Тор хмурится, смотрит на мужчину, ожидая продолжения.

— Годам к двадцати-двадцати пяти окончательно слетит с катушек, — Ник пожимает плечами, лениво прикрывая глаз. — Раз… и всё.

— С чего вы это взяли? Он не выглядит, как… — парень снова бросает взгляд на «брата».

Тот увлечённо оглядывается, вскидывается в который раз.

— Как начинающий сумасшедший?.. — «оружейник» вскидывает бровь и хмыкает. — Но и ты не выглядишь, как сын довольно преуспевающего бизнесмена, — Одинсон вскидывает брови, уже приоткрывает рот, но его прерывают: — Я не идиот, мистер Оу. Хоть он и думает, что если чего-то не говорит, значит, я этого не узнаю, но… Это далеко не так.

— Я надеюсь, что вы…

— Никому не скажу?.. Неа, мне это совсем ни к чему, — мужчина фыркает, полусмеётся. — Иметь дело с самим Оу-старшим в наше время себе может позволить либо храбрец, либо безумец…

— Так… — Одинсон пропускает мимо ушей фразу об отце, отчего-то понимая, что ему всё равно ничего не скажут. Но ставит небольшую засечку, надеясь узнать значение этих слов позже. Нервничая, спрашивает: — С чего вы взяли, что он… — сглатывает, хмурится сильнее, -…потеряет рассудок?..

— А ты сам не видишь? Не замечаешь ничего, да? — Ник вдруг смотрит в упор, прищуривается. Поясняет: — У нормального шестнадцатилетнего парня никогда не возникнет желания обучиться управлению с различными видами холодного и огнестрельного оружия. Нормальный шестнадцатилетний парень никогда не придёт ко мне за товаром или с просьбой подыскать ему «игрушек» и никогда не станет отваливать полсотни зелёных за один раунд с «роботами». Он просто… — мужчина косится на всё ещё носящегося по настилу мальчишку, качает головой. Осталось минуты две-три и система выключится. — Слишком много всего чувствует и просто растрачивается, истирается, не в силах избавится от «лишних» чувств. Такие обычно долго не живут. Самоликвидируются, как говорится…

— С чего вы взяли, что имеете право так оценивать его? — парень недовольно, чуть раздражённо ставит пушку на предохранитель и откладывает на стойку. Переплетает руки на груди. — Вы его совершенно не знаете и…

— А ты его знаешь?.. Сколько вы уже знакомы, а? Месяц? Полтора? — мужчина фыркает, усмехается, становясь ровно. — Ты ведь даже не представляешь, какие слухи о нём ходят в… моём кругу. Познакомился с ним, перепихнулся и уже зарываешься на звание всезнайки?.. Не смеши меня. И сотню лет с ним проживёшь, всего не раскроешь.

— Мы не спим. Просто друзья, — Одинсон глубоко вдыхает, прекрасно осознавая, что злиться не только нельзя, но и бесполезно. «Оружейник» полностью прав. — И я не считаю себя всезнайкой.

— Конечно-конечно, но… просто, чтобы ты знал, он не та компания, которая тебе нужна, — где-то сбоку от них прекращается шуршание, скрипы и звук летающих клинков. Время вышло. — Как говорится, слухами мир полнится и…

— Что за слухи? — Тор слышит, как за его спиной Локи собирает лезвия и медленно продвигается к выходу с настила.

Он знает, что как только мальчишка подойдёт, разговор оборвётся.

Мужчина чуть медлит, затем немного придвигается и всё же отвечает.

— Никто не знает, откуда он пришёл. Лет пять назад, может меньше, выскочил, как чёрт из табакерки, где-то на юге… — Ник смотрит Тору за спину и ухмыляется уголком губ. — У него будто бы дар какой, не знаю… Весь товар, что Мистер Л. скупает, — и я сейчас не только про себя говорю — всегда распродаёт подчистую. И никогда не попадается…

— Это звучит, как самое сказочное враньё, которое я слышал, — парень фыркает, снова берёт в руки оружие.

— Если не веришь, у него спроси, но убеждать тебя в чём-либо я не обязан. Каждый волен верить в то, во что хочет…

— О чём болтаете?

Локи появляется рядом с ними внезапно. Тор вздрагивает, крепче перехватывает пистолет, берёт его обеими руками, незаметно становясь в стойку. На «брата» даже не смотрит.

— Я рассказывал твоему другу о…

Его прерывает выстрел. Целая очередь.

