Время переваливает за полдень, время близится к сеансу у парикмахера, а затем и у пирсинг-мастера. И они уже идут на выход из самого большого в городе торгового центра, как вдруг Локи замечает магазин, в который так и не зашёл.
Он колеблется всего секунду, а затем оставив своего альфу снаружи у милого, небольшого фонтана, всё-таки заходит внутрь. Примерка не занимает слишком много времени, просто потому что он прекрасно знает, чего хочет.
Папа всегда убеждал, что нижнее бельё очень и очень важный элемент в одежде омег. Он водил его по таким магазинам не раз и не два. В итоге шкаф Локи был завален жалкими миниатюрными кусочками либо слишком яркой, либо слишком бледной ткани, которые были покрыты рюшами и блестками.
То, что выбирал его папа, на самом деле было не для него. Оно было для Старка. Оно было для его альфы.
И это было отвратительно.
Всю его жизнь его родитель целенаправленно внушал ему, что он омега и что омега — вещь. Не имеет ни мнения, ни личности. Не имеет ничего, кроме предназначения одного и единственного — продолжение рода.
При таком раскладе у Локи по сути должно было бы быть куча братьев и сестёр, но, «упс» и «ах»: его папа был бесплоден. Его, Локи, рождение было настолько великим чудом, что этому удивились все знающие его папу врачи, но тем не менее… Больше его папа рожать не мог. Зато до бесконечности мог внушать своему сыну каким именно омегой ему нужно быть.
Когда спустя почти два десятка минут Локи вышел из магазина нижнего белья, Тор все ещё сидел там же, у фонтана. Он увлеченно читал ленту новостей и делал вид, что не замечает подошедшего омегу.
— Пошли?.. — чуть откашлявшись, он переступил с ноги на ногу, все ещё держа небольшой темный пакетик за спиной. Но Тор не двинулся с места. — Да ладно. Только не говори, что обиделся из-за того, что я тебя не взял, ну…
Локи нахмурился, поджал губы, но альфа неожиданно встал и потянулся. А затем оказался слишком близко. Его шепот опалил ушную раковину:
— Дай угадаю, детка… Чёрное, мм?
Вокруг них все ещё ходили и альфы, и беты, и омеги, а Локи даже вдохнуть не мог. Он слышал, как журчит фонтан, понимал, что кто угодно из его знакомых может увидеть их тут, но все же не отшатывался. Тихо-тихо пробормотал:
— Н-нет…
Тор хмыкнул, осторожно чмокнул его в щеку и, заглянув в глаза, спросил:
— Ты же покажешь мне, правда, детка?..
В первую секунду Локи зарделся, но уже в следующую выпрямился и вскинул голову. Чуть надменно фыркнул:
— Ну, не знаю… Только если будешь хорошо себя вести.
Позади раздался звучный, негромкий смех, когда он развернулся и пошёл прочь. Подхватив пару пакетов, Тор быстро поравнялся с ним. Улыбка не сходила с его лица до самого дома.
Быстро закинув все вещи в его квартиру, они вновь спустились и направились в парикмахерскую. Спустя уже час Локи все же чувствовал лёгкую совестность от того, что Тору приходится таскаться с ним и раз за разом ждать его. А затем его повернули лицом к зеркалу.
Его длина до лопаток укоротилась почти в два раза, пробор сдвинулся в бок, а та сторона где было меньше волос была частично выбрита. Если бы сейчас его увидел папа, он бы заплакал, а затем начал выговаривать ему о нормах поведения и добропорядочности правильных омег. Но первым его увидел Тор.
Он оперся предплечьями на спинку парикмахерского кресла, чуть хитро прищурился и задумчиво кивнул. Омега обещал себе, что не будет вести себя, как по уши влюбленный идиот, но несмотря на это он ждал первых слов Тора с замиранием сердца. И тот сказал:
— Что ж, детка, я никогда бы не подумал, что смогу влюбиться в тебя ещё сильнее, но…
Если бы его попросили дать этому название, Локи бы отмахнулся и украдкой утер накатывающиеся слёзы. На тех лекциях о семейном счастье предупреждали, что в первое время после встречи с истинным гормональный фон шалит, но все же…
Он никогда не думал, что глаза увлажнятся от такого мягкого и нежного комплимента. Он никогда не думал, что встретит такого…альфу.
