Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Препятствовать? В каком смысле? И что мне следовало тебе сказать?

Не сразу, через преодоление внутреннего барьера, набирая воздух после каждых двух-трех слов, она торопливо выпалила:

– Ты не решаешься… объявить мне о разводе, потому что жалеешь меня… я могу сама подать… и теперь уж подам, но напрасно… напрасно пришла она, а не ты сам…

– Что?!! – Он выкатил глаза, но Алисия разволновалась, покрылась пятнами и тяжело задышала, Павел поспешно подскочил к ней. – Тихо, тихо, только не волнуйся, тебя кто-то развел… Алиса, ты как? Лекарство принести или «скорую»?..

– Ни то ни другое.

Она жестом отстранила мужа, но он и не подумал уйти, а присел на корточки, взял ее руки в свои ладони и не позволил их вырвать:

– Чш-ш, успокойся. Какой развод, что за бред? Теперь спокойно расскажи, кто сюда приходил и что тебе навесил?

– Приходила твоя любовница Елена…

– Алиса, у меня нет любовницы!

Это сейчас главное, но чтобы дошло до ушей жены, пришлось повысить тон, правда, Павел тут же испугался своего громкого голоса и гневной вспышки, гнев, разумеется, предназначался сплетнице Елене. А больше всего он испугался слова «любовница», оно, как бритвой, подрезало нити, на которых держится душа, стоило только представить, что пережила Алисия до его прихода. Как же теперь убедить жену? Какие найти слова, чтобы стереть даже память о негодяйке?

– И никогда у меня не было любовниц с тех пор, как мы поженились, – заверил он. – Поверь мне, мне, а не какой-то там… Когда она приходила?

– Еще днем.

– Днем?! И ты не вызвала меня?! Полдня жила с этой сплетней?! Алиса, тебе же нельзя волноваться…

– Я знаю, ты бережешь меня, жалеешь, мучаешься со мной – она так и сказала. Зачем же мучиться? Она просила проявить инициативу… Она такая красивая, что меня взяла зависть. И я понимаю, Елена подходит тебе.

Как всякая женщина, Алисия была эмоциональной натурой, она с трудом говорила; при всех ее стараниях сдержать слезы они оказались непослушными и покатились по щекам. Некстати, ах как некстати все эти потрясения, теперь нужно действовать, и срочно. Павел подхватил рыдающую жену на руки, понес в гостиную, одновременно целуя ее куда придется и говоря:

– Алиса, почему ты меня не слышишь? Нет никакой Елены, глупенькая. Она солгала тебе. Не знаю, зачем, но солгала. Нельзя же верить первой встречной, а не мужу. Ну, успокойся, родная моя… сейчас я вызову врачей…

А родная с каждой секундой заметно слабела, тем не менее у нее были контрдоводы, казавшиеся ей более правдивыми.

– Она перечислила приметы на твоем теле… даже шрам от операции… и три белых пятна. И кольцо показала… Зачем… зачем ты обманывал меня?

– Алиса… – укладывая ее на диван, с нервным смешком произнес Павел, понимая, что дело плохо: у нее посинели губы, но разуверить-то ее надо! И немедленно. – Мои пятна и шрам видели все, кто ходит в бассейн. С таким же успехом можно рассказать, какие на твоем теле есть приметы, а серьезные доказательства – фотографии, записи… Как же ты так купилась? Я обязательно найду ее, приведу, и ты посмотришь, что эта стерва запоет. Алиса, ну, посмотри на меня… Неужели я не заслужил, чтобы ты верила мне?

Разумеется, ей очень хотелось ему верить, хотя не верилось – злое зерно пускает корни молниеносно и укрепляется настолько сильно, что вырвать их потом нелегко. Тем не менее в темных, как ночь, глазах Алисии появился живой огонек, а посиневшие губы тронула слабая улыбка.

– Ты… правду говоришь?

– Конечно. Мне никто не нужен, кроме тебя. Эта гадина вымогала что-нибудь?

– Нет… – еле слышно вымолвила Алисия. – Больно…

– Потерпи, я принесу лекарство.

Павел сбегал в спальню, основная часть лекарств лежала в плетеной корзинке, но когда вернулся вместе с корзиной, Алисия уже была без сознания. Стараясь не паниковать, что в принципе было невозможно, он судорожно вытряс на ладонь таблетки и сунул ей в рот одну.