Он сжимает челюсти, крепче сжимает пальцы, чувствуя отдачу и злость.

Зачем Локи привёл его сюда?.. Чтобы покрасоваться?.. Или чтобы в очередной раз показать, что ему нельзя доверять?..

Тор не понимает. Он яростно концентрируется на цели, расстоянии. Напряжённо вглядывается в мишени. В самый их центр.

Когда патроны заканчиваются и парень оглядывается, вокруг пусто. Слева как раз закрывается дверь каморки. Он фыркает, разминает плечи и снова идёт за патронами.

Тор мог бы гордиться тем, как хорошо он изрешетил картинки мишеней.

+++

Локи выходит спустя десять минут и, кивнув брату, тут же идёт на выход.

Одинсон возвращает пушку на место, подхватывает куртку и, заметив стоящего в дверях Ника, кивает ему. Мужчина в ответ салютует и, фыркнув, скрывается в подсобке. Дверь не закрывает.

Назад по коридору Тор идёт в одиночестве. Раздражение, только утихомирившееся, благодаря стрельбе, разгорается с новой силой. Отчего-то кажется, что, пока он развлекался, Локи развлекался тоже. Только немного иначе…

С белым порошком или чьим-то членом, например. И определиться с выбором одного из этих подозрений Одинсону немного сложно.

Перепихнулся мальчишка или занюхнул веселья?..

Тор одновременно хочет и не хочет знать правду.

На улице довольно холодно. Локи стоит у входа, закутавшись в толстовку и куртку, надев капюшон, и курит. Тор, вышедший из магазина, замечает это и неловко замирает.

— Ты куришь? — быстро преодолев ступор, он накидывает куртку и поправляет ворот.

Ёжится, засовывая руки в карманы и подходя к «брату».

— Ты злишься? — Локи фыркает, делает сильный затяг и выкидывает окурок в мусорку.

Шмыгает носом, морщится, чуть почёсывая разукрашенную челюсть.

— Я не…

— Не ври мне. Ты весь как на ладони, — он кивает на дорогу, и они медленно выходят на тротуар.

Идут вниз по улице.

— О чём вы говорили… там, в его кабинете?.. — Тор говорит медленно и неуверенно.

Старается держать злость в узде. Старается подбирать слова так, чтобы не выдать себя.

Мальчишка фыркает, а затем негромко звучно смеётся. Смотрит на хмурого парня.

— Думаешь, он успел мне присунуть, да? — он заглядывает в лицо отводящего глаза, напряженного Тора. Чуть привстает на носочки. — Или может заставил отсосать себе, мм? Ох, нет. Я знаю-знаю… Он перегнул меня через стол и трах…

— Блять, да прекрати! — Тор дёргается и, развернувшись, зажимает ему рот ладонью. Затыкает. В зелёных глазах блестит веселье и насмешка. — Если думаешь, что задирать меня смешно, то знай, что моё терпение не резиновое. Мне просто не хочется общаться с тем, кого может попользовать каждый или кто только и думает о том, чтобы занюхнуть чего-то.

Чужие глаза удивлённо расширяются, мальчишка дёргает головой, и Тор понятливо тут же его отпускает. Они идут дальше.

Несмотря на то, что это суббота и время уже давно перевалило за полдень, людей на улице немного, хоть вокруг и довольно красиво… Почти все деревья, что попадаются на их пути, уже окрасили свои листья в причудливые цвета или же вовсе сбросили их, готовясь к настоящим заморозкам.

И Локи вздыхает, смотря на это всё, но старается не предаваться хмурым/дурацким/депрессивным мыслям.

Осень — не самое его любимое время года…

— Я продаю, а не употребляю. Даже никогда не проверяю товар на качество, за это всегда отвечают мои поставщики, — он внимательно смотрит на снова хмурого, насупившегося «брата». Вздыхает. — И я не сплю с кем попало, Тор. Я доверяю тебе, но доверие — это когда работают оба. И тебе бы пора начать больше доверять мне…

— И я хочу!.. — парень вздыхает, проводит рукой по волосам, выпуская белые облачка пара в воздух. — Я правда очень хочу, но… Я не могу. Только я начинаю, как происходит что-то, что всё разрушает. И…

— Ты начинаешь сомневаться, — Локи хмыкает, поджимает губы.

Они доходят до перекрестка и сворачивают направо. Прямо перед ними предстает кофейня «Сова». Парни не сговариваясь, направляются ко входу.