В тот момент Тор казался ему идеальным… Тот момент длился довольно долго.
После парикмахерской они направились к пирсинг-мастеру. Точнее направился Локи. Направился, ведомый Тором.
Их большой город, как и многие другие большие города в стране делился на центр и периферию. Периферия в основном состояла из школ, детсадов, различных круглогодичных ярмарок и спальных районов, центр же включал в себя лишь две вещи: бизнес-район, заполненный белыми воротничками, высотками и дорогими машинами, и «тот самый» район.
И если в периферии Локи жил, в бизнес-район заезжал довольно часто, то в «тот самый» район он даже и не думал попасть хоть когда-нибудь в этой жизни. Ему просто нечего было делать среди дорогих и не очень клубов, отелей на одну ночь, кучи позолоченный казино и антикварно-оружейных лавок…
Но сейчас Тор вел его именно туда. Локи не то чтобы умел драться или мог защитить себя, но около шести лет назад брат отца, его любимый дядюшка Карл, показывал ему пару защитных ударов и… Да. Он определённо собирался использовать их чуть ли не на каждом втором кого видел.
Папа всегда говорил, что этот район слишком сомнителен для породистого, нравственного и преданного своему мужу омеги. И тут Локи вряд ли бы с ним поспорил, но…
Тор кивал чуть ли не каждому пятому проходящему мимо альфе, бете или даже омеге, но тем не менее он все же не рвался познакомить Локи с ними со всеми. А ещё он не шёл слишком быстро и спустя пару минут просто вновь взял его за руку. Большим пальцем нежно обгладил его костяшки.
Этот жест заботы, явно показывающий, что Тор его не бросит, придал Локи уверенности и позволил чуть расслабиться. Его альфа действительно выглядел как тот, кто мог перегрызть недругу глотку одними лишь зубами.
Спустя пару десятков минут напряженной прогулки они свернули в одну из многочисленных подворотен, а затем Тор подвел его с железной подвальной двери. Громко постучал.
День медленно собирался катиться к вечеру, но в том закуточке, где они оказались, уже было полутемно. Локи судорожно оглядывался в ожидании и даже сам не замечал, как нетерпеливо раз за разом чуть сжимал ладонь Тора.
Только когда дверь заскрипела и начала открываться, он вспомнил зачем они здесь и, наконец, задумался о санитарии и общей чистоте. Где-то невдалеке прошуршала бегущая крыса. Тор выпустил его руку.
— Чёрт, Фандрал, сколько лет, сколько зим!..
— Да уж год как, придурок! Почему не позвонил сразу как приехал, а?!
Локи обернулся на голоса и широкую полосу света, а затем быстро юркнул вслед за Тором. Попытался тихо прикрыть за собой дверь, что естественно у него не вышло.
От довольно яркого света просторной комнаты у него заслезились глаза, но Локи уже начал делать шаг и в итоге споткнулся. Полетел лицом вперёд.
Не прошло с пары секунд, как его осторожно подхватили четыре сильные руки. Затем поставили на пол.
— Довольно интересный экземпляр. Чуть не уклюжий, но это, по-моему, лишь придает ему этакую изюминку и…
Локи ещё не успел протереть глаза и нормально оглядеться, как почувствовал, что Тор аккуратно задвигает его себе за спину. Довольно чётко говорит:
— Не на своё грабли не раскидывай, ясно? Мы здесь по другому поводу, Фан.
— Оу, что ж. Я же не претендую, ты знаешь, но, если что, то мой номерок ещё же у тебя, так что…
— Фандрал! Это — неприкосновенно. Богом клянусь, ещё слово и я тебя ударю, ясно?
Локи, наконец, приноравливается к яркости освещения и осматривается. По стенам стоят стеллажи с футболками и кофтами с принтами незнакомых ему групп, под стеклом витрин нашивки, массивные кольца и различные сережки. Сделав почти что круг вокруг своей оси, омега доходит взглядом до того самого Фандрала и замирает.
Высокий, широкоплечий блондин с ироничной улыбкой и небольшим серебристым колечком в нижней губе. Он смотрит прямо на него, и Локи просто не может не смотреть в ответ.
Пока он думает над тем, что именно таких его папа называл «полноценными фриками, с которыми не нужно никогда-никогда связываться», альфа говорит:
