Уже который месяц он пытается занять его место капитана команды. Уже который год пытается доказать всем/кому угодно/себе, что лучший именно он.

— Я… Тор, я могу всё объяснить и… Понимаешь… — она нервно заправляет прядь за ухо, сглатывает, самостоятельно делает шаг прочь от него. — Тор, я…

— Джейн, крошка, давай я помогу тебе, ладно?.. — парень подходит к ней и, ухватившись за рукав девичьей кофты, легонько тянет её на себя; Одинсон цепляется за это нежное «крошка» и его начинает подташнивать, он дёргается к ней, хочет остановить, чтобы выслушать её и… возможно, то о чём он думает, — то чего он боялся все эти месяцы — это неправда, ему просто хочется услышать, что она скажет и… его тут же резко осаживают: — Тшш. Тор, ты главное не нервничай. Ладно?.. Мы же не хотим, чтобы кто-то пострадал… — он смотрит в глаза, раззадорено облизывается, прижимая к себе не упирающуюся Джейн, они делают шаг назад — прочь. — Дело в том, что твоя девушка, извини, бывшая девушка, довольно умна и сообразительна. И, как любая умная и сообразительная девушка, она умеет осознавать свои ошибки и исправлять их. Так вот…

Он цокает, качает головой, кисло улыбаясь грязно-серому асфальту. Высокопарные фразы зарвавшегося придурка раздражают. Он прерывает его, даже не собираясь слушать.

Сейчас ему хочется чего-то краткого. Как да или нет.

И это не так уж и много, если честно… Ему просто хочется правды. Прямо сейчас.

— Ты бросила меня, да?.. И как давно, позволь узнать?

Он сжимает зубы/кулаки/лямку рюкзака. Ему хочется разукрасить лицо Мэла так, чтобы тот не смог есть ещё неделю, но вокруг четыре амбала и вряд ли он выйдет живым, если сделает хоть малейший выпад.

Безудержная ярость не означает настолько огромный недостаток мозгов. Пару лет назад он ещё возможно ввязался бы в такую драку, но сейчас…

Сейчас он старше. Самую крошку опытнее.

И ещё он не может сорваться при Джейн. Не хочется в очередной раз напоминать ей о своей ярости/слабости, показывая, что она сделала верный выбор.

— Тор, я… Я просто… — она хмурится, поджимает губы, но не плачет — он не тот, ради кого она могла бы заплакать… — Всё произошло так неожиданно… И…

Тор знает, что в его глазах она видит отвращение, неверие, отрицание и боль. Она знает, как сильно он не любит предателей.

Тор также знает, что не смог бы признаться ей, что полюбил другого человека. Она теперь тоже знает, насколько это непросто.

И поэтому он почти не сердится. А если и сердится, то уж точно не на неё.

— Боже, какая трагедия! Не устраивай драмы, капитан-неудачник. Просто твоя девушка знает, кто может подойти ей больше, лучше… — Мэл ухмыляется так гадко, что Тор не сдержавшись всё-таки дёргается снова, скидывает рюкзак на землю, ощущая как начинают чесаться кулаки. — Воу-воу, здоровяк, притормози!.. Понимаешь в чём дело? Она выбрала меня. Её никто не принуждал, правда, крошка?

Их взгляды сходятся на Джейн. Она печально и скорбно смотрит на Тора и медленно качает головой. Начинает накрапывать дождь.

Внутри него что-то разбивается. Так ужасающе громко, что кажется, будто сейчас из ушей потечёт кровь. Кажется, будто барабанные перепонки лопнули из-за силы, с которой ударила звуковая волна.

Кажется, будто его предали…

— Вот и всё. Надеюсь этого достаточно, да? — Малекит делает шаг назад, назад, медленно уводит её, зная, что шаткого спокойствия его противника надолго не хватит, Тор скрипит зубами. Ему не сложно догадаться, что случится дальше. — Она ответила тебе, Тор Одинсон. Можешь не волноваться. Теперь эта девочка в действительно хороших руках, — этот парень, у которого из каждой поры буквально течёт яд, обнимает его бывшую девушку за плечи, что-то шепчет ей на ухо. — И, кстати, ей уже пора домой. Пока-пока, капитан-неудачник.

— Тор, я… — она оборачивается, ловит его не верящий, больной, но горящий яростью взгляд и всё-таки смаргивает одинокую слезу, та, будто жалостливая насмешка, стекает по щеке и смешивается с сырыми каплями усиливающегося дождя. — Прости.

