиболее свободно перемещаться по экономике, она должна обладать способностью к высокой степени аккумуляции в родительской экономике в том случае, если где-то возникнет избыток давления на нее, а такое давление начинают создавать образовывающиеся национальные ликвидные рынки. И тут доллары спасает американский фондовый и финансовый рынок. Оборот увеличивается не только благодаря вовлечению в оборот иностранных экономик, он увеличивается благодаря созданию огромного количества финансовых услуг – деривативов, паевых инструментов, рынка финансового страхования.

Кстати, максимальные премиальные до кризиса в США выплачивали именно менеджерам хеджевых структур, то есть людям, занимающимся финансовым страхованием. Огромное увеличение оборота повлекло за собой также становление механизма фьючерсных торгов сырьем, особенно нефтью. Все это создали американцы, и это привело к тому, что доллары новых хозяев, заработанные кровью и потом народов третьего мира, вернулись к американцам обратно, вложенные в создаваемые ими на бумаге из ничего финансовые конструкции.

Можно ли считать все это грандиозным надувательством? Своего рода глобальной финансовой пирамидой? И да, и нет. Соль в том, что из этой пирамиды просто некуда уйти, так как она – глобальная, поэтому она в принципе не может схлопнуться из-за утраты доверия вкладчиков. На сегодняшний день доверие к США подорвано у всего мира – многие сегодня считают США чуть ли не самой опасной и непредсказуемой страной, ответственной за глобальную политическую и экономическую нестабильность. Даже Иран не нажил себе такой гнилой репутации, как США за время правления Буша II. И все же бегства от доллара пока что нет. И не будет. Бежать некуда. Можно бежать в еврозону, но это означает просто выдавливание долларов в еврозону и подпадание еврозоны под американское влияние. Гениальная система! Так же проста и гениальна, как дистиллированная вода.

Соль этой системы еще и в том, что ликвидные валюты, а только такие и могут быть глобальными, свободно перемещаясь по всему миру, просто растворяются друг в друге. Например, евро в глобальной экономике смешалось с долларом в какой-то пропорции, в которой наличных долларов даже оказалось меньше, чем евро, но это не мешает доллару существовать. Более того, доллар как представитель более свободной экономики является в паре евро – доллар растворителем – без него евро может «выпасть в осадок». Без доллара и без американского рынка, благодаря которому долгое время развивалась европейская промышленность, евро может стать обыкновенной протекционистской валютой. «Твердой», а не «жидкой» – в моей терминологии. Это примерно то же самое, что происходит в перенасыщенных растворах: соль снова начинает выкристаллизовываться, не в состоянии раствориться. Воде-то, то есть доллару, это не вредит – она течет дальше, а кристаллики евро оседают на стенках, то есть в банках, где они накапливаются в качестве излишков. Говоря экономическим языком, начинается дефляция, которая, кстати, действительно началась в еврозоне в начале лета 2009-го.

На сегодняшний день ликвидность обеспечивается свободой обмена на доллары, и это отражается в том, что все самые ликвидные пары на Форексе – это валюты, отнесенные именно к доллару. Именно из-за зависимости евро от доллара еврозона, пусть и очень неохотно, подчиняется диктату ФРС, что очень хорошо видно по итогам всех последних антикризисных саммитов. Так что вершиной пирамиды ликвидности как был, так и остается доллар. Крах этой пирамиды будет означать крах всей мировой экономики и превращение ее снова в подобие выжженной солнцем пустыни, описанной мною чуть выше.

Так что, ничего нельзя сделать даже в условиях тяжелейшего кризиса глобальной системы, построенной на долларе? Можно в связи с кризисом подумать о замене доллара на другую ликвидность, и для этого сегодня есть серьезные предпосылки. Во-первых, промышленный потенциал США съежился относительно других государств – европейские государства и Япония, восстановившиеся после Второй мировой войны, а затем и страны Азиатско-Тихоокеанского региона, включая стремительно выросший Китай, постепенно теснили США на глобальном рынке. Во-вторых, значительные запасы нефти сегодня контролируются национальными частными или государственными компаниями, и хотя глобальный рынок нефти пока еще торгуется за доллары, сам уровень добычи, а вместе с ним и цена на нефть, к которой привязаны цены на другие энергоносители, сегодня лишь отчасти регулируется американцами. В-третьих, военно-политического могущества США оказалось недостаточно для того, чтобы контролировать ситуацию в глобальном масштабе и гарантировать глобальную безопасность. Естественно, росту глобальной безопасности не способствовала и откровенно авантюрная политика администрации Буша II, провоцировавшая угрозы, вместо того чтобы предотвращать их.