– Ну же, Алиса… Сейчас будет легче…

Его колотило от сознания, что какая-то тварь все его усилия оградить жену от стрессов свела на нет. Павел рванул за телефоном, вернулся с трубкой, одной рукой приподнял голову Алисии, чтобы случайно таблетка не попала в дыхательные пути, к счастью, ему ответили после третьего гудка.

– Пожалуйста, срочно… я заплачу любые деньги!.. Срочно нужен врач… Сердечный приступ, жена без сознания… Тридцать три года, есть сердечное заболевание, через две недели должна была состояться операция… – Назвав адрес и услышав, что «скорая» выезжает, он закричал в трубку: – А мне что делать?! Как помочь ей?

– Ждите, – был дан сухой ответ.

– Черт! – в сердцах он закинул трубку в кресло.

Пощупал пульс на шее жены – и не уловил пальцами ударов, хотя он не медик, может, не туда нажимал. Есть же другой способ – Павел приложил ухо к груди Алисии… Но стук собственного сердца оказался намного громче, он бил по вискам, отдавался во всех частях тела, включая кончики пальцев, отчего те стали малоподвижными. Внезапно его ударило: она же не дышит! Павел мысли не допускал, что наступила смерть, это блузка виновата, из-за нее не слышно ударов сердца и дыхания. Рванув ее в разные стороны, он снова приложил ухо к груди Алисии – пульса не было, жена не дышала.

– Алиса! – взвыл Павел. – Этого не должно было случиться!

Еще молниеносный маневр – в прихожую, он открыл настежь дверь, дабы не тратить времени, когда приедут врачи, может, те секунды окажутся решающими. Вернувшись к жене, он еще раз послушал пульс… Тишина в ее теле отсекала всяческую надежду, но Павел не из тех, кто опускает руки. Что остается? Искусственное дыхание… массаж сердца… А вдруг в данном случае эти меры противопоказаны? Но не сидеть же сложа руки, не ждать же, когда она умрет!

Павел быстро переложил Алисию на пол, развел ее руки в стороны, потом свел, развел… Теперь массаж… Только бы заставить сердце работать, дышать, жить. Только бы продержать ее до приезда врачей. Никогда раньше он не боролся за чужую жизнь, толком не знал, как это делается, лишь видел по телевизору, но отчаяние заставляет верить в свои сверхсилы.

Руки… Массаж… Руки… Пот капал с его лба на Алисию, во рту пересохло.

Массаж… Знать бы точно, сколько делать толчков, Павел остановился на счете: три на три. Ему показалось, три толчка и три серии искусственного дыхания будут правильными при реанимации.

Еще складывал и разводил руки, да хоть до завтрашнего утра он готов был стать медиком, лишь бы Алисия выжила.

Она вдруг вдохнула, широко распахнув глаза.

– Алиса… – вымученно и хрипло рассмеялся Павел. – Алиса, ты… ты молодец… Не пугай меня больше, ладно? – Она зашевелила губами, Павел наклонился, подставив ухо. – Что? Нет, лучше молчи, береги силы.

Алисия не послушалась, хотя строптивость не ее черта, и повторила беспокойным шепотом:

– Павлик, не вини себя… это я глупая…

– «Скорую» вызывали? – раздался долгожданный голос, вселивший реальную надежду.

Сквозь белесую пелену, вероятно, это пот заливал глаза, Павел увидел людей, но сил у него хватило только махнуть рукой, мол, сюда идите. Подняться он был не в состоянии, отполз на четвереньках от жены, уступив место профессионалам. У кресла Павел сел и запрокинул голову, уложив ее на сиденье, теперь ему надо было успокоиться, унять дрожь в теле, но вдруг услышал:

– Не дышит… Пульса нет… Зрачки не реагируют…

– Как – нет?! – простонал Павел, вернув голову в вертикальное положение. – Был! Пульс был, она дышала… только что говорила со мной…

Но кто бы его услышал в этой суматохе?

Арсений Александрович тронул дочь за руку:

– Софи, вернись на землю.

Папа произносил ее имя на французский манер, так он же аристократ в тридцать втором колене, а София в себе аристократизма не ощущала, потому предпочитала о великих предках помалкивать. Она вернулась, но к помидорам:

– М-м, томатики… улетные! Скажи своей ухажерке, что она волшебница. И попроси еще.

6
{"b":"598650","o":1}