— Ну же, Джейн, девочка моя, не плачь… Он того не стоит. Пойдём, я провожу тебя, ладно?.. — Малекит отвлекает её чуть расклеившуюся, поникшую, на секунду обернувшись, кидает: — Мальчики тебя проводят, Тор. Оревуар!..

— Что?.. Они же ничего ему не сделают, Мэл… Они же?.. — она вдруг вскидывается, пытается обернуться, но парень быстро дёргает её вперёд -подальше от драки, что вот-вот должна начаться. — Ты же говорил…

— Нет-нет, солнышко. Я просто не хочу, чтобы он, в своей слепой ярости, навредил тебе. Ты знаешь… каким он может быть. Пойдём, Джейн… Я тебя провожу, — все ещё чуть упирающуюся Мэл заводит её за угол, и последнее, что Тор видит, это чёткий фак.

В следующую секунду его бьют в спину и под коленки.

Без возможности ответить, извернуться, он падает на уже намокший асфальт лицом в мелкую лужу. И всё, что ему остаётся, — принимать сыплющиеся сверху удары тяжёлых, похоже, военных подошв и пытаться подняться.

Держаться за счёт, чтобы не стонать от боли.

Раз — голова по инерции вскидывается от резкого удара носком ботинка в подбородок — он вспоминает, как впервые натолкнулся на неё в коридоре и помог поднять упавшие учебники.

Два — вдох, следующий за ним удар в рёбра, грязная вода немного забивает ноздри — вспоминает, как впервые подарил ей цветок, как получил вместо «спасибо» поцелуй в щёку.

Три — он дёргает одного из парней за лодыжку, и тот падает на задницу; отползая заезжает ему подошвой в плечо — он вспоминает, как они ходили в кино, в кафе и гуляли в парке, вспоминает их первый раз.

Четыре — он встаёт на четвереньки, но кто-то даёт ему по хребту, тело снова падает на асфальт — он вспоминает, как она целовала его сегодня днём, перед тренировкой, и ему казалось, что все проблемы уходят на задний план.

Ему казалось, что раз она здесь, он со всем справится…

Его избиение происходит в какой-то иррациональной тишине. Он слышит чужое пыхтение, звук ботинок, врезающихся в его тело, и стук дождя по крышками мусорных баков.

Они не разговаривают между собой, он не всхлипывает/стонет/издаёт звуки.

Четверо на одного… Он мог сказать, что это блядски нечестно. Мог бы, но…

Он вспоминает, как трепал беззащитного Локи, и это почти то же самое. Только Тор ещё и бил словами.

Каждый раз.

Он продолжает пытаться. Поднимается — его вбивают в землю. Выворачивается — его заставляют упасть назад.

Из носа течёт кровь, во рту куча мелкого песка, бока болят так, что перед глазами мутно. Кажется, одно плечо вывихнуто и кто-то успел заехать ему по яйцам.

Он продолжает пытаться. Пытается и при этом принимает всё происходящее как данность…

Он верит в карму. Мол, подосрал кому-то, чуть позже кто-то подосрёт тебе, чтобы процент плохого и хорошего в мире уравновесился.

Чтобы всё стало пятьдесят на пятьдесят.

Поэтому Тор сплёвывает кровь и снова подтягивается на руках. Ему снова прописывают ногой в лицо.

— Хей!

Эхо чьего-то окрика разлетается по подворотне. Раздаётся два выстрела. Похоже, в воздух.

— Чёрт! Это кажется копы!..

— Валим!..

— А он?..

— Плевать, валим, валим! Быстрее.

Его пинают в последний раз, а затем четыре пары ног уносятся прочь, грохоча, будто стадо слонов.

Тор прикрывает глаза и вдыхает. Позволяет себе лёгкий стон, когда грудная клетка расходится, впуская воздух, и по ней тут же разносится молния боли.

Его щека опускается на влажный асфальт; сверху льётся дождь; мир постепенно уплывает.

+++

Локи вжимается спиной в кирпичную стену и матерится. Негромко, но смачно.

Начинает накрапывать дождь.

Сегодняшний день был уж чересчур многогранным. Сначала нервным, потом счастливым, а затем нудным. Когда директор вызвал всю их компанию к себе на ковёр, Локи без размышлений взял вину на себя.

Если бы это был кто-то другой: Нат, Тони или Сэм, а он не был бы причастен, даже косвенно, то и пальцем бы не пошевелил. Если бы это были Пепс, Клинт, Пьетро или Тор, он бы не сделал шаг вперёд ещё до того, как мистер Старк сказал бы первое слово.